Страница 195 из 341
Французы восхищенно цокали языками: им напиток нравился и, похоже, был знаком. Не спеша, на троих опустошили весь котелок чая, и мне даже показалось, что прибавилось сил.
Я подсел к костру. Теперь надо решать, как нам выбираться. Земля видна вдалеке, можно добраться без карты и штурманских познаний, но как управляться с парусами? Маркиз, как мог — на смеси английского, французского и жестами — объяснил, что он сможет поднять один носовой парус с моей помощью, а де Гравье постоит за штурвалом — невелика наука, к тому же не по узкому фарватеру в шхерах пойдём.
На том и порешили, договорившись выйти утром. А сейчас — отдыхать. Шевалье надо немного восстановиться, а мне перетащить наиболее ценные вещи на пиратскую шхуну. Я не привык лениться и тянуть время и потому сразу направился к своей хижине. Немного груза, но за одну ходку не унесу. Сначала захвачу сундучок из каюты капитана — там деньги и карты, вторым рейсом — оружие. Жалко бросать его здесь ржаветь. Тем более что оно отличной шеффилдской стали.
Я перетащил сундучок, изрядно оттянувший мне руки. Маркиз сидел с шевалье, продолжая отдыхать. Я покачал головой, показал на разбросанное пиратское оружие — сабли, пистолеты. Оно нам ещё может самим пригодиться, а при нужде продадим, будут деньги. Оружие в цене, воюют все — разбойники, пираты, армии, королевства.
Маркиз нехотя поднялся, стал собирать сабли и нес их перед собой, как охапку дров. В бою он проявил себя неплохо, дрался просто отчаянно, а сейчас опустил руки. Или господа-дворяне считают, что раз я московит, стало быть — варвар? И должен им прислуживать? Конечно, как воевать или охотиться — занятие дворянское, ну тогда и освобождались бы из плена сами, чего же принимали помощь от варвара?
Я сделал вторую и последнюю ходку к хижине, перенёс оружие и кое-какую одежду.
Маркиз уже собрал всё боевое железо и грудой свалил его на палубе. Я что — холоп при них? Я со злости спихнул всё оружие в открытый люк трюма.
Надо теперь куда-то пристроить капитанский сундучок и свои личные вещи. Поколебавшись, я потащил сундучок в каюту капитана пиратов. В каюте было почище, чем в некоторых других местах шхуны: на полу — персидский ковёр, не иначе — пиратская добыча. А в шкафу я нашёл богато украшенный золотым шитьём камзол и мешочек золотых монет. Развязав его, я с любопытством разглядывал монеты — таких я на Руси не видел. По окружности и в центре вилась арабская вязь. Не иначе — цехины. Как бы они не назывались, всё равно золото, пригодится. Я бросил мешочек в капитанский сундучок, а сам сундучок затолкал в шкаф.
Вторым рейсом я перенёс оружие, не спеша зарядил пистолет — пусть лежит готовым к действию. Спать улёгся в каюте, ложе пиратского капитана было широким и мягким. Душновато в каюте было, а окна не открывались. В ней были именно окна, а не иллюминаторы.
Французы вытащили со шхуны матрасы и устроились на берегу, рядом с судном. Воздух здесь был свежий, морской, без застарелой вони, как на судне, и влажной духоты. Французы долго болтали между собой, под их болтовню я и уснул.
С первыми лучами солнца я уже был на ногах. Меня грела мысль, что сегодня я покину необитаемый островок. Умывшись, я развёл костерок. Надо вскипятить воду, попить чаю, пусть и с сухарями. Не на пустой же желудок отправляться в плавание.
На запах свежезаваренного чая подошли французы. Почаёвничали и решили отплывать.
Шевалье де Гравье встал за штурвал, сегодня он уже выглядел получше: хоть и был ещё бледен, но на ногах держался уверенно.
Я отвязал от камней швартовы, втянул на борт тяжеленный трап. Маркиз де Люссак ловко взобрался по вантам на реи мачты, призывно махнул мне рукой. Делать нечего, пришлось лезть, уподобляясь пьяной обезьяне. Маркиз отвязывал рифы, показывая мне, что я должен делать. Носовой парус с хлопком упал, и я еле удержался, чтобы не свалиться на палубу. Парус наполнился ветром, и мы медленно отвалили от острова.
Ура! Мы покинули этот остров, и пусть со шхуны пока ещё можно было перепрыгнуть на сушу, наш морской поход начался.
