Про Life

— Откройте. Я больной, - шевельнулись разбитые губы. – Позвоните Андрею… Мне надо в больницу. Помогите мне. Я больной.

— Сам себе помогай, - ответил Герман, развернулся и ушёл из этой квартиры, из этого дома, с этого двора, и Серёжа, обернувшись напоследок, увидел, как над обломками фи-блока сияет радуга, а подошвы близнецов оставляют красные отпечатки.

***

Эйфориум гудел, как растревоженный улей: Герман Грёз нарезал Мрачному фи на лбу! Не случалось ещё такого, чтобы выворотни сцеплялись не на жизнь, а на смерть. Доигрался Глебка-обморок. Давно пора было.

Сам эйфочайший Герман Грёз об этих разговорах понятия не имел. Его задержали и предъявили ему обвинение в убийстве.

***

— Слушай, - прошептал Сергей, нарушая тишину после отбоя, как когда-то в детстве. Впрочем, там, куда поместили близнецов, всегда было тихо. – Как ты думаешь, суд примет во внимание наши наклонности, когда будет решаться, где нам сидеть? Я бы хотел туда, где есть «швейка».

Герман сонно пошевелился.

— Серёж, я не знаю.

— Я вот что ещё думаю. Смотри, я ведь хорошо рисую. Значит, и татуировки у меня получится делать. Ну, мне так кажется. Надо потренироваться, пока ещё есть время.

— Ты специально мне этим голову засираешь, да? – отозвался брат злым проснувшимся голосом и сел.

Сергей обвёл взглядом их новое пристанище о четырёх квадратных метрах, забрызганное светом луны – слабеньким, будто компот второго кипячения, которым близнецов потчевали трижды в неделю (в остальные дни был чай).

— Зачем ты только его трогал? – кажется, в сотый раз спросил Серёжа.

И брат в сотый раз ответил:

— Понял, что он всё равно обманет. Кто ж знал, что он такой дохлый?

В СИЗО было не хорошо и не плохо. Никак, словно в детдоме, за тем исключением, что близнецов держали отдельно – во-первых, из-за того, что никто до конца не понимал, как с ними обходиться: считать ли их за одного человека или за двоих, и если так, то значит ли это, что им полагается в два раза больше места в камере и времени на душ (в этой связи запрашивали информацию из детдома, и там ответили испуганной отпиской, что личное дело утеряно), а главное – оба ли они подозреваемые.

А во-вторых, из-за Шуры Елисеева, который обрушился на изолятор, подобно ливню из дерьма, не гнушаясь аргумента «Вы знаете, кто мой папа?». Сергею было от этого и стыдно, и радостно.

Близнецам разрешили свою одежду и контактные линзы. Цветные карандаши не разрешили. Изнывая от нелепости запрета, Сергей добился встречи с начальством, но получил ответ: не положено. Видите ли, цветные карандаши могли использоваться для изготовления игральных карт.

— Да нужны мне ваши карты! – в сердцах воскликнул Серёжа. – Я художник!

— Тут таких художников знаешь сколько? Не положено, и всё тут.

Впрочем, Сергей вынес из встречи кое-что важное. Начальник смотрел на него со снисходительным пренебрежением. Он верил в его невиновность. И надзиратели тоже верили.

Поверит ли суд?

***

Улицы засы́пал мелкий снежок, похожий на крошеный пенопласт. Похолодало; вьюжило. Андрей сидел на ступеньках, одетый в пальто с чужого плеча. Он украл его в из гардероба в поликлинике.

Над ступеньками отворилась дверь. Пахну́ло табачным дымом и казённой чистотой: хлоркой, половой тряпкой. Андрей почему-то всегда думал, что там – пахнет формальдегидом и церковью.

— Мужчина, ну что вы сюда приходите третий день подряд? – сказала медицинская работница. – Я вам уже всё сказала. Так не делается, вам надо обратиться к следователю. Вы у него были?

Андрей улыбнулся и развёл руками.

— Да с чего вы вообще взяли, что это может быть ваш сын?! – возмутилась женщина.

