Страница 11 из 45
Он морщится, но потом быстро успокаивается.
– Знаю, но это все в прошлом. Главное то, что в конце вечера, я снова и снова буду трахать тебя. На самом деле, я буду трахать тебя каждую ночь до конца твоей жизни. – Он игриво улыбается мне, а я рукой шлепаю по его груди.
– Что? – невинно произносит он, прижимая мою руку к своей груди. – Ты бы предпочла, чтобы я сказал «заниматься любовью»? – Пальцем он задевает кольцо на моем пальце. – Потому что мы и этим можем заняться. – Одним молниеносным движением он проводит ладонью по моему боку, сжимает бедро и кружит меня. Надавливает на поясницу и прижимается ко мне, когда я хватаюсь за столешницу, чтобы удержаться.
– Это действительно зависит от тебя. – Его дыхание ласкает мое ухо, прежде чем он отводит свой рот, чтобы прикусить мочку моего уха.
Его грудь впечатывается в мою спину и меня охватывает дрожь, а он смеется.
– Конечно же, при занятии любовью вибратор не понадобится, – замечает он.
– Это подарок от Лилы.
– Будет забавно. – Его голос звучит сипло.
– Забавно для меня или для тебя? – шучу я.
Он наклоняет голову ко мне, медленно втягивая воздух, щекоча своими волосами заднюю часть моей шеи.
– Продолжай в том же духе, милашка, и мы это выясним.
– Может именно к этому я и стремлюсь. – В ожидании его реакции кусаю губу.
Он замирает, и я чувствую, как он елозит бедрами.
– Клянусь Богом, ты станешь моей погибелью. – Его губы легонько прикусывают заднюю часть моей шеи, и прежде чем отступить, трется об меня бедрами. Я поворачиваюсь, и мы вновь принимаемся раскладывать продукты.
Я заметила, как он пару раз посмотрел на закрытый дневник на столе, но ничего не сказал. В конце концов, решаю ответить на вопрос, который я знаю, он хочет задать, но не собирается, потому что понимает, что для меня лучше самой завести об этом речь.
– Я немного его почитала, – признаюсь ему, вставая на носочки и убираю банку бобов на верхнюю полку.
– И как все прошло? – небрежно спрашивает он, роясь в последнем пакете с едой.
Я запрыгиваю на стойку и свешиваю ноги вниз.
– Напряженно.
– Почему?
Я пожимаю плечами.
– Ее преследовали мрачные мысли, и я обнаружила, что, выходя замуж за папу, она была беременна Дином.
Он встает передо мной и заставляет мои ноги раздвинуться, устраиваясь между ними.
– Правда?
Я киваю, сжимая коленями его тело.
– И она была напугана.
– Материнством? – Его руки прижимаются к моим бедрам.
– И будущем. – Слезы жалят мои глаза. Слова задевают за живое. Болезненный, ноющий нерв, спрятанный глубоко в моем сердце. Я массирую грудь, пытаясь избавиться от боли.
Чувствуя мою панику, Миша тут же обхватывает меня руками. Как только я оказываюсь в его объятиях, мне становится лучше, легче. Он обнимает меня, и я делаю вдох. Дышать. Дышать. Дышать. Я зарываюсь лицом в его грудь, и он, как всегда, меня поддерживает. Всякий раз.
– Ты действительно уверен, что хочешь всего этого до конца своей жизни? – бормочу ему в грудь.
– Больше всего на свете, Элла Мэй. – Он целует меня в макушку. – Я знаю это с того дня, как мы встретились.
Слезы стихают, когда я смотрю на него.
– Ты знал, что захочешь взять в жены сумасшедшую соседскую девчонку, когда тебе было четыре года?
Он кивает, удерживая мой взгляд.
– Может быть, не в жены, но я знал с того момента, как увидел тебя, что хочу тебя в своей жизни навсегда.
На глаза вновь возвращаются слезы, но на этот раз не из-за паники, а от подавляющего изобилия эмоций, которые я испытываю к нему. Черт возьми, они такие мощные. Слишком сильные. Чувства росли на протяжение многих лет, начиная с момента нашей первой встречи.
– Ты всегда был рядом со мной, – произношу я. – Независимо от того, какой занозой в заднице я была.
Он улыбается.
