Страница 24 из 24
Утром я не смогла встать с постели.Лютая простуда накрепко вцепилась в меня и рвала когтями горло, мучила жаром и ознобом. Я здорово замёрзла после купания в озере, а стылый осенний ветер и дорога под дождём внесли свою лепту. Несколько дней пролетели незаметно, пока в полудрёме я куталась в одеяло, тряслась от влажного кашля и чихала так, что казалось – сейчас с нашего старого дома сорвёт крышу.Бедная бабуля места не находила от беспокойства, причитая и пытаясь хоть чем-то помочь, но я со всей суровостью, на которую только была способна, выпроводила её из своей комнаты. Болезнь, с которой молодое тело справилось бы без труда и потерь, могла стать для бабули тяжёлым испытанием. Я этого не хотела.Приходил доктор – степенный, аккуратный, отрешённый. Послушал меня деревянной трубочкой, осмотрел горло, выписал микстуру и порошок, велев соблюдать постельный режим. Постельный, так постельный. Всё равно я чувствовала себя настолько отвратительно, что походила больше на привидение, чем на человека.Обидно было чувствовать себя немощной и ни на что не годной, тем более, я полностью признавала свою вину. Глупая, самонадеянная, неосторожная девчонка!Зато было время подумать над своей жизнью и всем, что происходило в последнее время. Утирая зудящий нос платком, я размышляла о чудесах таинственного леса, о вороне, что едва не заклевала меня, и, конечно о снах.Не просто так они начали являться ко мне с завидным постоянством. Передо мной мельтешили разрозненные куски мозаики, которые требовалось собрать воедино. Я как будто тянула к ним руки, но они ускользали и таяли в темноте.Тропинка в заснеженном лесу. Болезненно искривлённые деревья. Вороньё, что таращилось на меня во все глаза. Картинная галерея с ожившими портретами. Принц Эрик… Тот самый пропавший принц, которого уже два года не могут разыскать.Он исчез после смерти старого короля, незадолго до собственной коронации. Тела и никаких следов не нашли, а значит, он вроде бы жив, а вроде бы и нет. Всё это время страной управляют Лорд Регент и Высочайший совет, но недавно последний вынес требование признать, наконец, принца Эрика погибшим, и выбрать нового короля.Правители из династии Сан-Ульф взирали на меня с немым укором, а то и неприкрытой злостью, словно я им что-то задолжала.Что? Не допустить, чтобы род их прервался и канул в историю?Смешно. Кто я, в конце концов, такая? Ни влияния, ни средств, ни особого ума.И вдруг, пребывая на тонкой грани между сном и явью, я подскочила на кровати, как ужаленная.Перчатка!Как я могла забыть?! Ведь на ней, несмотря на потрёпанность, ясно читалась буква «Э». А волк засуетился, едва услышав имя «Эрик».Неужели мой меховой дружок что-то знает, но не может рассказать? И вдруг, - от этой мысли в груди стало холодно, - вдруг он слопал наследного принца?! Сожрал будущего монарха, даже не поморщившись?Я даже закашлялась от перевозбуждения.Нет. Волчок не мог так поступить. Или мог? Он ведь дикий зверь, а не комнатная собачка. Закрыв глаза, я увидела, как огромный серый волк набрасывается на беззащитного юношу, подминает под себя и вгрызается в горло. Картина была настолько красочной, что по телу пробежала дрожь отвращения.Снедаемая этими мыслями, я не заметила, как уснула. И чудилось, будто всю ночь под моими окнами то ли деревья стонали, то ли кто-то выл на луну. ***Плоская шкатулка из тёмного дерева открылась с негромким щелчком: на бархатной подушечке красовалось серебряное ожерелье с кабошонами розового кварца, пронизанного белыми, будто ледяными, прожилками. Камни были гладкими, как леденцы, они манили прикоснуться, полюбоваться филигранью, ощутить обнажённой кожей шеи эту изящную роскошь.- Взял на прокат. Всё для моей дорогой племянницы, - похвастал дядюшка и захлопнул шкатулку. – А теперь поехали, нечего время зря терять.Поцеловав бабулю, я села в экипаж дяди Джеймса, и тот весело покатился по булыжной мостовой. Чувство было таким, словно меня везут на площадь для прилюдного наказания – там привяжут к позорному столбу и будут кидаться помидорами и тухлыми яйцами.- Что нос повесила, Рози? – дядя закинул ногу на ногу, усаживаясь вольготнее.Он не изменял себе, выглядел, как бывалый кутила и франт – усики напомажены, кружева накрахмалены, сапоги начищены так, что в них можно разглядеть собственное отражение.- Я только вчера оправилась после болезни. Нет настроения веселиться, - призналась, умолчав о том, что мне попросту страшно ехать в неизвестное общество.Что за люди там будут, как меня встретят? Не буду ли я чувствовать себя лишней на этом празднике жизни?Дядюшка фыркнул.- Надо внимательней относиться к собственному здоровью. Вот я, например, в прошлом году ездил на воды, - он окинул меня критическим взглядом, словно раздумывая, какой ценник прилепить. – Но, признаться, недомогание пошло тебе на пользу – щёки опали, аристократическая бледность появилась.- Нормальные у меня были щёки! – вспылила я. – Самые обычные. А вот вам бы не помешало вести себя повежливей.
Конец ознакомительного фрагмента.