Страница 36 из 53
Но кто защитит его? А Элоизу, Рея и их детей?
Как они там, в адском пекле мятежа?
Я снова взглянула в сторону столицы, и мне опять почудилось далекое зарево, в котором мне виделись отголоски бушующего над Валоросой пожара. Но о своих опасениях рассказывать Тобиасу я не стала. Вместо этого, попрощавшись, вернулась в монастырь. Ворота за мной закрылись, монахини задвинули железные засовы, а сверху я еще и наложила собственные защитные заклинания.
Затем прошлась через просторный двор, поглядывая на приютских и гленнширских детей, игравших под присмотром матерей и монахинь. На кострах готовили еду — монастырская кухня оказалась слишком маленькой, чтобы накормить такое количество народа. Тут же стирали белье, сплетничали и смеялись.
Жизнь продолжалась несмотря на то, что Валор был объят Темным Бунтом.
Вот и я хотела, чтобы она продолжалась и для моей семьи. Поэтому, улыбаясь и кивая на приветствия, отправилась в часовню Великой Матери, уверенная, что найду матушку-настоятельницу именно там, и она молится за души людей, прося Великую Богиню отвратить их всяческого зла.
Не ошиблась. Святомонахиня стояла на коленях перед образами, а вокруг горели сотни свечей. И мне показалось, что это неспокойные, мятежные души, которые не знали, какой им сделать выбор в столь неспокойное время.
Зато я знала. В Гленншире я уже сделала все, что могла, и теперь мой путь лежал в столицу.
— Матушка-настоятельница! — позвала ее негромко, и она повернула ко мне голову.
— Ты собираешься уйти, — произнесла святомонахиня после того, как тяжело поднялась с колен.
Я кинулась было к ней на помощь, но она покачала головой.
— Я должна это сделать, — заявила ей. — Мне нужно в столицу, потому что… Хотя бы потому, что я давала церковные обеты. Как мне их исполнить, если буду далеко от своего мужа?
Настоятельница лишь улыбнулась, выслушав мои оправдания.
— И ты хочешь получить мое благословление, не так ли?
— Да, матушка Иридия!
— Тогда иди с миром, дитя мое, — произнесла она, — и пусть любовь наполняет твое сердце. И вот еще… — сняла с себя ладанку с двумя перекрещенными ладонями и сердцем посредине. — Отдашь это настоятельнице монастыря Святой Анны в столице. Ее зовут Сесилия. Скажешь ей, что родная сестра Иридия передает ей привет и шлет свою любовь. Она примет тебя с радостью и поможет чем сможет.
— Спасибо, — отозвалась я, растрогавшись до глубины души.
Затем обняла хрупкое тело святомонахини, после чего… пробила портал прямиком из часовни. Он вел за стены монастыря, но выходил с другой стороны от того места, где разбили лагерь Тобиас и остальные наши защитники.
Сторожили монастырь, чтобы не прошли враги. А Тобиас, подозреваю, еще и караулил меня, чтобы я не сбежала.
Только вот я сбежала. В простеньком платье, куда больше подходившем крестьянке, чем леди Бростон, с документами на чужое имя, двумя амулетами — подарками генерала Черных и святомонахини, деньгами и обручальным кольцом в потайном кармане. И пусть я пообещала Тайлору носить его всегда, но по нынешним временам решила не держать фамильную драгоценность Бростонов на своем безымянном пальце.
Повернувшись лицом к заходящему солнцу, я двинулась пешком в сторону столицы, и путь меня ждал неблизкий. Конечно же, можно было забрать с монастырской конюшни Грозу, но я понятия не имела, что меня ждет в Валоросе, и не захотела рисковать своей лошадью.
Глава 9
9.1
До Валоросы я добралась лишь к полудню следующего дня. Причем, мне еще несказанно повезло, потому что большую часть пути я проделала на телеге сердобольного крестьянина из Доршира. Скрипучая колымага, доверху нагруженная овощами, догнала меня, когда я как раз миновала перекресток, на котором соединялись Восточный и Южный Тракты, после чего прямая дорога вела уже в столицу.
Окликнув, он предложил меня подвезти, на что я очень обрадовалась. Сердечно поблагодарив, устроилась на телеге, отвоевав себе место у груза огурцов с кабачками.
Разговорились.
