Страница 13 из 57
Итак, по Г.Д. Маклеоду, «метафизическое мышление» позволяет выделить четыре важных момента. Во-первых, конечной целью всякой трудовой деятельности является приобретение денег. Во-вторых, все, что ведет к достижению этой цели, может быть названо капиталом (не в прямом, а в переносном смысле слова). В-третьих, употребление денег как капитала, т. е. с целью извлечения прибыли, может осуществляться в различных формах, которые не оказывают никакого влияния на главный принцип – достижение данной цели. В-четвертых, разные способы затрат капитала позволяют установить, что он подразделяется на два вида: вещественный и невещественный (личный, нравственный, умственный).
Подобное «мышление» свидетельствует о том, что, будучи вульгарным экономистом, Г.Д. Маклеод, как и меркантилисты, отождествлял, с одной стороны, деньги как таковые с капиталом; с другой стороны, простое товарное обращение с капиталистическим. Сообразно этому, подчеркивая «оригинальность» своей позиции, автор заявлял, что капиталом является все то, что обеспечивает получение прибыли или дохода. Поэтому он относил к капиталу не только всякое имущество, прежде всего, вещественные орудия производства (инструменты и т. п.), но и продукты интеллектуального труда (например, книги), духовные (умственные) способности, сметливость, дальновидность[101].
Совершив это «великое открытие», Г.Д. Маклеод указывал на отличие невещественного (умственного) капитала или невещественного богатства (автор отождествлял эти понятия) от вещественного капитала или вещественного богатства. В этой связи автор писал: «Умственный капитал точно так же составляет источник прибыли для собственника, как ферма или фабрика. Правда, что он подвержен исчезновению, но это нисколько ни лишает его значения капитала или богатства, пока он существует. Всякое познание, всякая профессия, посредством которых люди добывают средства к жизни, составляют для них капитал. Талант певца или танцовщицы есть их капитал. Что труд их не создает ничего прочного, что от него не остается ничего видимого, – это не изменяет существа дела, так как подобное же возражение может быть приложено к огромному количеству вещественных произведений, которые создаются именно с целью уничтожения»[102].
Как видим, игнорируя социальную природу капитала, автор подразумевал под особым видом последнего – умственным (человеческим, по современной терминологии) капиталом – не только знания, профессиональные навыки и иные способности умственной (интеллектуальной) деятельности человека, но и продукты этой деятельности. Будучи приверженцем меновой концепции, и отождествляя всякое производство с капиталистическим, он заявлял, что такой капитал служит источником получения прибыли его собственником в любых исторических условиях. Разумеется подобная (вульгарная) трактовка составных частей капитала, прежде всего, переменного, не имеет ничего общего с подлинно научным пониманием ключевой роли последнего в создании прибавочной стоимости, которая на поверхности буржуазного общества выступает в превращенной форме прибыли.
Завершая свой анализ настоящего вопроса, Г.Д. Маклеод два способа употребления капитала. Во-первых, он может затрачиваться на предметы, предназначенные для продажи, вследствие которой их первоначальная стоимость (сумма денег, по терминологии автора) вместе с избытком или прибылью возвращается к владельцу этих предметов в течение одной операции. Такой капитал, или предметы, на которые он затрачен, называется текущим или оборотным. Во-вторых, он может затрачиваться на предметы, которые не предназначаются для продажи или удаления и которые остаются у их владельца, принося ему выгоду от пользования ими. Такой капитал, или предметы, на которые он затрачен, называется неподвижным[103].
Различие между ними «может быть определено следующим образом. Если полная цена предмета выплачивается из текущего дохода страны, предмет этот есть оборотный капитал; если же выплачивается только прибыль, доход, получаемый от пользования предметом, в таком случае это капитал неподвижный»[104].
Подобные определения оборотного (текущего) и основного (неподвижного, по терминологии автора) капитала вполне логично вытекают из авторской концепции, покоящейся на товарно-фетишистских представлениях о капитале. В соответствии с ними, в качестве главного критерия различения этих капиталов провозглашается способ их употребления, связанный с производством и реализацией продуктов (предметов, по терминологии автора), которые используются их владельцами для достижения разных целей. Если эти предметы предназначаются для продажи, совершаемой в течение одной операции, то они переходят из рук одного владельца в руки другого, возмещающего первому их полную цену, которая включает в себя первоначальную стоимость и прибыль. В таком случае мы имеем дело с оборотным капиталом. Если же эти предметы предназначаются не для продажи, то они остаются у их владельца, пользование которыми позволяет ему извлекать доход (например, прибыль) и возвратить их первоначальную стоимость в течение известного промежутка времени; или кто-нибудь покупает эти предметы для пользования с целью получения дохода (например, ренты или процента). В таком случае мы имеем дело с основным (неподвижным) капиталом.
