Страница 5 из 24
Этой ночью я уснула сразу, едва голова коснулась подушки. Сновидения туманные, путанные, будто комок из разношёрстных ниток в корзине бабушки, накинулись скопом и затянули в свою пугающую темноту. Грезилось, будто я иду по бесконечному лесу, из которого зима выела все краски — серые скелеты деревьев тянули кривые и голые ветви, норовя ухватить за подол. Схваченная морозом дорожка петляла меж потрескавшихся от холода стволов, из расщелин в земле сочилось невесомое кружево тумана, обволакивая ноги до колен, а вороньё, сидящее на ветвях, провожало меня внимательными взглядами. Я шла на зов, который ощущала каждой клеточкой кожи, но объяснить его природу не могла, как ни пыталась.Потом зимний лес сменился длинным коридором — вымощенный белыми мраморными плитами пол, арочные проёмы с позолотой, картины людей в богатых рамах. Я боялась глядеть в их застывшие лица, потому что чувствовала множество взглядов. Сотни глаз следили за мной, точно за невиданным зверем, и от этого по коже бежали мурашки.Двери. Бесконечное множество дверей, но за каждой из них скрывалась пустота, кроме одной-единственной. Той, за которой меня ждал источник зова.Когда пространство вокруг начало таять, я не сразу сообразила, что просыпаюсь. Тело дёрнулось, я распахнула глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо миссис Бёркинс.— Девочка, что-то долго ты сегодня спишь, всегда ведь спозаранку вставала. Мы с твоей бабушкой уж волноваться начали. Я зашла — вижу, ты мечешься по кровати, как будто тебя жар мучает.— Нет, всё хорошо… — я села, откашлялась. В горло как песка насыпали, а ноги-руки не хотели повиноваться. — Спасибо, миссис Бёркинс.Она окинула меня внимательным взором тёмных глаз, поправила передник.— Тогда спускайся вниз, деточка. Твой дядюшка прислал мальчишку-посыльного, передаёт, сегодня к обеду будет у вас.Я непроизвольно застонала. Дядю Джеймса видеть не хотелось. В последние годы он редко бывал у нас, предпочитая отправлять крошечные суммы на наше содержание почтой. Одним из веских поводов для визита стал случай два года назад, когда я устроилась на работу в местную аптеку — надоело влачить жалкое существование и надеяться на подачки дяди. К тому же, я считала себя достаточно взрослой и не хотела сидеть дома, сложа руки и ожидая, пока кто-нибудь женится на мне из жалости. Но уже через неделю примчался разъярённый дядюшка, его тонкие светлые усики гневно топорщились, когда он кричал, что я позорю род своими выходками.Конечно, он счёл то, что я пошла искать работу, позором. Его всегда волновала людская молва и разного рода слухи. Мы ведь, ни дать, ни взять, провинциальные аристократы! Стыдно девице из благородного рода трудиться, как простая горожанка или крестьянка. Зато ходить в обносках и жить впроголодь — не стыдно.Не знаю, как дядя Джеймс это провернул, но после его визита меня не брали нигде — ни помощницей модистки, ни ассистенткой аптекаря, ни даже в бакалейной лавке. Получалось иногда продавать своё рукоделие — и на том спасибо.Миссис Бёркинс помогла накрыть обед в гостиной, и, когда заявился дядюшка, оставив грязные следы от щегольских ботинок на ковре, что я недавно вычистила, на столе уже дымился рыбный пирог по её особому рецепту. Этот франт презрительно наморщил нос, разглядывая обстановку и покачивая тростью с полированным янтарным навершием. От него за версту несло снобизмом вместе с мелочной жаждой казаться внушительней и богаче, чем он есть на самом деле.Поцеловав затянутую в кружевные перчатки руку бабушки, он поприветствовал меня:— Здравствуй, Розалин, детка, — от оценивающего взгляда мутно-голубых глаз захотелось поёжиться, но я лишь гордо вздёрнула подбородок. — А ты повзрослела, вытянулась, стала похожа на девушку. Только эти пухлые щёчки с ямочками и деревенский загар портят всю картину.Кажется, я пошла красными пятнами от обиды.— Странно, что мои щёки на месте, дядюшка. На те деньги, что вы нам высылаете, не пошикуешь, — процедила тихо, чтобы не услышала бабуля. Я не хотела устраивать при ней отвратительных сцен.Он лишь усмехнулся.— Ну-ну, детка, не преувеличивай. Молодым девушкам вредно есть мясо, говорят, от него могут появиться прыщи, — и поправил кружевное жабо под подбородком.Захотелось вцепиться в эти накрахмаленные кружева и оттаскать за них дядюшку, чтобы не думал задаваться. Он только и делал, что тратил деньги да проматывал моё наследство, не думая ни о семье, ни о приумножении капитала. Интересно, откуда сейчас он берёт деньги? Не удивлюсь, если от обеспеченных женщин.Дядя Джеймс был ещё довольно молод и хорош собой, но красота его была холодной и отталкивающей, хотя некоторые дамы находили его привлекательным. Наш городишко полнился слухами, некоторые долетали и до меня. Например, не так давно болтали, что дядюшка ездил с богатой вдовой отдыхать на воды, после чего успешно её бросил ради свежей юбки.— Джеймс, мальчик мой! Рози, детка! — позвала бабушка, оглядывая слепыми глазами комнату. — Вы что там шепчетесь, идите за стол.— Конечно, ба, извини, сейчас идём, — с показным добродушием отозвалась я.— Миссис Эвлиш, прошу прощения за задержку! Просто поздравлял нашу Рози с прошедшим днем рождения. Она уже большая девочка, и я намерен серьёзно поговорить с вами обеими, — он снова скользнул по мне липким взглядом, и это явно не сулило ничего хорошего. — У меня есть предложение, от которого Розалин просто не сможет отказаться!