Страница 25 из 45
Я потираю заднюю часть шеи, испытывая нервозность из-за чтения чего-то настолько личного.
– Ладно, если ты этого хочешь.
– Да. – Она выпрямляет ноги и поднимается с черным платьем в руках. – Но только если ты сам этого желаешь.
Мне хочется отказаться, но ни за что так не поступлю. Только не после вчерашнего, когда она зашла в дом после разговора со своим отцом и объявила, что готова двигаться дальше и не собирается дочитывать дневник, желая оставить все в прошлом. Без понятия, с чего вдруг такие заявления, но я не буду ничего предпринимать, чтобы повлиять на ее решение.
– Наверное, почитаю немного. – Перекладываю дневник с колен на кровать, затем наклоняюсь вперед и хватаюсь за край короткого, обтягивающего платья, которое она собирается надеть. – Сразу же после того, как ты мне скажешь, куда ты, черт возьми, идешь в этом?
– Потусоваться с Лилой, – отвечает она. – А что? Что не так с платьем?
– Оно короче, чем большинство моих рубашек, – со звенящими в голосе ревностными нотками говорю я ей. – Твоя задница будет торчать.
Она выхватывает у меня платье.
– Не будет, – упирается она, наклоняясь и надевая его. – Кроме того, Лила велела надеть именно это платье.
Я поднимаюсь на ноги, пока она натягивает обтягивающую ткань и просовывает руки через тонкие лямки. Оно идеально облегает ее тело, но низ едва прикрывает бедра.
– Зачем? – спрашиваю я.
Она взлохмачивает пальцами волосы.
– Не знаю. Тебе придется спросить у нее. Она только сказала, что это сюрприз.
– О, я так и сделаю, – уверяю ее и затем выхожу из комнаты на поиски Лилы.
Ее я обнаруживаю на кухне вместе с Итаном, перед ними по всей столешнице и столу разбросан целый арсенал красных и черных свечей, таких же цветов лент и другой декоративной фигни, а также оберточной бумаги, ленточек и пакетов, полной рождественских подарочных бантов. Лила, Элла и моя мама потратили полдня на покупки. Элла вернулась домой усталая, но с сумкой, полной свадебных украшений, и, полагаю, с рождественскими подарками. Она никогда не была любительницей шопинга, и могу предположить, что это Лила и мама приложили руку к такому изобилию свадебных украшений и подарков, нежели Элла.
– У меня к тебе вопрос, – обращаюсь я к Лиле, отодвигая стул и присоединяясь к ним за столом. Она заставила Итана завязывать ленточки, и, хотя он не выглядит счастливым, продолжает этим заниматься, что забавно.
– Ни слова, – предупреждает Итан, делая бант из черной ленточки. – Я постоянно наблюдал, как ты делал всякие глупости ради Эллы, и не говорил ни слова.
Я верчу в руке свечу.
– Нет, ты говорил много слов, которые меня чертовски раздражали.
Он качает головой и бросает бант, глядя на Лилу.
– Можно уже с этим закончить? – Он сгибает пальцы, словно испытывает судорогу. – Я больше не чувствую кончиков пальцев.
Лила обрезает ножницами кончик красной ленточки.
– Ни за что. У нас еще около сотни. – Она откладывает ленту и ножницы. На ней темно-синее платье, усыпанное блестками. Оно не такое облегающее, как у Эллы, но такое же короткое, если не короче. – Так что ты хотел спросить, Миша? И если речь идет о твоем рождественском подарке от Эллы, я не собираюсь говорить тебе, что это.
– Дело не в подарке, – говорю я, качая головой. – О чем ты говоришь? Мы с Эллой не дарим друг другу подарков. – За исключением прошлого года, когда я подарил ей обручальное кольцо, но это совсем другое.
– Может быть, раньше так и было, – улыбается она. – Но в этом году она сделает тебе подарок.
Дерьмо. Значит ли это, что мне тоже надо ей что-нибудь подарить? И если да, то что? Я качаю головой. Так я отклоняюсь от темы. Отодвигаю свечу в сторону и складываю руки на столе.
– Я не об этом хотел тебя спросить. Хочу знать, куда, черт возьми, ты ведешь Эллу сегодня вечером.
Лила пожимает плечами и тянется за очередным рулоном ленты.
– Погулять.
– Куда? – спрашиваю я.
– Какое это имеет значение? – отвечает она, распутывая кусочек ленты на руке.
