Прошлое

Все возвращается на круги своя?

Отчетливо понимая, что после такой «передышки» мне будет труднее примириться с возвращением к прошлому, попыталась смириться. Мой покой никогда не волновал Кирена. Поэтому, уставившись в потолок, я приготовилась привычно погрузиться в себя, заставляя тело утратить всякую чувствительность. Неимоверные силы нужны были мне всякий раз, чтобы отрешиться от происходящего, подавив в душе всякую панику и стыд.

Вместе с накрывшим волной безразличием вернулась и боль. Она словно бы все эти дни ждала момента, копила силы, и теперь взорвалась в моей голове торжествующей пульсацией. Ее эффект стал удушливым капканом, из которого для меня не было выхода. Осознав, что все улучшения были лишь иллюзорным вымыслом, я с ужасом приготовилась испытать нечто ужасное. Если выносить прикосновения Кирена по истечении времени мне стало вполне сносно, то с въедливой, словно бы разрывающим на части голову пульсацией — я не могла примириться и сейчас.

Напряженно застыв, стараясь лишний раз даже не дышать, я мысленно взывала лишь к одному — к освобождению. Уже зная по опыту, что боль будет стремительно нарастать, желала только остаться одна на несколько дней, пока чудовищная мука не поглотит полностью сознание и тело. И только после этой победы начнет стихать, как и прежде, укрываясь глубоко в моем теле.

Остекленевший взгляд уловил отблески странного свечения вокруг. Но о его природе размышлять я была не способна. И когда метх наконец-то затих, скатившись с меня и обмякнув рядом, из последних сил заставляла себя не проваливаться в холодную темноту. Знала, времени, чтобы умыться и суметь вернуться на подстилку, совсем мало.

Уходи же! Убирайся! Оставь меня страдать одну! Хоть на это я имею право?..8b1163

Но мои мысленные вопли не были услышаны. В этот раз метх остался спать рядом, слегка притиснув меня за плечи.

Осознав, что выбора нет, с мучительным надрывом попыталась встать. Тело ощущалось ледяным, хвост безвольно обвис, мои движения больше напоминали вялые трепыхания. Думала я лишь о том, что должна доползти до купальни.

Кажется, так больно мне еще не было? Или я успела отвыкнуть за несколько жалких дней?

Ожидаемо, мне не удалось даже толком отдалиться, как Кирен обратил внимание на мои судорожные рывки. Чуть приподнявшись, впился в мое лицо немного рассредоточенным взглядом. Но то, что он увидел, впечатлило его настолько, что уже в следующий миг он подскочил, оказавшись на ногах. Как же я ненавидела его в этот момент, как завидовала той легкости, с которой он управляет своим телом…

— Что с тобой?

Голос прозвучал подобно грохоту, заставив обреченно сжаться. Сейчас любой шум был для меня невыносимым испытанием — боль возрастала кратно, оглушая и ослепляя, вынуждая судорожно хватать воздух губами.

— Тебе больно? Что случилось?

Снова! Утратив всякое самообладание, я рухнула на пол, в последнем усилии сжав уши руками. Неужели мне мало мучений, и в этот раз мои испытания отяготит его присутствие?

Кажется, сообразив, что его вскрики нестерпимы для меня, Кирен озадаченно замолк. Я чувствовала, как он застыл рядом с моим, неестественно изогнувшимся от боли, телом. Но промедление было недолгим.

Резким рывком, отозвавшимся в теле сотнями острейших игл боли, четырехрукий подхватил меня на руки. От его прикосновения меня буквально ошпарило, даже сквозь прикрытые веки я ощутила зарево полыхнувшего на миг вокруг огня. И тут же обступила жуткая, полная ледяного холода и муки темнота.

Дальнейшего я не осознавала, но придя в себя, ощутила прикосновение к коже волн тепла. Словно бы налетали порывы жаркого ветра, овевая меня. Не сразу, но я узнала ощущения.

Войлер! Метх догадался помочь мне…

В свете того, что именно он всегда вызывал эту мучительную боль, я не испытывала к нему благодарности. Прислушавшись к себе, признала, что состояние мое значительно улучшилось. Слабость будет тяготить меня еще несколько дней, но убийственная боль снова утянулась вовнутрь. Но будут ли у меня эти дни?