Извращая, таким превратным образом смитовское понимание оборотного и основного капитала, Г.Д. Маклеод утверждал, что природа последних всецело зависит исключительно от субъективных предпочтений их владельцев, которые определяют способ употребления капитала и производимых с его помощью предметов. Поэтому употребляемые ими капиталы могут поменяться местами, т. е. оборотный капитал может превратиться в основной (неподвижный) и наоборот[105].
Поэтому «мы можем сказать с убеждением, что не существует предметов, которые были бы непременно неподвижным капиталом, точно так же, как нет предметов, которые были бы непременно оборотным капиталом. Способ затраты капитала, который почти всегда бывает капиталом оборотным, состоит в выдаче заработной платы». Например, «при всех обыкновенных обстоятельствах в Англии, заработная плата предоставляется капиталом оборотным. Но в государствах, где существует рабство, это не так. Там рабы составляют неподвижный капитал»[106]. Если первое положение согласуется со смитовским пониманием оборотного капитала, то абсурдность второго положения вряд ли нуждается в особом пояснении.
Итак, согласно авторской концепции, деление капитала на оборотный и основной (неподвижный) есть условное, преходящее явление, всецело зависящее от способа затраты капитала и характера употребления производимых предметов. Такое нелепое утверждение базируется, с одной стороны, на абсолютизации денежной и товарной форм капитала (не имеющих никакого отношения к этому делению) и полном игнорировании производительной формы последнего (имеющего непосредственное отношение к этому делению); с другой стороны, грубом отождествлении обращения капитала и товарного обмена. Воистину пути фетишизации капитала и его составных частей не знают границ!
Нужно подчеркнуть, что в «плену» этой фетишизации находились и представители неонеклассического направления буржуазной политической экономии. Так, английский экономист А. Маршалл, опираясь на традиционный подход, в качестве исходной предпосылки анализа капитала рассматривал такой феномен, как доход. Извращая реальные факты, он заявлял, что уже в первобытном обществе каждая семья ведет свое хозяйство на основе почти полной обеспеченности, производя для себя все необходимые для жизни блага: пищу, одежду и даже предметы домашнего обихода. Поэтому «лишь очень небольшая часть дохода семьи, или поступлений извне, принимает форму денег.
101
«Итак, капитал в его обширнейшем и общем смысле – который, собственно, и подлежит обсуждению в политической экономии – есть нечто такое, чем человек может производить обороты, что он может затратить в видах извлечения прибыли, или что даст ему средства к получению дохода. Всякое имущество или качество, которым он владеет и которое дает ему средства к увеличению его богатства, всякое орудие, хотя бы незначительное, всякое хотя бы самое простое соображение, сокращающее труд и увеличивающее производство, по справедливости может быть признано капиталом. Так, инструменты ремесленника, вместе с его искусством и предприимчивостью, составляют его капитал. Образование, книги и опытность врача и адвоката составляют их капитал; товары купца, его сметливость и дальновидность суть его капитал; имение землевладельца есть его капитал, который он пускает в оборот сам, или сдает арендаторам. Так, надежная репутация служит капиталом людям, которые получают в ссуду деньги, или приобретают места, благодаря своей испытанной честности. Теперь, проникнувшись этими основными понятиями, мы не рискнем уже впасть в заблуждение насчет значения капитала, – будет ли это слово употреблено в его первоначальном смысле, или же в смысле переносном.» / Там же. С. 74.
102
Там же. С. 76. «Так, никто не станет отвергать, что сигары суть капитал для табачного торговца. Производитель табака замечает, что люди любят курить, потому и употребляет свое время, труд и деньги на продукт, который удовлетворял бы этой потребности. Оперный певец видит, что ковальный талант составляет предмет желаний этих людей и что люди готовы платить деньги, чтобы наслаждаться подобным талантом. Вследствие этого он тратит время, труд и деньги на развитие своих дарований, что и дает ему средства удовлетворить желанию людей. Почему же пение его с меньшим правом может быть названо его капиталом, чем сигары называются капиталом табачного торговца? И пение, и сигары исчезают при потреблении, но и то, и другое одинаково составляют источник прибыли для лица, которое может снабжать тем или другим потребителей. И то, и другие равно могут быть предметами продажи и, следовательно, собственности.» / Там же. С. 76–77.
