Страница 9 из 41
Тонкий, едва заметный магический купол накрывал Академию, уберегая ее от вторжения извне, от любопытных посетителей, и защищая окрестные селения от неудачных магических экспериментов студентов. Когда-то защита регулярно обновлялась, в узлах стояли камни силы, подпитывающие барьер, а на воротах дежурил привратник, пропускавший только преподавателей и студентов, предъявивших стандартный амулет-пропуск.
Теперь же купол кое-где зиял дырами, и в скором времени грозился расползтись по швам: то тут, то там стенки истончались, пропуская не то, что заклинания – комаров. В сторожке сидел скелет, гонявший студентов метлой, поэтому особенно шустрые обитатели Академии предпочитали пробивать собственные дыры-проходы и выходить в город при первой необходимости, минуя костлявого стража. Правда, у самой сторожки барьер был старательно залатан, а скелет каждый день бережно полировал два тусклых камня силы.
Никкиа приблизилась к прозрачной стене, за которой плотной гурьбой стоял отряд орков. Хмурым взглядом обвела мускулистых степняков, вооруженных кривыми ятаганами, дубинками, копьями и прочим железом, словно они не к стенам Академии пришли по мирные переговоры, а в захватнический набег собрались. Посмотрела ректор на свои мокрые пушистые тапочки, холодившие ноги, снова на орков, и с тяжелым вздохом попросила скелет пропустить ее к гостям. Общаться ни с кем не хотелось.
- Приветствую. С чем пожаловали? – обратилась Никкиа к высокому статному зеленокожему орку, одетому богаче, чем прочие, и держащему руку на позолоченном эфесе меча.
- Великий Гшан говорить только с шаман! – подал голос молодой степняк, опирающийся на древко потрепанного знамени.
- Эм… с кем? – ректор замерла на мгновение, и только потом сообразила. – С Мораной Чигрен, что ли?
Все тот же зеленомордый отрицательно покачал головой:
- Баба - существо глупый. Она глупый и ты глупый. Пусти великий орк говорить с шаман! – в толпе рассмеялись.
- Так нет его, - пожала плечами Никкиа. – Кому шаман в Академии нужен? Если вы так ректора назвали – я за него. Выкладывайте, с чем пришли.
- Баба? – знаменосец кисло посмотрел на ее тапочки и презрительно сплюнул.
- Леди, - сухо ответила ректор, поправляя мокрую модную прическу «Воронье гнездо» на голове.
- Зови свой господин! - не сдавались орки, уже хватаясь за оружие. – Женщина есть грязь под ногтями воина. Великий Гшан не говорить с грязь!
Никкиа поморщилась. При нехитром анализе получалось, что со стихийной, в частности, водной, магией, ладила она из рук вон плохо. Ретироваться за трещащий по швам барьер Академии тоже было несолидно. Разве что опять выругаться попробовать или проклясть эту всю толпу. Проклятья-то были рабочими: недаром студенты до сих пор от рогов не избавились.
- Тут сегодня выяснилось, - миролюбиво начала девушка, - что я ведьма. Могу проклясть и проверим, что вы потом делать будете, - пожала плечами.
Орки зашептались, обсуждая услышанное. Не вести дела же им с бабой! Но и если ведьму разозлить, проблем не оберешься. Гости переминались с ноги на ногу, переругивались, то и дело хватаясь за оружие, наконец знаменосец вновь протиснулся вперед.
- Брешешь, баба, - языком прицокнул. – Наказать тебя за то Великий Гшан. Ведьмы сюда не приезжать. Не сметь перечить Великий Вождь! – его поддержал нестройный гул голосов.
- Вы уметь только за барьер прятаться. Не будь стена глупая за твоя спина, по-другому бы ты петь, птичка неощипанная. Наглости у тебя есть, наглость я уважать. Пошли в гарем мой седьмой жена любимый. Ятаган точить, коня чистить, шкуры греть. Буду не бить, любить буду!
- И откуда ж ты такой наглый взялся? – со вздохом поинтересовалась Никкиа. С такими умниками общаться не приходилось, даже когда она в прошлой жизни вожатой в летнем лагере работала, и ей дали отряд детдомовцев. – Шамана нет. Либо вы говорите со мной, либо можете хоть до зимы перед здесь стоять. Ты, - кивнула на знаменосца, - от лица господина своего говорить будешь или он сам скажет?
- Я Гдак, старший сын Великий Гшан! – молодой орк ударил себя в грудь.
- Так пусть у тебя, Гдак Гшанович, руки-то и отвалятся, чтоб нечего было на жен своих безвинных поднимать, - молвила Никкиа, пальцами щелкая.
И тут же молодой орк вскрикнул от боли, а руки почернели и на траву упали вместе со знаменем. Ректор довольно ухмыльнулась, мысленно выдыхая: получилось, надо же! Значит, и правда она Ведьма, и вместо обычной магии проклинать интересно умеет.
Орки все как один в ужасе от глашатая отпрянули, на мертвые руки на земле глядя.
- Ну что, поговорите со мной? Или все мысли растеряли?
Несчастный Гдак упал на колени, а за ним и половина орчьего отряда лбами об землю биться принялись.
- Великая Ведьма, прости моего сына, - выступил вперед широкоплечий орк с позолоченным клинком, поправил шкуру на плечах и голову склонил почтительно. – По глупости да по неопытности он.
- Ничего-ничего, пусть без рук походит, - нахмурила брови Никкиа. – Хотел бы, раньше бы сына одернул, чтобы язык не распускал. А теперь объясни, какого лешего в мою Академию ломитесь? Вход строго по предварительной заявке, принимаем с четырех после обеда до полпятого. Так чего в неприемный час пришли?
На пару мгновений повисла тишина, а потом заговорил вновь Великий вождь.
- Дочка у меня есть. Шаманкой должна была стать, только оказалось, что сила у нее другая, не наша, не шаманская. Может, потому, что мать ее человеком была. Возьми, госпожа, девушку в свою Академию?
- Она уже четыре избы спалила, пару овец подожгла, бабе одной лицо сожгла… - начал было перечислять Гдак, чуть не плача, но осекся под недобрым взглядом отца.
Никкиа призадумалась. С одной стороны, орков в их Академии она не видела: эльфы были, дроу встречались, людей полно училось, даже парочка гномов вроде бы попадалась, а сегодня вот она с русалом познакомилась, но зеленых не видела. С другой – ну так одна девчонка погоды не сделает. Подумаешь, пару овец подожгла. Не далее как час назад двое студентов чуть великий потоп не устроили. Заодно и у водников будет практика по тушению пожаров