Невеста Северного Волка

Вцепившись в своё одеяние, Яра всматривалась в бескрайние морские просторы в надежде увидеть берега родной Англии, но её окружала лишь водная гладь, которую бороздили быстроходные ладьи северян. Скалили зубы драконьи головы на их форштевнях, а за укрепленными на бортах боевыми щитами мелькали головы викингов. Целое войско! 

Солнце наполовину скрылось за горизонтом, а значит, её дом, скорее всего, уже в сотнях миль отсюда. Взяв курс на север, варвары держали путь к свои берегам, а саму Яру по чьей-то прихоти постигла злая участь оказаться у них в плену. Хотя почему же чьей-то? Виновник тому — проклятый северянин, которого она собственноручно отпустила — второй сын Великого Волка, правителя северных земель.

И снова она ухватилась за ускользающее воспоминание: словно в дымке забвения Яра видела себя, метающую огонь в своих обидчиков. А потом к ней подскочил невесть откуда взявшийся северянин и надел что-то ей на шею — её утерянный ранее нательный крест, что сейчас был снова при ней. И всё. На этот раз её воспоминания оборвались окончательно.

— Нет… Дьявол, нет! — Яра в ярости повернулась к викингу, который всё так же неподвижно стоял за её спиной.

Стэйн возвышался над ней, словно гора, при том, что сама Яра была далеко не низкорослой.

Заявив свои права на эту воительницу англосаксов, он взял на себя ответственность за неё и за каждый её необдуманный поступок. А в том, что Яра просто так не смирится со свой участью, он даже не сомневался. Слишком гордой и свободолюбивой оказалась саксонская ведьма. А ещё никто из них не знал, чего от Яры стоило ожидать, и большинство относилось к ней с опаской.

Захватить и привести с собой посланную им Богами ведьму, чтобы соединиться с ней и воспроизвести на свет потомство, хотел бы без сомнения каждый. Но досталась она Стэйну, и многие сейчас ожидали своего шанса —  малейший неверный шаг с его стороны, чтобы бросить Стэйну вызов и забрать ведьму себе.

— Ты… Сукин ты сын! Чёртово отродье!

Яра по привычке запустила руку за спину и наткнулась на пустоту… Её ножей, с которыми она никогда не расставалась, сейчас не было, как, впрочем, и её одежды.

Тем временем судно, подгоняемое попутным ветром, покачнулось, и ослабевшие ноги Яры сразу же подкосились, не выдержав её веса. И если бы не Стэйн, то она кулем свалилась бы на деревянную палубу драккара. Почувствовав же руки ненавистного северянина на своём теле, девушка отпрянула, врезавшись спиной в сизобородого викинга, стоявшего позади. Попятилась и под смешки варваров чуть не свалилась за борт.

— Стэйн, следи за своей женщиной, — обратился к брату Эйнар на норманнском языке.

Яра не поняла ни слова. Да ей было и неинтересно, о чём они между собой переговаривались, хмуро наблюдая за её метаниями. Стэйн же попытался её успокоить, но в девушку словно бес вселился.

— Убери от меня свои руки! — зашипела она, отбиваясь от ненавистных прикосновений.

— По нашим законам теперь ты его женщина. Его руки могут делать с тобой всё, что захотят, — поумерил её пыл Эйнар, обратившись к Яре на её родном языке.

— Мне плевать на ваши варварские законы! — сверкнула она глазами, в которых были злоба и ярость. — Я не его женщина! Я дочь графа и королевского военачальника!

— Дочь графа и военачальника, — повторил за Ярой северянин, приблизившись. — И как же твой отец допустил, что тебя собирались сжечь?

— А вот это не твоё дело, язычник! — ещё больше ощетинилась девушка.

Яра была настолько поглощена всем произошедшим, что даже не удивилась, когда викинг заговорил с ней на её языке.

— В любом случае, твоё происхождение не играет здесь никакой роли, — усмехнулся Эйнар. — Ты можешь быть женщиной моего брата или ещё кого-то из нас. Уверен, желающих найдётся превеликое множество.