– Потому что она одета как шлюха, – резко говорю я, стремясь выбить ее из колеи.
Но она не обращает внимание на тон моих слов.
– Она не выглядит как шлюха. Она приоделась для прогулки.
– Так не одеваются для прогулок, – замечаю я и указываю на ее платье.
– Что плохого в моей одежде? – Она невинно хлопает ресницами. – Я всего лишь надела платье.
– В этом я соглашусь с Мишей, – вмешивается Итан, хрустя костяшками пальцев. – Мне совсем не нравится это платье.
В глазах Лилы пляшут веселые огоньки.
– Прошлой ночью оно тебе нравилось.
– Да, когда я был единственным, кто мог тебя в нем видеть, – произносит он, протягивая руку к груде лент, которые Лила распутала.
Лила усмехается, отодвигая стул от стола.
– О, вы двое и ваша ревность. – Она гладит Итана по голове. – Это так восхитительно. – Она встает позади него и целует его в макушку. – Пойду гляну, готова ли Элла, – певуче произносит она. Итан не спускает взгляда с ее задницы, когда она направляется к выходу и выкрикивает через плечо, – Миша, не стесняйся сделать что-нибудь полезное и начни завязывать банты.
Я таращусь на Итана.
– Она это серьезно?
Он перерезает красную ленточку.
– Да. – произносит Итан и бросает ножницы на стол. – Но это твоя вина.
– Почему, черт возьми?
– Потому что ты не смог просто сбежать в Вегас и тайно жениться.
Я протягиваю руку через стол и беру рулон ленты.
– Все это больше смахивает на твою свадьбу, чем мою.
Он кивает в знак согласия.
– Да, и все же ты прав. Нам не пришлось бы сидеть здесь, завязывать ленточки, как пара подкаблучников.
Я тереблю ленту, сдерживая смех.
– Ладно, что я должен делать?
Вздохнув, он показывает мне, как завязывать ленту, и следующие двадцать минут до прихода Эллы и Лилы мы сидим за столом и завязываем бантики. Элла останавливается в шаге от стола и скрещивает руки на груди. Ее волосы свободно струятся по плечам, глаза подведены черной подводкой, губы тронуты розовым блеском. В этом коротком платье и в туфлях на каблуках, ремешки которых опоясывают лодыжки, ее ноги выглядят едва ли не бесконечными.
– Ну, посмотрите на себя, – нотки веселья звучат в ее голосе. – Такие хитрющие завязывают бантики.
Я поворачиваюсь на стуле и рассматриваю ее потрясающее идеальное тело, представляя, как позже ее длинные ноги будут обвиваться вокруг меня.
– Лучше ничего не говори, Элла Мэй, а иначе лишишься ленточек на своей свадьбе.
– Вот и хорошо, – отвечает она, оттягивая подол платья.
Лила толкает ее в спину.
– Эй, я думала, тебе понравилась идея с ленточками.
Лицо Эллы принимает извиняющееся выражение.
– Нет, я сказала, что из всех глупых, вычурных украшений, с которыми вы, ребята, на меня набросились, красные и черные ленты были наименее раздражающими.
Лила разочарованно хмурится.
– Значит, тебе не нравится?
Элла вздыхает.
– Нет, нравятся. Извини, я сейчас не очень хорошо себя веду. Ты помогаешь мне, и я должна быть тебе благодарна.
Теперь вздыхает Лила.
– Не лги мне. Если тебе не нравятся ленты, значит так и быть. Мы можем сделать что-нибудь еще.
Итан бросает на меня странный взгляд, а затем откидывается на спинку стула, сверху обхватив его рукой.
– Знаешь, если бы я не знал лучше, то подумал бы, что это вы двое собираетесь пожениться.
Каблуки Лилы стучат по полу, когда она подходит и целует его в щеку.
– Пора вам вернуться к работе и завязывать бантики, – приказывает она, направляясь к задней двери, и Элла следует за ней.
Когда Элла проходит мимо меня, я хватаю ее за локоть и притягиваю к себе так, чтобы она опустила голову, а затем прижимаюсь губами к ее уху.
– Пожалуйста, не попадайте в неприятности.
Она наклоняет голову и смотрит на меня.
– Когда это я попадала в неприятности?
– Если ты хочешь, чтобы я прошелся по списку, – отвечаю, – так и быть, но это, вероятно, займет остаток ночи.