Страница 19 из 41
У самой воды была возведена тончайшей работ арка, увитая белоснежными цветами, чуть светящимися в наступающем сумраке. Вокруг, прямо в воздухе, покачивались магические светильники. И ни музыки, ни пения – лишь тихо плескалась вода, волнуемая легким ветерком.
Хрустальный перезвон колокольчиков повис в воздухе и оборвался, знаменуя начало церемонии. Сумерки сгустились, и кто-то из воздушников потушил светильники-фонари. Лишь арка сверкала в темноте, да лунная дорожка серебрилась на водной глади. Вперед вышел Лен, назначенный ведущим церемонии. Воздушник обвел взглядом собравшуюся толпу, тихо радуясь, что в темноте не видно, как он волнуется.
- Сегодня мы собрались, чтобы скрепить союзом два любящих сердца, - начал остроухий, старательно вспоминая речь, которую зубрил несколько часов.
Справа показалась неспешно идущая невеста, под руку девушку вел Артерриан, которого Никкиа два часа уговаривала принять эту роль. Шена была красива: белоснежное платье струилось до земли, хлопьями морской пены колыхались кружева, тонкие и невесомые, блестели в волосах жемчужные нити. Ее взгляд был обращен к воде, над которой у самой арки показалась фигура Аэрила. Русал стоял по пояс в воде, дожидаясь возлюбленную. Подойдя к арке, девушка вошла в воду, чтобы оказаться рядом с женихом. Толпа затаила дыхание.
- Согласен ли ты, Аэрил Сирен, взять в жены Шенниэль из рода Лютилиля и быть с ней в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Клянешься ли ты любить ее больше собственной жизни и оберегать до конца ваших дней? – вещал Лен, молясь, чтобы все прошло как должно, и он ничего не напутал.
- Согласен, - русал улыбнулся.
- Согласна ли ты, Шенниэль из рода Лютилиля, стать женой Аэрила Сирена, клянешься ли хранить ему верность и заботиться о нем?
- Согласна, - девушка смущённо опустила глаза.
- Да будете вы вместе до конца, и даже смерь не разлучит вас, - Лен закрыл глаза, глубоко вздохнул и коснулся рук новобрачных: запястья обвила тоненькая магическая татуировка: виноградные лозы причудливо переплетались с морскими волнами, образуя единый узор.
Присутствующие восторженно захлопали.
- А теперь время подарков, - объявил Лен.
- Но как же первый поцелуй? – донеслось из толпы.
- Прошу прощенья! – эльф покраснел как помидор. – Можете поцеловаться.
Но вряд ли его разрешение было нужно молодоженам.
Между тем подарки все-таки были: Лен вручи свою чудесную картину-портал и получил искренние слова благодарности, Асш отдал яд, а Никкиа… Никкиа, будучи ведьмой, подарила Аэрилу возможность по желанию превращать хвост в ноги. Были преподнесены и книги, сворованные в библиотеке, и коллекционное вино пятисотлетней выдержки, и пара картин, неумело вышитых крестиком, и разные амулеты-артефакты, самодельные и не только. Бывший преподаватель водной магии отдал свои инфокристаллы с записями редких семинаров, которые никогда не сдавал в архив библиотеки, а уж эльфийских резиновых изделий надарили на пару месяцев беспрерывного использования.
Воды озера поднялись, образуя ледяную чашу, в которую сложили преподнесенные подарки. Чаша захлопнулась, надежно защищая содержимое от попадания воды. И ушла на глубину, чтобы через потайной коридор, связывавший озеро и дом на островке, отнести дары в жилище новобрачных.
Гости плавно перетекли за стол, накрытый в нескольких метрах от берега озера. Аэрил, улыбаясь, принимал приглашения. Шена тихонько плакала, прижимаясь к супругу. Теперь он мог обращать хвост в ноги – и девушка не знала, как благодарить благословившую его на «хождение по земле» Никкиа.
Кроме привычных горячительных напитков, всем желающим предлагалось попробовать глинтвейн орчьих шаманов. Многие, с опаской косились на сие угощение, дымящееся в огромном котле. Асш, весь вечер ловивший на себе странные взгляды Дагаш, с удивлением принял расписной кубок из рук орки.
- Ты обещал показать мне клыки, - промурлыкала девушка, прильну к его груди.
- Прямо ссейччщасс? – слегка опешил змей, стараясь незаметно выпутаться и отползти назад.
- А кто нас видит? – Дагаш обвила руками его шею, удерживая нага и заглядывая ему в глаза. – Ты молодой, здоровый, сильный мужчина. Я хочу от тебя детей, - спокойно заявила орка, будто говорила просто о погоде. – Как это у вас там называется? Сплестись хвостами?
- Фот такх срасу? – кубок в руках Асша заметно дрожал, грозясь того и гляди пролиться на штаны орки.
- Не будь букой, я же вижу, как ты на меня смотришь, - Дагаш усмехнулась.
- Ессссли тфой отецс ссогласситсся… - оправившись от первого удивления, Асш попробовал перехватить инициативу. – Тафай сафтра это опсутим? Сейщас не фремя.
- Он согласится, - усмехнулась Дагаш, легонько щелкая нага по носу. - Гдаку нужны руки. И никуда ты от меня не денешься.
Чёрные обугленные конечности все еще пылились у нее под кроватью.
Общее веселье нарушил вопль ужаса: двое гномов, вытаращив глаза, взирали на своего товарища. Парень только что осушил кубок коллекционного вина, и теперь корчился в судорогах. Веселье замерло, кто-то вскрикнул, громко позвали Ливьера.
- Он умирает, -и это «умирает» мгновенно разнеслось по рядам собравшихся.
- Это все ненависть к гномам! – выпалил бородатый, потрясая кулаками.
Но тут похожий крик донёсся и с другого конца стола, а потом снова и снова. Один за другим гости падали на землю, хватаясь за желудок, раздирая горло и задыхаясь. Эльфы, гномы, дроу, наги, русалы, люди замерли в ужасе, не с силах ни поверить, ни понять происходящее. И только Асш едва слышно прошипел:
- Их отрафили. Они умрут…
Но его услышали.
- Только через мой труп! – Никкиа замерла, не зная, где просить помощи.
- Ливьера сюда, быстро! – Дарринг бросился к пострадавшим. – И остальных целителей. Никкиа, соберись! А вы чего встали? Всех отравленных по эту сторону стола кладите. Прочь от еды!