Страница 1 из 2
"Береги природу - мать твою!"
В пятницу Вадик домой пришёл в приподнятом настроении. И не зря. Не каждый день происходит такое! И не в том дело, что он умудрился получить сразу две пятёрки и обе по математике. Бывало и больше. Но сегодня они все, весь второй "Б" вступили в общество охраны природы. А значит - теперь он не просто октябрёнок, а октябрёнок, который любит и бережёт свой край, все эти берёзки, травинки, осинки и одуванчики. А ещё кактусы на окнах и независимого бабушкиного кота Максика, который тоже природа, хотя порой даже слишком живая.
Уроки делать Вадька не стал. Кто же в здравом уме их делает в пятницу, если впереди ещё очень долгие выходные? Успеется. Да и радость обретения красной книжечки жгла душу, не давая покоя.
-- Баб, я пойду погуляю!
-- А обедать? - донесся с кухни голос старшего поколения, довольно-таки бодрой старушки Тихоновны, которая в свои восемьдесят два умудрялась обходиться без палочки и держать всё хозяйство Беляковых в крепких мозолистых руках.
-- Ну, я всего часок... - жалобно застонал Вадька.
-- Ешь щи и - хоть до материного прихода. Я уже разогрела.
Пришлось подчиниться. Щи, правда, были разогреты аж до точки кипения, и Белякову младшему осталось только сперва расправиться с двумя горбушками ржаного, а потом выхлёбывать уже остывший суп, памятуя, что, если бабка вспомнит ещё и о макаронах, быстро выбраться из дома тогда уже точно не получится.
- Ба! Я всё! - Вадька хотел, было, прополоскать тарелки, но, подумав, что время дорого, а бабке и так заняться нечем, сгрудил грязную посуду в раковину и, вильнув мимо гостиной, выскочил за дверь. Настало время беречь природу. Только вот - как? Максика дома не наблюдалось, цветы мать полила ещё с утра, а ничего путного в голову почему-то сразу как-то и не лезло. Впрочем - лиха беда начало. В соседнем дворе жила ушлая девчонка по прозванию Ланка Сметанка, которая уже давно должна была заявиться из школы, а, может даже и пообедать. Была она на год старше Вадьки, но о жизни понимала куда больше, ибо, с её же слов, "девочки, они завсегда взрослеют быстрее". Так это или нет, Вадька не проверял, но ему сегодня уж кто-кто, а Ланка точно могла рассказать, как эту самую природу надо беречь и от кого защищать.
Лихо насвистывая прилипчивый мотивчик, Вадька подскочил к широко открытому Ланкиному подъезду да так и остановился. Его лицо сперва начало улыбаться, потом вдруг нахмурилось, потом снова расплылось в широкой улыбке. Возле дверей подъезда стояли палки. Палки были от американского клёна, но, самое главное было то, что они были свежесрезанными. А уж мальчишка восьми лет от роду вам безошибочно с пяти метров скажет, какая палка имеет какой срок давности и от какого она дерева отломлена. Если это, конечно, настоящий мальчишка. А Вадька был настоящим.
-- Ланка! - заорал он, как только та отрыла ему дверь, - У вас в подъезде палки стоят! Свежие!
-- Ну и что? - толстые короткие косицы девчонки, чем-то похожие на перевитые бантами маленькие русые канатики, взлетели и перемахнули за спину. - Что я, палок не видала?
-- Ты в "Обществе охраны природы" состоишь? - задал Вадька вопрос, с которого и планировал начать разговор, заранее предвкушая, какой будет ответ.
-- Ну да! У меня и книжечка есть. А в книжечке марочки. Нам как раз сегодня выдавали. Марочки, марочки, я наклею марочки... - запела, подтанцовывая, Ланка, закрывая за взъерошенным Беляковым дверь. - Ну, и при чём тут палки?
-- Так это - Природа! - Вадька поднял указательный палец, а потом прищурился, чуть склонив конопатую голову на левое плечо. - А, может, это ты их сломала?
-- Вот ещё! Больно надо! Это знаешь кто? Это Толька Потапов из второй квартиры, вот кто.
-- А ты откуда знаешь? - даже опешил Вадька.
-- А кому ещё у нас подъезде? Тут и без сыщиков понятно. Не Коршуновы же и не Женька из восьмой. Она же ещё в каля-яске ездит. Точно - Толька. Больше нЕкому.
Спорить с Ланкой было трудно. Впрочем, доводы её Вадька нашёл вполне резонными и тут же предложил нанести визит к этому самому Потапову, чтобы поговорить с ним по душам и убедить его беречь и защищать родную природу, которая даёт Тольке, Вадьке и прочим гражданам кислород, красоту и много чего ещё столь же необходимого для здоровья.
Минут через двадцать (Ну, право же, что за копуши эти девчонки, когда тебе очень надо!), когда Вадька уже успел вдоволь налюбоваться на разноцветных пластмассовых обезьянок, прицепленных к ключу от платяного шкафа, напротив которого его посадила эта самая копуша с косичками, Ланка таки обрела вид, в котором можно было отправляться на улицу.
-- Пошли. Я же сказала, что я быстро.
Спорить Вадька не стал. С ними, Сметанкиными, не поспоришь. Ланкина мать, тётя Лариса, одна на собрании могла переорать весь подъезд, а то и два соседних впридачу.
Звонок в квартиру Потапова разлился не обычным "Пип", а новомодным электрическим соловьём.
-- Кто ещё? - из-за обшарпанной клеёнчатой двери послышался нагловатый голос Тольки.
-- Ты, Потапов, открывай давай, "Чужие здесь не ходят", - взяла быка за рога Ланка, процитировав название одного из только что вышедших на экран фильмов. Они все у неё были записаны в отдельную тетрадочку, что делало автоматически Сметанину младшую одним из лидеров при игре в "Хали-хало"
Дверь открылась и Толька в потёртых трикошках и полинявшей зеленоватой майке высунулся на площадку. Был он на полголовы выше Вадьки, имел репутацию мелкого хулигана, но из-за врождённой худобы выглядел немного младше своих десяти.
-- Здравствуй, Толь, - начал Вадька, не зная, с чего начать разговор. Друзьями с Потаповым они не были. Не были и врагами. Один раз, правда, дрались. И Вадька даже, может, и победил бы, если бы не вмешался мелкий Шурик Трусов из пятого подъезда, коварно схвативший Вадьку сзади, когда он почти провёл приёмчик против Толика. Впрочем, с Шурика какой спрос? Им же в первом классе ещё не объясняли ни про дуэли, ни про "один на один".