Её голос звучал то ли прокуренно, то ли простуженно – хрипло. Она то и дело притаптывала на месте, чтобы согреться.

— Он сбежал из дома. Связался с плохой компанией. С ним могло произойти что угодно.

— Послушайте… Вы бы шли отсюда, а? Скоро сторож будет делать обход. Он вызовет полицию, если найдёт вас здесь.

— Я ведь ничего плохого не хотел, - тихо ответил Андрей. – Только взглянуть.

Дверь захлопнулась. Андрей вздохнул и сунул руки под мышки, чтобы хоть немного отогреть. Без перчаток кожа шелушилась и облезала.

Проросшая за эти дни щетина раздражала кожу. Так и тянуло поскрести подбородок.

Сигареты закончились ещё вчера, и вот-вот должен был закончиться заряд мобильника, хоть Андрей и включал его всего дважды в день на пару минут, чтобы избежать объяснений с разъярённым арендодателем и, конечно, разнообразными государственными людьми.

— Мужчина…

Андрей обернулся. Медицинская работница снова стояла в дверях. Поверх белого халата наброшен пуховик с искусственным мехом на капюшоне, в руке теплится сигаретка, а в другой руке – телефон с фотографией покойника.

— Вот, смотрите, только быстро, быстро… Ну что?

В посмертии его лицо приобрело восковой оттенок, все черты заострились, но это, несомненно, был Глеб.

— Нет, - глухо ответил Андрей и отвернулся. – Это не мой сын.

33.

По материалам сайта « KP . RU »:

В пятницу прошло заключительное судебное заседание по делу, развязки которого с интересом ожидал весь город, ведь на скамье подсудимых оказались… сиамские близнецы или, как правильно называть, соединённые близнецы-дицефалы.

Напоминаем, что в конце марта между Глебом П. и обвиняемыми Германом и Сергеем Ш. произошёл бытовой конфликт, в результате которого жестоко избитый Глеб П. скончался ещё до прибытия «Скорой помощи».

Ранее сообщалось, что адвокат с самого начала пытался развалить дело, не доводя до суда.

— Действительно, придраться было к чему, начиная с протокола задержания, который не выдерживает никакой критики – что, учитывая, каковы задержанные, неудивительно. Но кого это волнует, если допущены недочёты? – прокомментировал представитель Следственного комитета.

По версии защиты, один из подсудимых, Сергей, не совершал преступления, а следовательно, не может быть осуждён. Настаивая на этом, адвокат ссылался на юридический казус, описанный в книге Р. Смаллиана, которая, как выяснилось, представляет собой не более чем сборник логических задачек.

Вопрос о том, мог ли один из близнецов не являться соучастником преступления другого, казался неразрешимым. Точку поставили свидетельские показания бывшего опекуна обвиняемых, Андрея Г. Мужчина сослался на любопытное исследование нервной системы подопечных.

«Ведущая роль принадлежит Герману, в то время как Сергей не имеет возможности силой повлиять на действия брата», - гласит выдержка из него.

Андрей Г. также предоставил все медицинские документы, подтверждающие истинность исследования, каковые и были приобщены к делу.

В ходе прения сторон государственный обвинитель обратил внимание суда на то, что упомянутое исследование нигде не публиковалось. На это свидетель заявил, что угрозами и шантажом принудил лечащего врача близнецов отказаться от обнародования изысканий.

— Дело в том, что я планировал вовлечь близнецов в электронное мошенничество, - сказал Андрей Г. – Публикация изобличила бы мои преступные планы.

На вопрос о том, знали ли подопечные о его умысле, Андрей Г. ответил отрицательно. «Это всё я. Я один», - повторял он, после чего, как отмечено в протоколе, подсудимых удалили из зала за нарушение порядка заседания.

По причине того, что отбывание наказания было признано невозможным в связи с физиологическими особенностями подсудимого, суд смягчил приговор Герману Ш. – 3,5 года колонии были заменены на год условного срока. Ещё с одного фигуранта дела, Сергея Ш., суд снял обвинения.