Страница 59 из 105
Не возникает сомнений, что беларуских граждан в украинских добробатах Лукашенко воспринял как «боевиков», которые в случае возвращения в Беларусь могут представлять прямую угрозу его режиму. В отличие от социально близких беларусов в рядах ДНР и ЛНР. Именно по этой причине преследование добровольцев стало для властей делом первостепенной важности. В то время как аресты четырех боевиков в 2017–2018 годах — лишь сиюминутной уступкой Киеву в погоне за политическими бонусами (см. главу 21). Если бы Лукашенко не видел необходимости действовать с оглядкой на Запад и тот же Киев, госпропаганда еженедельно выдавала бы порцию «страшилок» ничуть не хуже российских. Впрочем, в критические моменты, вроде народных протестов или выборов, лукашенковские телеканалы начинали пугать общество то вымышленными «украинскими боевиками» в Минске, то джипом с вооруженными людьми, пытавшимся прорваться через границу из Украины. Каждый раз для нагнетания страха в обществе используется «украинский» контекст, но никогда в подобных целях не упоминается о присутствии в Беларуси «ополченцев».
В статье «Гастарбайтеры войны», опубликованной на страницах газеты Администрации президента «СБ-Беларусь сегодня», анонимный представитель МВД расставляет точки над «i»: «Особую угрозу национальной безопасности представляют беларуские граждане, воюющие в составе подразделений АТО. В большинстве своем это представители криминогенной молодежной среды, придерживающиеся крайне радикальных неонацистских взглядов. Они проповедуют идеологию агрессивных околофутбольных движений и насильственную форму свержения государственной власти, открыто противопоставляют себя правоохранительной системе», — утверждает спикер. Эти приоритеты подтверждают вернувшиеся на родину боевики ДНР и ЛНР. Так, экс-боевик 1-й Славянской бригады Александр Рукавишников вспоминал: «На беседе сотрудник КГБ сказал мне: “Нас больше АТОшники интересуют, чем ты”».
Беларусами, воевавшими по обе стороны, занялись КГБ и ГУБОПиК. Каким образом ведомства распределяли между собой сферу ответственности и задачи — неизвестно. «Мы формируем оперативные учеты беларуских боевиков, которые воевали в Украине, а теперь возвращаются домой. Все это делается для того, чтобы люди, которые могут нести военную угрозу государству, находились под контролем», — рассказывал весной 2016 года в интервью газете «Звязда» глава ГУБОПиК Николай Карпенков. По его словам, на тот момент против «наемников» было возбуждено 135 уголовных дел. В июне 2016-го председатель КГБ Валерий Вакульчик заявил о 138 делах. Через два года речь шла уже о 734 потенциальных «наемниках». При этом ни Карпенков, ни Вакульчик долго не уточняли, сколько фигурантов дел задержано и на чьей стороне они воевали. Только в марте 2019 года глава ГУБОПиК упомянул о «десяти арестованных наемниках». Учитывая, как беларуские правоохранители любят публично хвастаться успешными операциями, возникает вопрос: где же сюжеты на госканалах и кадры спецопераций, в результате которых задержали «солдат удачи»? Несмотря на повторяющуюся мантру о «наемниках», за весь период войны не сообщалось ни об одном суде по 133-й статье («Наемничество»). Проще говоря, беларускому обществу так и не показали ни одного пресловутого «солдата удачи».
Говоря о преследовании добровольцев, воевавших на стороне Украины, подчеркнем ключевой момент: их приезд в Беларусь — исключение из правила (см. истории Стаса Гончарова и Дмитрия Полойко). За пять лет известно только четыре таких случая. Приезд же экс-боевиков на родину вполне можно назвать массовым. Причина очевидна: добровольцы почти всегда понимали, что им грозит долгое тюремное заключение. Боевики же несколько раз приезжали беспрепятственно, а впоследствии передавали по «сарафанному радио» соотечественникам на фронте: опасности нет, максимум, что их ждет в Беларуси — вежливая беседа с чекистом и деликатный обыск с подпиской «предупрежден об ответственности…»
В ночь на 26 ноября 2015 года внимание сотрудников милиции, которые дежурили на третьем этаже здания железнодорожного вокзала в Минске, привлек странный молодой человек. Милиционеры решили проверить у него документы и досмотреть — в процессе под одеждой обнаружили бронежилет. Парня задержали и доставили в участок, где в его вещах нашли пистолет, самодельное взрывное устройство, состоящее из гранаты с вмонтированным взрывателем, балаклаву, два паспорта и… справку участника боевых действий в составе «Правого сектора». Молодому человеку предъявили обвинение по ч. 2 ст. 295 УК (незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ).
