Страница 9 из 17
Пытаясь решить, как поступить, я расхаживала взад-вперёд между стеллажами, не обращая никакого внимания на предмет моих размышлений. А зря…
— Ух, ты! Так Вы дочка королевская! А так сразу и не скажешь!..
— Что?! — я развернулась, как ужаленная. — Откуда ты…
Впрочем, вопрос был излишним. Пока моё тупоголовое высочество размышляло о судьбах мира в лице одной мелкой нахальной девчонки, эта самая девчонка заинтересовалась единственной доступной книгой — «Родословом». Этот толстенный фолиант, подаренный непутёвой дочурке Правителем на пятидесятилетие, лежал на специальной подставке, потому что не влез ни на одну полку. Мало того, он был открыт на той самой странице, где красовался мой портрет и присутствовал перечень всех титулов и регалий!
— Уйди оттуда! — рявкнула я. — Нечего хватать всё подряд!
— Я и не хватала, — обижено буркнула она. — Книжка так и лежала открытая. Просто посмотрела.
— И смотреть всё подряд тоже нечего! Сядь вот в кресло, и не шевелись!
Оли надулась, но послушалась. А я заметалась по комнате с удвоенной скоростью. Вот и какой ифит толкнул меня под локоть, когда я вздумала пригласить девчонку сюда?! Это же катастрофа! Если её отвести в Приют Обретённых, все моментально узнают, кто такая на самом деле магичка Рагетта. И всё, прощай Тракт, здравствуй, ректорское кресло, на веки вечные! А то и замужество. Такой скандал Па мне не простит. Попытаюсь брыкаться, может и вовсе из Рода исключить, бывали прецеденты.
«Прибить её по-тихому, что ли? — подумала я, с сомнением посмотрев на свернувшуюся на кожаных подушках оборванку. И тут же сама себя одернула, неприятно удивившись гадкому направлению собственных мыслей. — Совсем с катушек слетела с этим ректорством».
Оли сидела, поджав под себя босые ноги, и с непонятной смесью надежды и обиды смотрела на меня. Под этим взглядом я невольно поёжилась. До чего докатилась: пусть не всерьёз, но задумалась об убийстве ни в чём не повинного ребёнка.
Так. Подумаем ещё раз. В Приют ей теперь нельзя. Да и вообще никуда нельзя, если на то пошло. Мало ли, кому она попадётся, и кто услышит нелицеприятную для королевского рода правду. Может быть, через годик-другой, когда она повзрослеет и поймёт, что не всякую правду стоит озвучивать вслух, а кое-какую, так вообще надо сразу забыть. Но что с ней делать этот годик-другой?!
— Оли, а ты вообще кем хочешь стать, когда вырастешь?
— Магичкой! Как Вы! — с готовностью откликнулась приблуда, будто только и ждала этого вопроса. — Вы же мне говорили, что я могу выучиться, стать сильной колдуньей, и никто мне будет не указ!
Оп-па… Похоже, я была пьяна гораздо сильнее, чем мне казалось, когда несла подобный бред. Впрочем, сильной магичкой, при наличии учителей, она станет без сомнения. Но вот как я умудрилась ляпнуть, что над ней не будет начальников?! Свободолюбие в Приюте Обретённых выбивают в первую очередь!
«А ты сама-то как свою свободу отстаиваешь? — ехидно вклинился в мои мысли внутренний голос. — Ну, правильно, это же твоя свобода. Что тебе до свободы какой-то оборванки…»
— Заткнись, — буркнула я.
— Так я ничего и не говорю, — тут же откликнулась девчонка.
— Я не тебе.
Она демонстративно огляделась, но ничего не сказала. Впрочем, взгляд оказался красноречивее слов. Ага. Раздвоение личности во всей красе.
Я снова взглянула на часы и мысленно выругалась — до подъёма в академии оставалось полчаса.
— В общем, так, найдёныш, — она навострила уши, с некоторой опаской глядя на меня. Браво, Аленна, запугала ребёнка. — Пока поживёшь у меня. Позже решим, что с тобой делать.
— А когда? — Оли тут же потребовала конкретики.
— Как только освобожусь, так сразу, — невольно усмехнулась я.
