Беременна от миллиардера

— Что он сказал? — спрашивает Егор, напряжённо застыв в паре метров от меня.

Я поспешно отворачиваюсь и вытираю слёзы со щёк. Заставляю себя сказать другое:

— Он вообще много что говорил. Лжец… Или просто игрок в маске. Плевать! — обхватываю себя за плечи руками. — Уходи. Немедленно!

Егор решительно шагает ко мне. Его близость волнует меня невероятно сильно. От осознания этого становится только хуже. Как будто раз за разом в меня вонзают иголки. В одно и то же место.

— Кирана… — его ладони ложатся на мои плечи. Пальцы решительно смыкаются так, что увернуться становится почти невозможно.

Сейчас он не пытается быть мягче и сдержаннее со мной. Движется резко и быстро. Подавляет своей энергетикой. Привыкший брать, повелевать и играть по правилам, известным только ему одному.

— Я приношу искренние извинения за то, что тебе пришлось пережить стресс. В твоём положении это вредно. Впредь я постараюсь избегать давления на тебя…

— Ты давишь уже сейчас! — возражаю я.

Захват Егора становится чуть мягче и нежнее. Он неожиданно расслабляется и привлекает меня к себе на грудь. Одним толчком. Заботливым и точным. Его руки точно знают, как надо усмирять истерику объятиями. Пальцы умеют снимать дорожки слёз со щёк. В нём слишком много контрастов и острых углов, из-за которых иногда проглядывает тончайшая нежность и умение заботиться. Как сейчас.

— Я могу быть другим. Если это то, что требуется для твоего согласия… — начинает он.

— Мне не нужно, чтобы ты был кем-то другим и изображал из себя кого-то. Это опять будет игра в фальшивку.

— На публику играть придётся, — возражает Егор с лёгким вздохом сожаления. — Но наедине, когда вокруг не будет никого, кроме нас, обещаю, — он приподнимает мой подбородок и проникновенно смотрит в глаза. — Я буду собой.

— Мне уже страшно…

— Но ты же пережила ночь в моём доме и познакомилась с моей тёмной стороной, — понижает голос до зловещего шёпота Егор Орлов и вызывает у меня лёгкий смех, которым стираются тёмные разводы тревоги.

— Большой босс с саркастичной усмешкой, горячими руками и с эксцентричными вкусами?

— Что-то вроде того. У меня горячие руки? — лукаво приподнимает уголок губ в обворожительной улыбке.

— Да. Но думаю, что тебе самому об этом известно, — выдыхаю я. Прислушиваюсь к своим ощущениям.

Но кажется, что мои эмоции — самый дурной советчик на всём земном шаре. Мне хочется быть рядом с ним, меня будоражат пикировки и россыпь искр во время наших перепалок. Ему нравится играть, и кажется, он заразил этим и меня тоже. Потому что мне хочется дойти до финала и разгадать его головоломку. Надеюсь только на то, что в случае проигрыша я не останусь с разбитым сердцем.

— Прежде чем согласиться, я хотела бы задать ряд вопросов…

— Умница, — тепло улыбается миллиардер. — Я готов ответить на все!

Сердце странно ёкает в груди. Мне хочется улыбнуться ему в ответ и потрогать пальцами ямочки на щеках, чтобы понять — его искренняя улыбка мне  не мерещится. Она настоящая и не искусно выверенная.

— И у меня будут условия! — строгим голосом произношу я. Хочется верить, что строгим. Егор одаривает меня лукавым взглядом, говоря:

— М-м-м… После твоих слов про условия я начинаю верить, что эта Карамелька мне точно не по зубам!

Глава 30. Кира

Мы сидим на кухне вот уже битый час и обсуждаем будущие отношения по договору. Я записываю всё самое основное, чтобы потом свериться с настоящим договором и ничего не забыть.

— Твои требования более чем разумны, за исключением одного пункта… — Егор проводит пальцем по листу бумаги, подчёркивая нужную строчку. — Никакого интима?

Я подвигаю к себе список, словно он придаст мне сил ответить верно и не стушеваться перед испытывающим взглядом Егора.

— Да. Никакого интима! — твёрдо заявляю я.

— Однако…

Егор отставляет в сторону кружку с чаем. Он выпил ровно половину и ни разу не поморщился брезгливо. Наверное, это не стоило ему ровным счётом ничего. Ведь он привык к неудобным вопросам и каверзным ситуациям. Дешёвый пакетированный чай — меньшая из его забот.

