Страница 12 из 57
Он должен воспроизводиться в течение того же самого или приблизительно того же времени, в течение которого он потребляется рабочим. Если на ферме применяется добавочный рабочий, то его заработная плата должна быть полностью воспроизведена вместе с прибылью в течение года. Если рабочий занят в течение года на фабрике или мануфактуре, то стоимость, производимая им за то время, что потребляет свою заработную плату, должна равняться стоимости этой заработной платы с добавлением некоторой прибыли на ее сумму.
Совершенно иначе обстоит дело со вспомогательным капиталом. Некоторые части его могут сохраняться в течение пятидесяти лет; и если на эти части получается какая-нибудь прибыль, то достаточно, чтобы рабочий, которому этот капитал содействует, воспроизвел его, или его стоимость, в течение пятидесяти лет»[94].
Данные рассуждения свидетельствуют о том, что их автор отождествлял деление капитала на поддерживающий или содержащий рабочих (переменный) и вспомогательный (постоянный) с его делением на оборотный и основной. Ибо в качестве критерия деления первых рассматриваются одновременно и способ воспроизводства их стоимости, и время, в течение которого они функционируют в процессе производства.
Таковы основные положения о капитале, выдвинутые Р. Джонсоном. Несмотря на присущие им отдельные недостатки, обусловленные традиционным определением капитала как особой части «вещественного богатства» и «накопленного или сбереженного запаса благ», Р. Джонс был одним из первых, кто стал трактовать капитал как специфическое производственное отношение. Суть последнего состоит в том, что уже «первые капиталисты, т. е. те, кто авансирует заработную плату из накопленного капитала и стремятся получить от этого аванса доход в форме прибыли – представляли собой обычно класс, отличный от самих работников»[95].
По мнению автора, такое отношение возникает лишь при наличии соответствующего условия. В этой связи он писал: «Появление класса капиталистов в качестве хозяев, оплачивающих рабочих, представляется условием, при наличии которого только и возможна, после разделения профессий, непрерывность труда в любой отрасли производства. Для того, чтобы рабочий мог производить свою работу непрерывно и без помех, необходимо, чтобы он не был вынужден дожидаться появления покупателя продукта его труда. Именно капитал его хозяина и доставляет средства для хранения на складе продуктов до того, как они потребуются, иначе говоря, – средства для ожидания спроса. Но тот же шаг в развитии национального хозяйства, который делает прибыльным непрерывный труд рабочего, увеличивает постоянно затраты труда, благодаря деятельности нового класса надсмотрщиков, который тотчас же и неизбежно создается. Капиталист, который намерен получить прибыль от покупки и продажи, определенно заинтересован в обеспечении путем надзора использования постоянного и непрерывного труда рабочих, которых он кормит»[96].
Совершенно иной, вульгарный по своей сути подход к трактовке капитала развивал английский экономист Г.Д. Маклеод. По его мнению, капитал представляет собой накопление или сбережение продуктов (произведений, по терминологии автора), получаемых их владельцами посредством обмена[97].
Рассматривая, образуемый таким образом капитал как вечное явление, имманентное даже первобытному обществу[98], Г.Д. Маклеод отмечал, что этот обмен осуществляется с помощью денег. Последние позволяют человеку приобрести то, в чем он нуждается.
«Но предположим, что вместо того, чтобы истратить все приобретаемое на предметы потребления, он сберегает часть приобретенного; в таком случае, положение его … становится лучше на столько, сколько он сберег. Такое сбережение представляет ту часть оказанных им услуг, за которую он не получил еще соответствующего вознаграждения. Это сбережение называется капиталом. Будет ли это пенни, шиллинг или фунт, это составляет зародыш капитала; чем более труженике сберегает при производимых им расходах, тем более возрастает капитал. Часть денег им истраченную мы называем доходом (revenue), а часть сберегаемую – капиталом (capital). Отсюда, по основной идее, капитал есть запас накопленного труда, еще не обращенный владельцем на покупку предметов потребления. Он не представляет самих предметов потребления, а изображает лишь власть или возможность, какую владелец имеет купить то, что ему нужно. Очевидно также, что он не представляет определенного отношения к предметам потребления, потому что количество капитала, накапливаемого владельцем, составляет именно то количество, которое он устраняет от затрат …
Таково, следовательно, со времени введения денег в употребление, основное понятие о капитале. Это есть ни что иное, как запас накопленного труда, еще не истраченный; для изображения и измерения его необходимо какое-нибудь вещественное орудие, и это орудие суть деньги. Итак, капитал по своему первобытному основному значению, изображает накопленные сбережения труда, и символом ему служат деньги. Первое понятие, какое деловой человек соединяет со словом капитал, есть деньги. Поэтому, капиталистом на деловом техническом языке, называется лицо, имеющее в своем распоряжении значительный запас свободных денег. Положить капитал в дело, значит употребить деньги на известное предприятие. Когда про человека говорят, что у него нет достаточного капитала, чтобы вести дело, это означает, что в его распоряжении нет достаточного количества свободных денег»[99].
Отсюда видно, что здесь дано весьма своеобразное, точнее, извращенное толкование учения А. Смита о капитале. В самом деле, опираясь на это учение, Г.Д. Маклеод определял капитал, во-первых, как накопленный запас произведений (продуктов), который образуется за счет сбережений и предназначается не для личного потребления; во-вторых, как накопленный запас труда (надо полагать, прошлого), не пошедшего на приобретение предметов потребления.
