Страница 57 из 105
Однако 200–250 человек — это не максимальные цифры, которые нам встречались. Один из авторов документальной книги «Добробаты», бывший пресс-офицер батальонов «Днепр-1» и «Донбасс» Василиса Трофимович считает, что беларусов в АТО с 2014-го по 2018 год было значительно больше. «Конкретно граждан Республики Беларусь, — думаю, — около 400–500 наберется. Это именно люди с гражданством. А этнических беларусов — тех, кто получил гражданство Украины в 90-х или даже позже — их значительно больше», — говорила она в январе 2018 года. Василиса Трофимович утверждает, что беларусы составляли одну из самых больших иностранных национальных групп среди участников АТО (позже ООС) — наравне с грузинами, чеченцами и россиянами.
Напомним, что беларусы на украинской стороне — это не только бойцы «Правого сектора», «Азова», «Донбасса» или других известных добровольческих батальонов. Это и солдаты обычных подразделений Вооруженных сил Украины, где они служат по контракту. 10 июня 2016 года президент Петр Порошенко подписал Указ № 248, который позволяет иностранцам и лицам без гражданства проходить службу в ВСУ. Аналогичный закон (№ 920-VIII) в декабре 2015 года Порошенко подписал насчет службы в Национальной гвардии.
Все добробаты в Украине (за исключением ДУК «Правый сектор») сегодня принадлежат к той или иной силовой структуре. Василиса Трофимович отмечала, что попасть иностранцу в ВСУ или Нацгвардию не сложнее, чем гражданину Украины. «Требования те же, что и к украинцам. Обычный пакет документов, — рассказывает она. — С МВД сложнее — нужно быть гражданином Украины. Но на самом деле… при желании и в МВД можно попасть иностранцу — например, если перевестись из Нацгвардии».
В мае 2017 года пресс-служба управления связей с общественностью Вооруженных сил Украины сообщала, что только в украинской армии служат около 100 иностранцев — преимущественно граждане Беларуси, Грузии, Литвы, Молдовы и России. Точных цифр насчет беларусов ни ВСУ, ни МВД, ни Нацгвардия не предоставляют.
Если статистика по украинским силовым структурам преимущественно засекречена (это естественно — идет война), то общей статистики по незаконным вооруженным формированиям ДНР и ЛНР вообще не существует. Участники конфликта со стороны сепаратистов отмечают: отчетность у них всегда велась очень плохо, а в начале войны ее почти не было. Нередко происходило так, что человек успел повоевать (или даже погибнуть), но не оставил в документах боевиков никакого следа.
Вот что рассказывал на этот счет Александр Жучковский — экс-боевик, который позже стал заниматься снабжением вооруженных формирований ДНР и ЛНР: «Статистики в “ополчении” никогда не велось и теперь в войсках не ведется. Точное количество всех добровольцев (из неместных) на Донбассе назвать сложно — разброс в оценках огромный, называют цифры от 30 до 50 тысяч бойцов из России и других стран. А уже из отдельной страны назвать количество почти невозможно. Однозначно могу сказать, что из Беларуси людей было и остается много. В каждом большом подразделении есть граждане Республики Беларусь. По количеству добровольцев после РФ лидирует именно Беларусь, потом идет Казахстан». Жучковский считает, что за ДНР и ЛНР с 2014-го по 2018 год воевали от 700 до 1000 беларусов. Эти цифры полностью совпадают с оценками Александра Огренича (Горыныча) — одного из наиболее известных беларусов-боевиков, командира подразделения разведки в самопровозглашенных республиках. В 2016 году он оценивал количество граждан Беларуси на стороне сепаратистов в 700–800 человек. По словам Горыныча, только в его непосредственном подчинении находилось около 400.