Мы ещё вчера решили не рисковать, идти только под одним носовым парусом. Пусть скорость при этом невелика, но судном можно управлять нашими скромными силами, и самое главное — пусть медленно, но мы будем с каждым часом приближаться к такой вожделенной земле.
От избытка чувств я заорал что-то невразумительное. Маркиз и шевалье удивились, но поняв, что я ору просто так, в ознаменование нашей победы и отплытия, дружно прокричали «Виват!».
С высоты мачты земля была видна лучше, чем с берега. Мы спустились на палубу. Французы снова что-то затараторили на своём языке. А я уселся на носу и стал глазеть по сторонам.
В пределах видимости судов не было, хотя я в душе и побаивался встречи с любым кораблём. Должного сопротивления мы оказать не сможем и можем стать легкой добычей любого судна, которое захочет нас атаковать.
Земля меж тем приближалась, на ней уже можно было разглядеть холмы, покрытые зеленью, и даже какаую-то деревушку. Я указал на неё шевалье, и он подправил курс шхуны штурвалом. Ветер дул ровный и попутный, и после полудня мы уже подошли к земле.
Что это за суша? Какая страна? Мы с маркизом взобрались на мачту и убрали парус. Шхуна по инерции прошла ещё полсотни метров и мягко ткнулась носом в прибрежную гальку. Маркиз лихо спрыгнул с палубы на берег и отправился к недалёкой деревушке.
Навстречу ему уже бежали любопытные дети. Вот они встретились, коротко переговорили, и маркиз вдруг развернулся и бросился бежать к нам. Я почуял неладное, сбросил за борт верёвочную лестницу. У пиратов с каждого борта были приготовлены и лежали свернутыми по лестнице. Маркиз ловко вскарабкался по ней и выдохнул:
— Надо скорее убираться!
Не говоря ни слова, мы полезли на мачту, спустили парус, развернули его по ветру. Шхуна медленно, царапая килем дно, отошла от берега.
Когда мы удалились уже метров на сто и стали перекладывать парус, на берег сбежались взрослые жители деревни, потрясая топорами. У некоторых в руках блестели сабли. Мы переложили парус, и шхуна медленно, а затем быстрее и быстрее стала набирать ход. Маркиз вытер пот со лба.
— Деревня Стогр, Шотландия. Наши враги! Мы чуть не угодили в плен.
Ага, уже какая-то ясность. Королевство Шотландия на север от королевства Англии — стало быть, нам надо обогнуть её с севера и по Ла-Маншу спуститься к югу. Тогда слева от нас окажутся земли Франции. Я мысленно представил карту. Далековато нас занесло на бриге торговой миссии мистера Смита во время страшного шторма, когда корабль потерял управление — не иначе как к группе Гебридских островов, что лежали к северо-западу от Англии. Ну хоть прояснилось, где мы находимся.
Я слегка воспрянул духом. По моим прикидкам, до Франции не так уж и далеко — правда, с такой скоростью, как у нас, мы можем ползти долго. И если нам никто не помешает…
Шевалье де Гравье тоже понял, где мы, и держал курс вдали от берега, но в пределах видимости. Удаляться далеко в открытое море мы не рисковали, мореходы из нас были плохие. Хотя маркиз де Люссак явно когда-то плавал на морском судне — чувствовалась практика.
Шли до ночи, остановились у какого-то малюсенького островка, но приставать не стали, бросили якорь. И светильник на корме не зажигали, чтобы не выдать себя. Пожевали сухарей и солонины, запив изрядной порцией вина. Вот чего у нас было в избытке, так это спиртного — несколько бочонков с ромом довольно противного самогонного вкуса, но крепкого, не менее семидесяти градусов. А также несколько бочек вина, причём разного, как мы успели понять. Вот его мы и пили — с пресной водой было туговато, да и отдавала она затхлостью.
Все молча улеглись спать. Каждый обдумывал предстоящий путь. И если французская земля была уже недалеко, то мне ещё предстояло возвращаться домой, на Русь, через пол-Европы.
Утром все поднялись чуть свет, настроение было тревожным. По той самой простой причине, что мы должны выйти в довольно оживлённые воды, где сновали и гражданские и военные суда. Пронесёт или нет — кто знает? Капитан какой страны захочет посмотреть, что за шхуна идёт без флага? Мы бы и повесили на мачту флаг — той же Франции, да только где его взять на пиратской шхуне?