Молодой Волк не был с ней откровенен до конца. По прибытию домой он и сам собирался заявить на Яру свои права, бросив вызов собственному брату. Саксонская воительница будоражила его мысли ещё до того, как он понял, что она и есть последняя из ведьм древнего рода, предсказанная северу. Теперь, когда конунг Харальдссон мёртв, негласным вождём стал он. И Эйнар был практически уверен в том, что непокорная ведьма в конечном счёте станет его. Но сейчас прежде всего следовало доставить её в целости на север, а для этого каким-то образом нужно было заставить саксонку вести себя тихо. Эйнар также не исключал возможность бунта среди воинов за право обладания ею и благоразумно отложил препирания с братом на потом.

Яра же после его слов чуть не застонала от горечи и бессилия. Она ещё раз обвела взглядом палубу: северяне, а среди них были и женщины, впились в неё своими взглядами, от которых мороз шёл по коже. При обороне крепости она убила множество их воинов, их братьев, отцов и сыновей, и ей показалось, что многие сейчас были бы не прочь с ней поквитаться.

— Почему они на меня так смотрят? — прошептала она пересохшими губами, вцепившись в края шкуры и стягивая их поплотнее.

— Они видели, как ты горишь заживо, — пожал плечами Эйнар и добавил после паузы: – И всё же ты стоишь сейчас перед ними целая и невредимая.

Молодой Волк и сам не мог отвести от Яры взгляда. С момента их последней встречи не только её волосы изменили свой цвет, сама она тоже изменилась: лик её оставался тем же, но выглядел сейчас будто по-другому. И он не мог объяснить сам себе, в чём тут дело.

«Должно быть, ведьма перестала прятаться под личиной обычной женщины, и дала своей настоящей сущности взять верх», —​ решил он на этом успокоиться. Но чего-чего а покоя в его душе не было и в помине. Тем более, зная, что под шкурой Яра полностью нагая и до умопомрачения идеальная…

Когда Эйнар увидел воительницу англосаксов впервые, то она покорила его своей смелостью. Он всегда спокойно относился к женской красоте. В своих странствиях он повидал несметное количество красивых женщин, но ни одна из них не будоражила его кровь настолько сильно.

Молодой Волк что-то ещё сказал своему брату на норманнском, и Стэйн вновь протянул Яре бурдюк с водой. Только та, сжав зубы, отвернулась.

— Пей, — вновь обратился к ней старший из братьев. — Без воды тебе не выжить.

«Вот и хорошо, — решила про себя Яра, — лучше смерть, чем уготовленная мне участь». 

Будто в подтверждение слов брата, Стэйн притянул Яру к себе и, надавив на щёки, попытался влить в неё живительную влагу. Кое-как придерживая шкуру и отбиваясь от прикосновений ненавистного варвара, Яра выбила бурдюк из его рук, и вода, которая была здесь на вес золота, лужицей растеклась по палубе, просачиваясь сквозь неструганые доски.

— Стэйн! — взревел ярл Рафалссон на норманнском. — Ты отвечаешь за свою женщину! За все её неразумные поступки! Если ты не можешь с ней справиться, то я забираю её себе! — заявил он, приближаясь к Яре.

— Попробуй к ней прикоснуться, и это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни! — подобрался Стэйн, пытаясь закрыть её своей спиной.

— Хватит! — рявкнул Эйнар. 

Вот только потасовки из-за женщины ему на судне не хватало.

— Она заслуживает наказания! — не унимался сизобородый викинг.

Стэйн решительно двинулся в сторону старого ярла, чьих двух сыновей убили англосаксы при штурме города. Но его остановил смех. Яра, оставшись без присмотра, забралась на борт и, оглядывая развернувшуюся перед ней картину, заливисто смеялась. Она не понимала ни слова из того гырканья, что вырывалось из груди варваров.

— Да она безумна! — провозгласил ярл Рафалссон. — Безумная баба на судне погубит нас всех! Я требую её смерти!

То ли ярл был слишком оскорблён её поведением, то ли разозлён тем, что потомства с ведьмой ему не видать как своих ушей.

Оттолкнув ярла Рафалссона, Стэйн направился к Яре. Но та не собиралась вновь позволить приблизиться к себе этому язычнику, который для неё был скорее животным, чем человеком. Она не могла знать ни своего точного местонахождения, ни как далеко отсюда находилась какая-нибудь твердь. Но лучше положиться на милость Господа, чем стать бесправной рабыней у этих антихристов. Яра в последний раз взглянула на закат, вдохнула полной грудью, и в следующий миг шкура упала на палубу драккара, а сама она прыгнула за борт.