Наиболее компетентный источник в ДНР и ЛНР, с которым удалось поговорить на эту тему авторам, — Михаил Полынков. Он не только является одним из ближайших соратников бывшего «министра обороны ДНР» Игоря Стрелкова-Гиркина, но и лично координировал вербовку бойцов в ряды армии «Новороссии», в том числе среди иностранных граждан. «Точной статистики вам никто не даст. Могу сказать только, что беларусы были на третьем месте среди наций в ополчении на Донбассе. На первом месте — украинцы по паспорту. На втором — русские, граждане РФ. На третьем — беларусы. Потом в порядке уменьшения: сербы, русские (и не только русские) из Казахстана, чеченцы и т. д. Беларусов, думаю, было в пределах тысячи человек», — считает он.
Тысяча человек — много это или мало в военном плане? С одной стороны, если оценка Полынкова верна, то де-факто из беларусов на стороне ДНР и ЛНР можно было бы собрать два полноценных батальона. С другой стороны, в общих масштабах конфликта эта цифра выглядит не столь внушительно. По различным оценкам, с конца 2015-го до конца 2018 года силы «ополченцев» и российских войск на Донбассе варьировались от 30 до 41 тысячи человек. То есть можно смело утверждать, что беларуский «контингент» на общий расклад сил на фронте всерьез никогда не влиял. Тем более что одновременно эта условная тысяча беларусов-боевиков на Донбассе никогда не находилась: люди приезжали и уезжали на протяжении всего конфликта.
Примечание. Например, по состоянию на январь 2016 года заместитель министра обороны Украины оценивал количество боевиков и российских военных на Донбассе в 41 тысячу человек. 6 сентября того же года Петр Порошенко, выступая в Верховной Раде, назвал цифру в 38,5 тысячи человек.
Интересно, что официальный Киев старается не акцентировать внимание на масштабах участия беларуских граждан в войне на стороне сепаратистов. Украинские власти неоднократно публично предъявляли претензии к Сербии за то, что в составе формирования на востоке Украины воевало много сербских граждан (по оценкам СБУ, более 300 наемников) и практически никто за это не понес наказания. При этом Украина никогда публично не поднимала аналогичный вопрос насчет беларусов, хотя все наши источники в один голос говорят, что беларусов в ДНР и ЛНР было значительно больше сербов. Судя по всему, Киев просто не хочет на этой теме портить и без того непростые отношения с Минском.
В ответ на обращение в Службу безопасности Украины нам сообщили, что на начало 2018 года было установлено 28 граждан Беларуси, которые воевали на стороне ДНР и ЛНР. При этом в рамках расследуемых СБУ уголовных дел ни одного подозрения беларусам-боевикам не выдвигалось. Очевидно, что подобные цифры СБУ весьма далеки от реальности. Только в СМИ и открытых источниках можно без труда найти имена и фамилии примерно 50–60 потенциальных подозреваемых. В украинской базе «Миротворец» по состоянию на начало 2018 года находились данные 119 беларусов, которых волонтеры центра отнесли к «наемникам и их пособникам».
Несомненно, наиболее точные цифры известны спецслужбам Беларуси. Но власти стараются либо обходить эту тему стороной, либо умышленно занижать статистику. В ходе визита в Жлобин 25 сентября 2015 года Александр Лукашенко утверждал, что на Донбассе воюют «единицы, может, каких-то два десятка» беларуских граждан. К тому моменту конфликт длился 1,5 года и совершенно очевидно, что спецслужбы не могли не знать: счет беларусов идет не на единицы, а на сотни. Поэтому в Жлобине Лукашенко либо сознательно исказил факты, либо его дезинформировали собственные подчиненные (последнее — наименее вероятно).
В декабре того же года Валерий Вакульчик заявил журналистам, что КГБ располагает информацией о 58 гражданах Беларуси, воюющих на Донбассе (34 с одной стороны и 24 с другой). Спустя два месяца, в феврале 2016 года, ГУБОПиК МВД сообщило, что в боях на Донбассе принимали участие уже около 140 человек. Впоследствии беларуские спецслужбы сосредоточатся исключительно на количестве уголовных дел — их цифра вплоть до весны 2018 года варьировалась в пределах 130–140. Поскольку власти с самого начала обещали преследовать всех воевавших, то по умолчанию предполагалось, что количество участников конфликта и количество уголовных дел должно совпадать.