Так звучит версия правоохранительных органов о задержании 28-летнего уроженца Новополоцка Тараса Аватарова. Его история загадочна, в ней полно пробелов: начиная с того, как ему вообще удалось добраться до Минска с боеприпасами, заканчивая неоднозначными оценками сослуживцев по «Правому сектору». Некоторые даже указывали на то, что Тарас мог быть агентом беларуских спецслужб. Конечно, лучше разобраться в непростом деле Аватарова в будущем нам поможет личное интервью с ним. Но на момент выхода книги доброволец отбывает пятилетний срок в колонии строго режима Витьба-3.
Тарас, младший из трех детей в семье Поспих, вырос в военном городке под Новополоцком, учился на «отлично», любил играть в «Что? Где? Когда?». К службе в армии оказался не годен из-за хронической аллергии. В 2011 году по неясной причине сменил фамилию на замысловатое Аватаров. По словам матери, Людмилы Поспих, он учился в университете на химика-технолога и готовился работать на нефтеперерабатывающем заводе, если бы не отчисление «по собственной глупости». После он подрабатывал то программистом, то грузчиком, потом устроился продавцом компьютеров в Москве — в общем, карьера не сложилась. Он не был женат, но имеет 7-летнего сына. Периодически Тарас приезжал в родительский дом, а в октябре 2015 года сообщил, что «едет устраивать свою жизнь». О том, что собирается на Донбасс, родных не предупредил. Совсем ничего не известно о политических взглядах Аватарова до войны, в общественной жизни он участия не принимал.
На Донбассе Аватаров под позывным «Дук» присоединился к отдельной тактической группе им. капитана Воловика «Правого сектора». Командир группы Кулибин в интервью «Белсату» рассказывал, что за полтора месяца беларус не принимал непосредственного участия в боях, не выезжал на передовую. «Считался он у нас поваром. Не знаю, как его душа поперла на родину. Я до сих пор не понимаю, зачем и как. Но что было, то было. Жаль, он не успел сходить на боевые. Я думаю, у него что-то получилось бы там, по крайней мере, с готовкой получалось. Наше подразделение после появления беларусов узнало, что такое картофель. До этого такого количества блюд из картошки я не ел в принципе. Я уже даже сказал: “Дружище, я люблю картошку, но давай разнообразие введем”», — вспоминает командир. Он считает беларуса «героем, независимо от того, был тот на передовой или нет».
Иные отклики нам приходилось слышать от беларуских добровольцев. Боец с позывным «Феникс» заявил журналистам, что подозревает Аватарова в сотрудничестве с беларускими спецслужбами: «Совал нос, куда не надо, очень большое любопытство проявлял. На 100 процентов утверждать нельзя, но, я даю 90, что Дук был засланцем гэбистов». Феникс обратил внимание: после задержания Тараса чекисты начали приходить с обысками в квартиры других добровольцев. Впрочем, Аватаров сам признался в суде, что рассказывал о некоторых из них на допросах под давлением следователей. Бойцам тактической группы «Беларусь», которые видели Аватарова на Донбассе, он показался «странным». «Вел он себя неадекватно, возможно, употреблял наркотики… Это очень мутная история, какая-то подстава», — описывает свое впечатление доброволец Кастусь Дубатовка. Такую же характеристику — «мутный» — Аватарову дает киевская волонтерка Ольга Гальченко.
Режиссер-документалист Антон Тележников познакомился с Аватаровым в Донбассе во время съемки фильма про добровольцев. «Он говорил много противоречивых, неоднозначных вещей, обо всем и ни о чем. Кто-то думал, он просто неадекватный, но у меня сложилось ощущение, что он не так прост. Больше всего я удивился, когда Аватаров начал рассказывать, что свободно ездит в Беларусь и спецслужбы знают об этом. Еще он говорил, что сидел в изоляторе КГБ после взрыва на День города[108] в Минске в 2008 году», — вспоминает Тележников. Он готов был списать эти странные откровения на фантазию собеседника, если бы не последующий арест Аватарова. «Этот арест оказался очень болезненным для беларуских добровольцев, так как все обстоятельства истории дискредитировали движение в целом: мол, в Беларусь из АТО приезжают вооруженные “отморозки”»…
108
Во время празднования Дня Независимости в 2008 году в Минске недалеко от концертной сцены взорвалось самодельное взрывное устройство, находившееся в упаковке от сока. Травмы получили более 50 человек. В ходе расследования инцидента власти массово брали отпечатки пальцев у мужского населения страны. В итоге за этот взрыв осудили витебчан Ковалева и Коновалова, которых суд признал виновными и в теракте в минском метрополитене 11 апреля 2011 года. Обоих приговорили к смертной казни и расстреляли.