103
«Ясно, что если возврат капитала совершается в одну операцию, то возвращенная сумма должна содержать в себе всю сумму денег, необходимую для восстановления предмета, вместе с предполагаемой прибылью. Если же возврат совершается в несколько приемов и в определенные периоды, например, годичные, то каждый срочный платеж должен состоять частью из суммы, необходимой для устранения происшедших в предмете, за тот же срок, повреждений, частью же из суммы прибыли или барыша в пользу капиталиста, с тем чтобы в конце известного периода, когда предмет подвергается совершенному уничтожению, итог всех срочных платежей был достаточен для восстановления предмета в его первобытном виде, совокупно с суммою прибыли …
Очевидно, что капитал получает то или другое название, сообразно намерениям лица, производящего предмет, и сообразно целям, для которых предмет производится, без всякой зависимости от свойства самого предмета. Один и тот же предмет может получить различные названия, смотря по тому, как он переходит к различным собственникам, производящим его, или распоряжающимся, чтобы он был произведен для различных целей. Один и тот же предмет может быть оборотным капиталом в руках одного лица и неподвижным капиталом в руках его последующего владельца, если первый производит его с целью продажи, а второй покупает его с целью постоянного извлечения из него дохода посредством пользования им.» / Там же. С.81.
104
Там же. С. 82. «На это различие часто не обращают должного внимания, и название неподвижного капитала иногда прилагается к предметам известного, определенного рода, а название оборотного капитала к предметам другого, определенного же рода. Так, дома, земли, машины, железные дороги и корабли часто называют неподвижным капиталом. Тем не менее, это совершенно ошибочно. Если кто-нибудь употребит свой капитал на постройку домов, с целью немедленной продажи их, то такие дома в руках этого человека представляются оборотным капиталом, так как цена их возвращается в одну операцию. Если же другой кто-нибудь купит те же дома, с целью отдачи их в наем и будет пользоваться лишь доходами с них, т. е. своего капитала, то такой капитал получает в его руках значение капитала неподвижного. Многие покупают землю на спекуляцию, с целью перепродажи с барышем. Земля в руках таких барышников есть оборотный капитал. Если кто-нибудь купит ту же землю, с целью сдачи ее фермерам, или с целью обработки ее своими средствами, для извлечения из нее постоянного дохода, то земля эта в руках такого человека становится капиталом неподвижным. То же самое с машинами; в отношении к машинному фабриканту, приготовляющему машины для продажи, он составляет оборотный капитал; в отношении к мануфактуристу, покупающему их с тем, чтобы, при посредстве их, усилить производство, и, следовательно, пользоваться только прибылью от их употребления, они приобретают значение неподвижного капитала. Отсюда, мы можем принять общим правилом, что все предметы, какого бы то ни было свойства, пока они находятся в руках человека, делающего ими обороты, т. е. производящего или покупающего их с целью продажи, при первой возможности, составляют оборотный капитал. Но лишь только эти предметы переходят в руки лица, извлекающего лишь прибыль в виде процентов от пользования означенными предметами, они становятся неподвижным капиталом.» / Там же.
105
«Легко доказать, что предметы, почитаемые обыкновенно оборотным капиталом, могут сделаться капиталом неподвижным. Готовое платье обыкновенно считается оборотным капиталом, потому что оно делается, вообще, на продажу. Но если кто-нибудь приготовляет его с целью отдачи на прокат, оно становится в руках такого человека капиталом неподвижным. Всякий обыкновенный портной шьет платье на продажу своим заказчикам; такое платье для него – оборотный капитал. В руках Натана, который отдает мундиры и другие костюмы только на подержание, товар этот становится капиталом неподвижным, подобно дому или фабрике. Если мебельный мастер делает мебель для отдачи в наем, такая мебель точно так же становится неподвижным капиталом, как, например, железная дорога.» / Там же. С. 85.
106
Там же. С. 83–84.