Страница 41 из 41
Разводя этих дурацких пауков она же не знала, что их укус не убивает, а обращает жертву в им подобного! В арахнида, если у называть вещи своими именами. И теперь до пояса ее тело было вполне человеческим, а ниже начиналось хитинистое брюшко и восемь уродливых мохнатых лап!
Нет, это не правда! Она все еще спит. Нужно просто закрыть глаза… Глаз оказалось подозрительно восемь. И все на лице, полукругом поднимаясь вверх по лбу. Чигрена схватила стоящий на тумбочке стакан и швырнула его об пол. Та же участь постигла и тарелку с бутербродом. Как теперь жить? Как она на глаза Аристарху покажется? Какой позор! Уж лучше было умереть!
Тут ее взгляд упал на единственную занятую койку у самой стены. На ней лежал белый, как полотно, человек. И лишь подойдя ближе, Чигрена узнала в нем своего возлюбленного.
Белоснежные волосы почти сливались с наволочкой, кожа казалась восковой и мертвенно бледной. Морана не удержалась и коснулась его щеки. Руку обожгло холодом. И тогда Чигрена завыла, как воет раненный зверь, загнанный в угол. Взгляд ее упал на соседнюю кровать… и остановилась магистр только тогда, когда от матраса и подушки не осталось ничего, а весь пол вокруг был устелен белыми невесомыми перьями.
- Успокоилась? – в дверях стоял магистр Ливьер, с сочувствием глядя на бывшую ректора. – Он будет жить. И в твоих силах сделать все, чтобы он вернулся в прежнюю форму.
- Что с ним? – кое-как выдавила магичка, не отрываясь глядя в лицо любимого. – Когда он очнется?
- Этого я сказать не могу. А вот на первый вопрос попробую ответить. Да ты оставь в покое наволочку то, и так уже из нее решето сделала.
Чигрена с удивлением уставилась на лоскутки ткани в руках.
- Садись и слушай, - магистр показал на кровать.
- Издеваешься, да? – Морана недружелюбно покосилась на целителя, потом на собственные паучьи ноги. – Как я с этим сяду?
- На пол сядешь, хотя сейчас это не принципиально, - Ливьер пожал плечами и опустился на ближайшую кровать. – Аристарх лишился магии. А так как он оказался элементалем – ума не приложу, как это вообще возможно – то последствия оказались непредсказуемыми. Место огня занял лед. Хотя, я думаю, где-то в глубине искорка все-таки тлеет. Но сейчас он как ледяная глыба: все видит, все помнит, но ничего не чувствует. По крайней мере физически. Так что мы можем просто ждать, пока он проснется. А там надеяться на лучшее.
Морана помолчала, с нескрываемой болью глядя на Аристарха. И наконец спросила:
- А я? Могу я стать… снова человеком?
- Откуда я знаю,- Ливьер снова пожал плечами. – Я этих пауков не изучал.
Хотя во взгляде магистра отчетливо читалось: нет, не сможет. И поделом.
На Академию медленно и как-то неохотно опускалась ночь. Сумрак поглотил учебный корпус и спешащих по своим делам студентов. Пройдет еще пару дней – и жизнь вернётся в свое привычное русло: студенты будут грызть гранит науки, преподаватели постараются вложить в их головы даже то, что попросту не влезает в забитые любовной чепухой мозги. А комиссия вернется в столицу.
Ах нет. Еще свадьбы. Никкиа обещала сыграть все свадьбы. И значит, неделю уж точно все будут только гулять и пить.
Но они заслужили. Они отстояли честь родной Академии.
А в доме Никкиа, как и в прошлой жизни, появятся подаренные конфеты, бутерброды и вино. И новый список срочных дел, конечно.
Конец