— Ты же помнишь, что будешь изображать мою невесту, сопровождать меня. Это постоянный контакт, прикосновения, объятия… поцелуи.

— Понимаю. Мне искренне жаль, что тебе придётся терпеть мои слюнявые губы и неумелый рот, — вздыхаю я. — Но ничего не поделаешь. Уверена, у тебя есть более опытные любовницы. Ты будешь развлекаться с ними, но…

— Но что? — подаётся вперёд Егор.

— Я не хочу ничего о них знать. Не желаю ни видеть, ни слышать. Если мы будем появляться где-то, я не желаю знать, что рядом ошивается твоя любовница и потешается надо мной.

— Если ты не будешь их знать, как поймёшь, что рядом трётся именно та самая?

Я комкаю лист бумаги и запускаю этим шаром в мусорное ведро.

— Пошёл вон, Орлов!

— Не кипятись, Карамельникова!

Егор обхватывает мои запястья пальцами, удерживая меня на месте.

— Я учту все твои требования и пожелания. Но не забывай, что спать мы будем в одной постели.

— Нет!

— Да. Это моё обязательное условие. Я подпускаю тебя невероятно близко, и хотел бы быть уверенным в тебе.

— Как совместный сон даст тебе уверенность? — недоумеваю я.

— Попробуешь — узнаешь! — загадочно отвечает Егор.

— Хм… Элина тоже давала тебе… уверенность в ночную смену?

Егор раскатисто смеётся.

— Ты забавная малышка, Кирана. Отвечу на твой вопрос — нет. Элина просто давала мне. Совместный сон в условия контракта с ней не входил. И насколько ты помнишь, контракт не был подписан вообще.

— Подожди, Егор. Я не понимаю…

Кажется, я даже хмурюсь от мыслительного усердия. Егор проводит большим пальцем по моему лбу, словно стирая осторожным прикосновением хмурый вид.

— Не хмурься, Кирана. Ты ближе, чем все другие. Можешь остро уколоть, сама того не подозревая. Можешь стать большой проблемой или её решением. Мы можем стать друг для друга чем-то большим, чем фиктивные муж и жена, — его пальцы очерчивают абрис моего лица. Невесомо. Но волнующе. — Я хочу спать с тобой. Точка.

— Меня забыл спросить, хочу ли я того же!

— Обещаю не приставать, пока ты сама не полезешь ко мне в трусы! — колет ухмылкой, возвращаясь к образу неприступного и властного босса. — И если ты выставляешь свои условия относительно постели, я добавлю своё.

— Какое же?

— Никаких пижамных штанов. Только сорочки! — взгляд Орлова вспыхивают тёмными искрами.

— Хорошо! — соглашаюсь я, отвечая своим условием. — Никаких сомнительных игр со связыванием…

— Никаких внезапных сюрпризов вроде сползающего полотенца! — весело парирует миллиардер.

— Никаких внезапных вторжений в ванную комнату, пока я принимаю душ!

— Никакого неповиновения в нужные моменты!

— Поясни последнее! — требую, почувствовав подвох.

— Если потребуется изобразить, будто мы очень… очень срочно хотим уединиться, ты просто обязана выложиться по полной!

— Ах, это! Хорошо. Тебе следует запастись бумажными салфетками, чтобы вытирать мои слюни!

— Признаться, я считаю, что они довольно сладкие. Вылижу… — ухмыляется Егор.

— Что ты сказал?

— Оближу твои губёшки! — говорит без тени улыбки, будто всерьёз намеревается заняться моим ртом.

— Значит, я буду твоей фиктивной невестой.

— И женой…

— И женой, — даже вслух произнести трудно, не то, чтобы представить себя женой Егора. — Я хочу уточнить ещё один момент. Если мне станет невмоготу терпеть постоянное, пристальное внимание прессы, давление…

— Я огражу тебя! — обещает Орлов.

— Но ты же не можешь закрыть меня от всего, правда? Обязательно появится тот, кто задаст неудобный вопрос или сольёт некрасивое фото и обольёт меня грязью с головы до ног. И если мне всё это однажды надоест, я прошу тебя… Развод. По первому требованию.

— По первому требованию? — хмурится Егор. — Я не готов согласиться на это!