Вернее, окинув меня внимательным взглядом, задержавшись на простеньком, но добротном платье и пыльных, но вполне крепких сапогах, крестьянин принялся задавать мне вопросы. И я, качая уставшими ногами, рассказала ему слезливую историю о том, как два последних года прослужила личной горничной у… Да, у леди Мортимер! Моя госпожа была ко мне очень добра, и мне нравилось работать в богатом поместье.
Но потом началась вся эта заваруха…
На счастье, леди Мортимер уехала с мужем в Валоросу. Это их и спасло, чего нельзя сказать об их доме. На поместье напала банда мародеров… или же это были солдаты Армии Справедливости? Не могу сказать точно, но их было много, больше двадцати! Они убили всех защитников и, разграбив, сожгли поместье дотла.
Правда, мне очень повезло. Вместе с другими служанками мы сбежали и спрятались в лесу. Но когда вернулись, то поняли, что ничего, ничего не осталось!
Поэтому я иду пешком в столицу, прячась по кустам и оврагам, едва заслышу приближение всадников. Одинокая девица может стать для них легкой добычей, чего бы мне очень не хотелось. Но папаша Эбельхард — так звали крестьянина, — показался мне добрым человеком, и я рада, что он предложил меня подвезти.
— Да добрый я, добрый! — усмехнулся тот в пышные усы. — Если только жизнь ко мне не слишком злая. — И многозначительно покосился на арбалет, слегка присыпанный соломой.
На это я пожала плечами, украдкой прикоснувшись к кинжалу в сапоге. Папаша Эберхард был прав — времена нынче такие, что без оружия никуда. Но значительно опаснее острой стали было то, что я носила у себя внутри — магический Светлый Дар.
Впрочем, я тут же продолжила самозабвенно врать. В столице у меня тетушка, сказала ему. Живет на Цветочной улице, как раз неподалеку от площади Светлой Магии, где стоит монастырь Святой Анны. Туда я и иду — сперва к тетушке, удостовериться, все ли с ней в порядке. А потом в монастырь, поставить свечку и поблагодарить Великую Богиню за свое спасение.
Но если в Валоросе станет слишком опасно, мы будем пробираться в Тирон, к моей семье. У них там своя ферма, и я надеюсь…
— Я не знаю, что сейчас с моими родными, — сказала ему совершенно искренне, потому что понятия не имела, все ли в порядке с Тайлором и семьей его брата. — И мне очень за них страшно! Сейчас повсюду этот Новый Порядок и рыскают Черные из Армии Справедливости…
— Все в руках Богов, — философски отозвался папаша Эбельхард. — Но мы худо-бедно жили при короле Вильяме, так что и при новых властях тоже проживем.
— А если старые победят? — спросила у него. — Что, если у Нового Порядка ничего не выйдет?
— Значит, будем жить по старинке, — пожал он плечами. После чего кивнул на свой груз. — Вот, на рынок еду, в столицу. Везу огурцы, картошечку молодую… Кабачки, заразы, так и прут, никакая засуха их не берет. И мне все равно, что за власть нынче в столице, старая или новая. Есть-то хотят при любом раскладе, — и подмигнул мне. — А если короля свергнут, то цены на зерно взлетят до небес. Вот тогда и заживем!
Я подумала, что под кабачками и картошкой у него припрятаны еще и мешки с зерном, которые папаша Эберхард собирался сбыть втридорога, пользуясь нестабильной ситуацией в Валоросе.
Потому что есть хотят при любой власти.
Впрочем, мне было совершенно все равно, что он вез в столицу. Вытянув уставшие ноги, я радовалась тому, что можно проделать путь до столицы на телеге. А еще своему попутчику, прислушиваясь к его незатейливой болтовне. К тому же, довольно скоро мы остановились на привел, и он предложил мне разделить с ним скромный ужин, собранный в дорогу мамашей Эберхард.
Затем я даже немного поспала, незаметно накинув на наш маленький лагерь магический защитный купол. Но, несмотря на громогласный храп папаши Эберхарда, вздрагивала и просыпалась от каждого шороха — то от треска поленьев в догорающем костре, то от осторожных шагов лисицы, подходившей перед рассветом посмотреть, нельзя ли чем поживиться, но уткнувшейся любопытным носом в мой магический купол.