— А можно мне пока книжку какую-нибудь почитать? — видимо, улыбка ободрила найдёныша сверх всякой меры. — А то скучно целый день сидеть. Я бы по дому что-то поделала. Так нечего же. Ваша нечисть всё делает раньше, чем я взяться успеваю.
— Книжку? Книжку можно, — отозвалась я, лихорадочно соображая, есть ли в моем обширном собрании нечто, что можно дать ребенку с такой силищей и не обнаружить потом на месте собственного дома груду развалин. — Только если ты пообещаешь ничего не пробовать на практике.
— Обещаю, — радостно закивала она. — А как это «на пратике»?
— На практике, — машинально поправила я, пробегая взглядом по корешкам книг. — То есть, не пробуй колдовать. Договорились? Тогда я тебе вечером книжку со сказками принесу.
— Хорошо.
Наконец, мне удалось найти то, что вряд ли могло содержать инструкцию к разрушению города: «Букварь юного зельевара».
— В лабораторию ни шагу, — на всякий случай предупредила я, вручая девчонке залапанную книжку.
— Не буду, — согласилась Оли.
— Отлично. Теперь я уйду по делам, а ты веди себя хорошо, и… — Создатели, что я несу?! — В общем, сделай так, чтобы к моему возвращению от дома хоть что-нибудь осталось.
— Угу, — мелкая уже вовсю читала, водя грязноватым пальцем по строчкам и смешно шевеля губами.
«Надо бы её ещё вымыть, — запоздало подумала я, но, в очередной раз взглянув на часы, плюнула на гигиену. — Потом! Всё потом! Меня ждёт чёртова Академия!»
Академия, действительно, ждала меня с нетерпением. Кто-то самым плебейским способом колотил в дверь кулаками. Я деактивировала портал, села за стол, разложив перед собой несколько свитков, и только тогда щелкнула пальцами, снимая запирающее плетение.
Профессор Карна буквально ввалилась в кабинет. Ну, правильно. Кому ещё может с самого утра потребоваться ректор?!
— Профессор Аленна! — выдохнула она, с трудом восстановив равновесие. — Я трижды посылала к Вам духа, и уже пять минут стою под дверью! Где Вы были?!
— Я обязана давать Вам отчёт? — я приподняла брови, всем своим видом демонстрируя презрение.
— Нет, но через пятнадцать минут начнётся совещание преподавателей, и Вы должны там присутствовать!
— Кто придумал устраивать совещания в такую рань? Очередная традиция?
— Скорее, необходимость, — огрызнулась она. — Позже лекции у студиозов.
— Угу, а после лекций господа профессора предпочитают отдыхать?
— Посмотрим, что предпочтёте Вы, когда начнутся Ваши лекции, — с едва заметным ехидством парировала Карна.
— Посмотрим, — кивнула я, взяв себя в руки. Мне было не до пикировки с этой защитницей традиций. — У меня намечено очень много дел, лэрра. Вам, как и прочим преподавателям, стоит заняться собственными студиозами, а не пустой говорильней по утрам, которая, разумеется, с этого дня отменяется. Потому что я собираюсь поприсутствовать в рабочих кабинетах и оценить то, что там происходит. По итогам этой проверки будет принято решение о целесообразности нахождения в этих стенах того или иного профессора. Вас, профессор Карна, это касается в первую очередь — именно с Ваших лекций я намерена начать.
Кто бы знал, как я в этот момент была благодарна учителю дипломатии. Именно он научил меня исключительно любезно говорить гадости и запугивать, не угрожая впрямую. В своё время я отбрыкивалась от этих уроков, как ифит от помывки. Кто ж знал, что бесполезные на первый взгляд навыки мне так пригодятся?!
— Ваше Высочество, — она резко побледнела. Лер дипломат мог бы гордиться своей ученицей. — Вы можете прийти на любую лекцию, можете даже уволить меня, если Вам захочется. Но это не отменяет тот факт, что Вы теперь ректор Академии Стихий и несёте ответственность за всё, что здесь происходит. И если Вам не угодно узнавать об этом на совещании, можете опрашивать каждого преподавателя лично!
Карна развернулась на каблуках и выскочила за дверь.
Вот как она умудряется это делать?! Казалось бы, я поставила её на место, напугала увольнением, и всё равно сижу тут дура дурой!
И что эта ведьма, кстати, говорила о моих лекциях? За водопадом событий последних дней я совершенно упустила из виду, что тоже должна преподавать.