Подчеркнем, за этим внешним сходством данных определений скрывается, однако, глубокое различие, касающееся роли капитала и его форм в экономической жизни общества, их интерпретации А. Смитом и Г.Д. Маклеодом. Если первый указывал на внутреннюю связь между двумя определениями капитала (разумеется, с точки зрения решающей роли последнего в экономике), то второй, игнорируя ее, ограничился лишь простой констатацией этих определений. Если первый рассматривал капитал как явление, имманентное буржуазному обществу, то второй – первобытному. Если первый четко выделял составные части накопленного запаса благ, распадавшихся на две части – капитал и доход, то второй не проводил подобного деления, абстрактно полагая, что одни произведения (продукты) предназначены для непосредственного потребления, а другие не предназначены. Если первый акцентировал свое внимание на производительной форме капитала, то второй – на денежной (сообразно ей выделяются собственно капитал и доход). При этом сами деньги трактуются как вещественное орудие, служащее средством «изображения и измерения» капитала.
Из этих товарно-фетишистских представлений о капитале, Г.Д. Маклеод считал, что этот термин «дает новое еще к дальнейшему метафизическому распространению его первоначального значения. Так как цель труда каждого человека заключается в том, чтобы приобретать деньги, то все, что ведет к достижению этой цели может, в переносном смысле, быть названо капиталом. Когда человек употребляет деньги как капитал, т. е. с целью извлечь из них прибыль, то форма, в которой он совершает затрату, не оказывает влияния на самый принцип. Один человек затрачивает деньги на ферму с целью продать произведения хозяйства, другой употребляет деньги на покупку товаров, третий обращает деньги на образование своего ума, на изучение какой-либо профессии, с целью получить выгоду от отправления этой профессии. В качестве вопроса из области политической экономии, все эти способы затраты капитала могут быть рассматриваемы с одной и той же точки зрения. Они могут быть отнесены к одному роду или классу, хотя и подлежат разграничению по отношению к их видам. Так, один вид может быть назван вещественным капиталом, а другой – личным, нравственным, умственным или невещественным капиталом»[100].
94
Там же. С. 158–159.
95
Там же. С. 65. «Когда-нибудь в будущем, может быть, сложится такой общественный порядок и отдельные части света, быть может, к нему приближаются, при котором рабочие и владельцы накопленного капитала станут тождественны. Но в истории наций, как мы знаем, этого до сих пор никогда не было; чтобы проследить и понять эту историю, мы должны наблюдать, как рабочие постепенно переходят от власти заказчиков, которые платили им из своего дохода, во власть предпринимателей; эти последние авансируют их заработную плату из капитала и из выручки от него рассчитывают реализовать особый доход. Эти отношения (выделено нами – Н.С.) нам не кажутся такими привлекательными как те, при которых рабочий и капиталист совпадают в одном лице; но мы должны это рассматривать как известную стадию в процессе развития общества, которую мы находим в истории передовых наций. До этой стадии народы Азии еще не дошли.» / Там же. Иными словами, капитализм есть исторически определенная экономическая система, имеющая преходящий характер.
96
Там же. С. 159–160. И далее: «Но существование такого особого класса капиталистов представляет еще большую важность для развития хозяйства благодаря тем возрастающим силам, которые этот класс в состоянии поставить на службу человеческому труду; когда физические работники сами являются единственными руководителями своего труда, то их ресурсы сверх заработной платы могут быть лишь очень незначительными. Большое количество капитала не может применяться в помощь хозяйству, которое остается целиком в руках трудящегося класса. Обладание такой собственностью и положение наемного рабочего представляются двумя несовместимыми вещами. Поэтому, в качестве предварительного условия для накопления возрастающих масс капитала всегда появляется класс людей, платящих заработную плату; и до тех пор, пока это существенное предварительное условие не осуществлено, не может иметь места сколько-нибудь значительное увеличение массы вспомогательного капитала». / Там же. С. 161. Заметим, описывая, таким образом, это предварительное условие, автор абстрагировался от главного, а именно, почему появились классы капиталистов и наемных рабочих. Традиционная трактовка, опирающаяся на акт сбережения, ничего не объясняет по существу.
97
«Если мы предположим, что звериный охотник обменялся некоторыми из своих произведений с фермером или пастухом, то с полным правом можем допустить, что ему не потребуется для собственного употребления, все то количество хлеба или скота, которое он получил на произведения охоты; так что, если бы подобная мена продолжалась, положим в течение года, у охотника накопился бы запас хлеба или скота далеко выше того, что ему необходимо для немедленного потребления. Такое накопление или сбережение представляет первоначальное понятие о капитале.» / Маклеод Г.Д. Основания политической экономии. СПб., 1865. С. 66.
98
«Понятно, что этот первобытный способ накопления капитала был бы очень неудобен и хлопотлив. Если бы кто-нибудь вздумал составить значительные запасы продуктов, то для этого потребовалось бы содержать большие житницы, многочисленные стада, обширные склады разного рода, а присмотр за всем этим был бы крайне затруднителен. Очевидно, что такой неудобный путь для направления дела вел бы к тому, что отклонял бы людей от накопления капитала, а это служило бы важным препятствием к возрастанию народного богатства.» / Там же. С. 67.
99
Там же. С. 70.
100
Там же. С. 73–74.