Беларуский Донбасс

«Люди войны», конечно, наравне с другими боевиками используют штампы российской пропаганды про «фашистов», «бандеровцев» и «американский империализм». Но для них эти штампы имеют исключительно прикладное значение — они служат формальным поводом отправиться на войну. От несоответствия реального мира пропагандистской картинке они, в отличие от других, не отмахиваются — для них эти расхождения не имеют никакого значения.

«Я узнал, что Вадим поехал воевать не сразу. Он звонил мне несколько раз, и из разговора я понял, что он на Донбассе. Я не спрашивал подробности — в нашей среде не принято задавать много вопросов в таких случаях, тебя же могут слушать и свои, и чужие. Как я отнесся к этому решению Вадима? Многие из тех, кто служил, потом не нашли себя в гражданской жизни. Вот и он решил найти себя в “горячей точке”. Поэтому отнесся я к этому спокойно». Вот так сухо и откровенно комментирует свое отношение к поступку беларуского ЧВКашника Вадима Василевского его друг Алексей Шабуневич — тоже бывший силовик. Стоит отметить, что сам Шабуневич — человек вполне пророссийских взглядов. Однако объясняет решение друга он не пафосными рассуждениями о борьбе «добра» и «зла», а очевидными для военного человека особенностями профессиональной психологии. Не мог найти себя в гражданской жизни — нашел в «горячей точке». Все просто.

Зачастую все описанные типажи довольно условны, да к тому же взаимно пересекаются. «Люди войны» и «романтики» тоже в какой-то мере совершают «побег» из реальности. «Беглецы» могут быть столь же наивными и инфантильными, как и «романтики», а «романтики» со временем способны превратиться в «людей войны»[36]. Плюс для всех этих типажей одинаково важно движение по социальному лифту, которое становится возможным на войне.

Разумеется, из любого правила есть исключения. Вероятно, были и те, кто не нуждался в социальном лифте. Кроме того, мы специально не стали описывать в отдельных психологических типажах обязательных спутников любого военного конфликта — авантюристов, любителей острых ощущений и психически нездоровых людей с маниакальными наклонностями. «Горячие точки» притягивают таких персонажей, и Донбасс в этом смысле только подтверждает общее правило. Были, наконец, и просто мошенники. В 2015 году в социальных сетях и на тематических форумах «ополчения» активно распространялась информация об афере двух беларусов с позывными «Ангара» и «Таец» — боевики обвиняли их в присвоении «гуманитарки». По слухам, схема выглядела так. Ангара и Таец открыли счета в разных банках и электронных платежных системах, примкнули к группировке ДНР и стали выкладывать в интернет видеоролики с Донбасса, а также снимки с оружием и символикой «Новороссии». В своих постах они рассуждали о православии, духовности и русской земле и просили перечислять деньги на борьбу против «укро-фашистской хунты» и на некий виртуальный «Славянский легион». Их соратники по «ополчению» позднее утверждали: на войне Ангара и Таец пробыли всего несколько недель, а когда деньги на борьбу за «русский мир» начали поступать на их счета — попросились в отпуск и больше уже на Донбасс не вернулись[37]. И все же подавляющее большинство беларусов-боевиков соответствуют одному из трех описанных психологических типажей.

Следует также учитывать и более широкий культурно-исторический контекст психологии боевиков. Война на Донбассе в изображении российской пропаганды апеллирует к глубинным пластам сознания постсоветского человека — к героической мифологии Великой Отечественной войны, тоске по чувству сопричастности к великим событиям и чувству гордости за страну. «Массы шли за ним вовсе не потому, что картинами украинских равнин он разжигал безудержную империалистическую жадность нации, а потому, что они стосковались по гордому сознанию своей новой причастности к формированию истории». Эти слова немецкого историка Иоахима Феста посвящены Адольфу Гитлеру. Но вполне актуальны для Путина и его агрессии в Украине.