Словно в ответ на мои мысли, в глаза ударил свет, заставив поморщиться. Это странное, но бесспорно полезное устройство сартхов отключилось и выпустило меня наружу. Плавно приоткрыв глаза, с удивлением встретила серьезный и задумчивый взгляд метха. Серые глаза пристально всматривались в меня, прежде чем пара рук мужчины подхватила, вынимая из лечебного кокона.

— Что за странная болезнь? — Негромко в этот раз спросил он. — Это свойственно арианцам? Часто с тобой происходит такое?

— Всякий раз, когда… — сбившись, я испугалась. Могу ли признаться?

— Когда?

Кирен остановился на месте. Но я так страшилась его реакции на мое признание, что даже не оглянулась вокруг.

— Когда ты… уходишь.

Глаза метха потрясенно распахнулись. Он не поверил мне?

— Всякий раз, когда я приходил к тебе, становилось так больно? И ты не призналась?

— Ты бы стал слушать?

Сказала это очень тихо, скорее самой себе. Но он услышал.

— Нет…

Вот и я это знаю. В ответ на его недоуменный взор смотрела, не отводя глаз.

— Что-то светилось вокруг… — вдруг вспомнилось мне.

— Да, я заметил вспышку, — тут же кивнул Кирен. — Словно бы воздух вспыхнул. И твои глаза, — он запнулся. — Они стали желтыми ненадолго.

Это точно свойственно моему народу — я помнила, как зеленели глаза отца. Но в чем причина таких перемен, я не знала.

— Отдыхай, — уложив меня на привычную подстилку, метх отстранился. Выглядел он очень озадаченным. — Мне необходимо все обдумать. С тобой теперь все хорошо?

— Да… — двигая руками и ногами в подспудном страхе вновь ощутить расползающуюся боль, откликнулась я.

Он только молча кивнул, и тут же поспешно выскочил из каюты. Словно бы ему нестерпимо было находиться рядом со мной. Извечное метхское презрение ко всякой слабости.

Глава 19

Дейнари

В этот раз я оправилась быстро. Войлер сартхов оказывал на меня невероятное действие. Возможно ли, что физиология наших рас схожа? Если прежде на преодоление неистовой, снедающей изнутри, муки требовалось не больше недели, то в этот раз после пробуждения я уже была в порядке. А боль отступила, едва ощущаясь в глубине тела.

Кирен вел себя еще более странно. Появившись так же внезапно, как ушел, после своих размышлений он молчал. Никаких попыток вызвать меня на очередной разговор. Он даже на мои осторожные реплики не отзывался! Просто молча делал то, о чем я просила.

— А ты голоден?

Чувствуя себя неловко под немигающим взглядом метха, я кивнула на пищу, что только извлекла из раздаточной сферы. После «прохождения обряда», ресурсы звездолета явно пополнили, и меню стало более разнообразным.

Кирен тут же присел напротив и, не глядя, набрав поисковую комбинацию на табло, получил свою порцию пищи. Ел он так же молча, и не выпуская меня из вида ни на миг.

— Потребуется много времени, чтобы набрать команду?

Еще одна моя попытка развеять давящую тишину. Меня очень тревожила вероятность еще каких-либо кардинальных перемен в Кирене. Но он только безразлично двинул плечами, так, словно его меньше всего занимал этот вопрос.

— А куда… — я осеклась, решив, что точно навлеку на себя недовольство Знающего. А сейчас он по меркам их народа уж точно соответствует этому статусу. — Известна ли цель грядущего… полета?

«Набега» я сказать не решилась. Но переживала напрасно — меднокожий снова лишь пожал плечами. Решив не испытывать судьбу, я принялась есть.

Так прошел весь день после моего пробуждения. Во мне пробудилась жажда действия, не дававшая сидеть на месте. А Кирен неотступно следовал за мной всюду. И при малейшей заминке прикасался… И молчал.

Если я решала помыться, он тут же оказывался позади под струями воды. И неумолимо властно прижав меня нижней парой рук, верхними гладил по предплечьям. Мы долго стояли, обдаваемые потоком капель, и вслушиваясь в эти прикосновения. Он словно бы стремился осязать каждый крохотный кусочек моей кожи. А я, затаив дыхание, напряженно гадала о причине его поведения. Но, скользнув от кисти до плеча, ладони мужчины с неописуемой нежностью медленно двигались обратно.