– И несмотря на то, что ты никогда не признаешься в этом, но и ты была рядом со мной, каждый раз, когда я нуждался в тебе.
Мне хочется возразить, но не делаю этого, чтобы не испортить момент.
– Только ты и я против всего мира, – шепчу я, и слезы капают из глаз, стекая по моим щекам.
Он берет меня за подбородок, откидывает голову назад и наклоняется, чтобы поцеловать.
– Навеки вечные.
Глава 5
Миша
Четыре года...
Я люблю проводить время с отцом, особенно, когда он возится с машинами, ведь только в такие моменты, он действительно разговаривает со мной и мы вместе чем-то занимаемся. Сейчас он чинит «Челленджер», а я играю с игрушечной машинкой, катая ее очень быстро взад-вперед по бамперу автомобиля.
– Миша, можешь передать мне гаечный ключ? – просит отец, не поднимая головы из-под капота. Машина, которую он восстанавливает очень старая, и кажется, он возится с ней уже вечность. Понятие не имею, почему он просто на ней не ездит. Как по мне, выглядит она довольно забавно, да и со всех сторон окрашена разноцветной краской.
Я спрыгиваю с бампера и копаюсь в его ящике с инструментами, который находится рядом с черным входом, пока не нахожу ключ, а затем возвращаюсь и передаю его отцу.
– Спасибо, – бормочет он и снова приступает к работе над двигателем.
Я вынимаю сок из холодильника, прислоняюсь к бамперу и смотрю на дом соседей. Он идентичен моему, но там повсюду разбросан мусор и автомобильные запчасти, и кажется, что никто никогда не делает уборку.
Я намереваюсь вернуться к багажнику, когда дверь распахивается, и девочка, живущая по соседству, выходит на улицу. Она выглядит так, словно вот-вот расплачется, впрочем, как и всякий раз при каждой нашей встрече. Ее волосы идентичны нашему красному почтовому ящику, а глаза, которые постоянно на мокром месте, напоминают мне листья. Девочку зовут Элла. Похоже, причиной этих слез является ее мама, постоянно кричащая на нее, либо мусор, который ежедневно заставляют выносить ее родители. Какова бы ни была причина, она неизменно выглядит так, будто вот-вот даст волю слезам. Однажды я спросил своего отца, почему соседи вечно ругаются, и он ответил, что у них неблагополучная семья.
Я хватаю еще один пакетик сока из холодильника и, выходя из гаража, машу ей рукой. Она в ответ мне не машет, но, как правило, поначалу, она испытывает смущение, будто считает меня бугименом или чем-то вроде того. Опустив голову, она утирает слезы и спускается по ступенькам. На ней нет обуви, а бетон под ее ногами должно быть раскален от жары.
– Привет, Элла, – снова здороваюсь я и шагаю к забору, разделяющий наши дома.
Она стоит возле своего дома, скрестив руки и упершись взглядом в землю. Она мало разговаривает, а когда все-таки говорит, ее взгляд устремлен на ноги, либо на землю или на деревья.
Из дома до меня доносится вопль ее матери, указывающей Элле о необходимости помыть посуду. Моя мама говорит, что я еще мал для мытья посуды, хотя папа утверждает, что мне следует больше помогать.
Все то время, пока крик ее матери доносится из дома, Элла вытирает глаза рукой. Мне интересно, прячется ли она от нее. В конце концов, вопли прекращаются, и Элла осмеливается поднять на меня глаза.
Я держу один из пакетиков сока и предлагаю его ей в надежде, что однажды она согласится прийти ко мне в гости.
– Хочешь сок?
Она смотрит на меня долгим взглядом, а затем медленно направляется в мою сторону. Останавливается у газона и выглядит так, словно боится подойти ближе, поэтому я протягиваю руку через забор. Она смотрит на пакетик сока, затем подбегает и забирает его.
– Спасибо, Миша, – тихо благодарит она, отступая назад, и просовывает соломинку в пакетик.
– Пожалуйста, – отвечаю я. Она принимается прихлебывать сок через соломинку.
Я ощущаю перед ней вину. Мне кажется, что родители о ней не заботятся: каждый раз, когда я предлагаю ей перекусить, она напоминает человека, постоянно испытывающего жажду и голод. Несколько раз я пытался пригласить ее к себе поиграть, но она никогда не соглашается.