Фраза «деды воевали» уже давно стала интернет-мемом, однако в действительности эта историческая отсылка — важный элемент психологии «ополченцев». «Мой дед воевал против фашистов и я всегда им гордился. Теперь я поехал воевать против “фашистов”, чтобы точно так же мною гордились мои внуки», — заявил нам однажды в интервью российский боевик. И несмотря на использование пропагандистского штампа, такое признание говорит о многом. Для постсоветского человека, страдающего от комплекса социальной отчужденности и чувствующего острую потребность в принадлежности к какой-либо группе, борьба с «украинским фашизмом» (пусть и полностью выдуманным) — это возможность избавиться от ощущения собственной психосоциальной неполноценности. В этом смысле целевая аудитория путинской пропаганды ровно та же, что и у любой тоталитарной идеологии — нацизма, коммунизма или исламского терроризма. Перефразируя слова британского бойца Интербригад времен Гражданской войны в Испании Джейсона Гурни, описывающего эффект от коммунистических идей в 1930-х годах, можно сказать: подлинная гениальность путинской пропаганды заключалась в том, чтобы «предложить новый мир, где потерянные, одинокие люди могли обрести важность».

Справедливости ради добавим: не все, кто польстился на этот новый мир, нашли в нем свое место. У кого-то все же хватило критического мышления, чтобы со временем распознать разницу между пропагандистской картинкой и реальностью. Кто-то на своей шкуре ощутил чудовищность этого нового мира. Боевик-россиянин Павел Ш. признавался: «Слишком много там убили людей, которые были мне дороги, и убили их свои же. Их в ЛНР только 7 человек. Даже не хочу рассказывать… Я не хочу больше туда возвращаться, у меня появилось отвращение…»

Глава 5

ДОБРОВОЛЬЦЫ: ОТ МАЙДАНА ДО УКРАИНСКОГО ГРАЖДАНСТВА

События на востоке Украины — это не просто война между Россией и Украиной, это война мировоззрений. Это не война между нациями, не война между украинцами и россиянами. Это война между моделями мышления, между прошлым и будущим. И ярким подтверждением тому есть наличие иностранцев, которые воюют в составе украинских добровольческих батальонов. Среди них есть представители разных стран — шведы, россияне, грузины, беларусы, греки, чеченцы.

Цитата из книги «Добробаты»

По информации беларуских правоохранительных органов, наших соотечественников в рядах боевиков — в несколько раз больше, чем на стороне Украины. Безусловно, отрицать, что со второй половины 2016 года (когда вступили в силу поправки в Уголовный кодекс[38]) участие этих людей в войне противоречит беларускому законодательству, мы не можем. Беларусы в добровольческих батальонах действительно воюют «на территории иностранного государства без полномочий», данных им Беларусью. Но, говоря о них, мы будем употреблять именно термин «доброволец» по следующим причинам:

1) эти люди взяли в руки оружие, чтобы отстоять суверенитет независимой Украины и противостоять российской агрессии, которая представляет угрозу для всего региона. Они занимают сторону конфликта, которая права априори;

2) назвать их «боевиками» нельзя, так как с точки зрения Украины они действуют легально, оказывая помощь законной власти;

3) все наши собеседники, чьи слова приводятся здесь, отправились на Донбасс, не преследуя материальной выгоды. Следовательно, их поступок ничего общего с «наемничеством» не имеет.

Следует подчеркнуть, что все беларусы, воевавшие на украинской стороне, первоначально ехали именно в добровольческие формирования. Материального вознаграждения они там не получали. Когда летом 2016 года президент Петр Порошенко издал указ, дающий право иностранцам проходить службу в Вооруженных силах Украины (ВСУ) по контракту, некоторые бывшие бойцы добробатов вступили в ряды регулярной армии. В таком случае их жалованье не отличалось от жалованья военных-украинцев — эта сумма колеблется в диапазоне 7—10 тысяч гривен (280–400 долларов) в зависимости от специальности. Но нам неизвестно ни об одном гражданине Беларуси, который отправился бы на фронт изначально с целью подписать контракт с ВСУ.

36

Такая метаморфоза — превращение из «романтика» в «человека войны» — случилась с Белым (тем самым боевиком, который поехал воевать из-за репортажа про «распятого мальчика»). «Настоящий солдат, человек войны», — характеризовал его впоследствии Шелехов.

37

По неподтвержденным данным, Таец и Ангара были объявлены в розыск в ДНР. Сам Таец в краткой беседе с авторами книги утверждал: мошенничеством они не занимались. Правда, пояснить, что в действительности с ними произошло на Донбассе и откуда взялись обвинения в афере, он отказался.

38

В Уголовный кодекс была добавлена статья 361-3, согласно которой «участие гражданина Республики Беларусь на территории иностранного государства в вооруженном формировании одной из противоборствующих сторон, а равно участие в вооруженном конфликте, военных действиях без уполномочия государства» наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет или лишением свободы на срок от двух до пяти лет.