Страница 7 из 52
В это же время в Кремле.
Конец и начала нового года началось "урожайным" на события. После вчерашнего бурного подведения итогов подавления восстания бывших частей якировцев, где зачинщиками выступили китайцы, Сталин никак не мог сосредоточиться на принятия конкретных решений. Боялся ошибиться. Вынужденно раз, за разом пересматривая документы и делая пометки. Извечный русский вопрос вчера решили только наполовину. Кто виноват, это понятно. Но вот теперь-то что делать? Собравшиеся так ничего путного и не предложили, и все взоры устремили на Сталина, который до этого отмалчивался.
– Товарищ Сталин, почему вы отмалчиваетесь? Мы же вам вручили вам такие большие полномочия – Карл Радек, один из лидеров новой оппозиции.
– Я не могу в данный момент, не имея реальных результатов проверки что-то предложить – ответил Сталин. – У нас срыв плана по поставкам хлеба за границу.
– Но у вас же был план развития до восстания? – Енукидзе.
И все устремили взор на Сталина. Повисла тишина. Отступать или отмолчаться значит "потерять лицо". Придётся рисковать.
– Я предоставлю план через два-три дня – Сталин. Этим вопросом его друг, который всё больше превращался во врага, сильно озадачил Генерального секретаря.
Вот сегодня он и вынужден пересмотреть кучу документов, чтобы не ошибиться. Слишком многие этому будут рады.
Если якировцы, как бывшие каратели, столкнувшись с верными боевыми частями РККА, хватали ценности и бежали, то крупная банда белогвардейцев, вторгнувшаяся из-за границы на рубеже Польши, Чехословакии и Румынии оказывала ожесточённое сопротивление. И хорошо, что он тогда прислушался к критике грека и другим товарищам и не стали повсеместно проводить коллективизацию. Да и не было такой возможности. Иначе бы восстания было бы более серьёзное. А так в основном население Украины не поддержало восстание вчерашних угнетателей и якировских. Но всё равно восставшие и предатели дел натворили не мало. Угнали два десятка судов из Одессы в сторону Румынии. Предатели затопили в фарватере Севастополя корабль, не дав организовать погоню. За это вчера сняли командующего морскими силами Черного моря Владимира Орлова. Опять сильно досталось Ворошилову. Уборевич отговорился только лишь своим недавним назначением.
Зато восставших поддержали татары в Крыму, мстя за убийство своего лидера. Сейчас восставших преследуют по всему полуострову, в основном в горных и труднодоступных районах. В Крыму и так после сильнейшего землетрясения в сентябре 1927 года жизнь населения была бедной, а сейчас с боевыми действиями разрушат и остальное.
Восставшие, почувствовав, что не смогут удержать власть, и вынуждены отступать, применили тактику выжженной земли. Спалили заготовленное зерно, которое предназначалось на экспорт. Откуда они узнали о месте его хранения, сейчас разбирается комиссия во главе с Кагановичем.[5]
Разрушали инфраструктуру. Несильно, но повредили Днепрогэс. Спалили Запорожский мотостроительный завод, бывший "Дека". Что особенно чувствительно и многое другое.
– Прав был грек, чёрт бы его побрал. Нельзя близко около границ размещать производственную базу – ругнулся Сталин. – Значит, Волго-Донской канал ещё больше приобретает актуальность.
Проработав полдня, вызвал к себе Поскребышева.
– Александр Александрович Потоцкий в Москве? – сходу задал вопрос.
– Да. По вашему распоряжению собирает эшелон товаров в Таганрог.
– Пригласи его на завтра.
Рейд Керчи.
Зимнее Чёрное море мне совсем не понравится, а мы уже второй день болтаемся на рейде. Постоянно связываемся с властями, а в ответ только и слышим – ждите. Наконец колесный пароход "Ленин", переваливаясь на волнах, еле идёт в нашу сторону. Убедился, что колесные пароходы плохо предназначены при волнении на море. Да и вообще пора и этого "дедушку Ленина" списывать.
На пароходе увидел Андрея и Ковальчука, старшего охранника в Таганроге. Неужели что-то с Потоцким случилось? Хотя, вроде улыбаются. Тут же и конопатая рожа Сафонова мелькает. Здороваемся, и я приглашаю Андрея и Ковальчука на борт.
– А вам там делать нечего – строгим голосом останавливает Андрей пограничников и таможенников, собравшихся было подняться на борт "Огней Смирны". И они резко развернулись и пошли в надстройку.
"Какие странные тут стали дуть ветра" – усмехаюсь про себя.
– Э… Андрей не подскажешь, что сейчас это было и где Александр Александрович? – спрашиваю, пока мы направляемся в мою каюту.
– Как что серьёзное так их нет. А тут, пожалуйста. Жалобы на них поступили. Ничего приедет товарищ Потоцкий он им тут быстро порядок наведёт – Андрей.
– Ковальчук, а ты чего столбычишь в дверях. Садись за стол. А Потоцкий откуда приедет?
– Скорее всего, на повышение пойдёт наш Александр Александрович – Андрей и стал накладывать себе еду в тарелку.
– Неужели заберут отсюда? И кто тогда вместо него? – разливаю сардинское вино из кувшина в бокалы. А вот смена мне совсем не устраивает.
– Григорий чего ты жмёшься как курсистка? Бери, ешь. Месье Сакис нас постоянно угощает. А вместо товарища Потоцкого…. я наверное буду. А он, скорее всего, на всем Азовском море командовать будет. Обещал через три-четыря дня прибыть из Москвы. Ну а вместо меня будет Григорий Ковальчук – улыбается Андрей.
– Растёшь, товарищ Андрей. Ну, давай тогда согласовывать разгрузку пароходов – теперь смеюсь уже я.
Разобравшись с делами в Керчи, я через два дня попадаю в Таганрог на наполовину разгружённом "Святом Филиппе". Пароход надо очень быстро разгрузить. Сейчас Азовское море уже наполовину замершее, и перед моим пароходом тонкий лёд раздвигает местный буксир. Температура минус восемь, а ожидается ещё большее похолодание. Обратил также внимание, что в делах Андрей разбирается намного хуже Потоцкого, но показать себя желания у него больше. Носится по порту Керчи как электровеник.
– Заноси – барским жестом открываю дверь кабинета и командую предоставленным Ковальчуком мне совсем молодым парням.
– Слышал, слышал, что ты пришёл – пожимает мне руку Москатов. Я опять приехал к нему с закрытыми ящиками прямо на работу.
– Ты мне зубы не заговаривай Пётр Георгиевич. Ты когда в порту или дилижанс грузовой сделаешь или нормальную машину. Опять пришлось мне две пролётки нанимать, да ещё улицы от снега плохо чищенные – а сам улыбаюсь в тридцать два зуба.
– Ну, ты нахал – разводит он руками.
– Есть немного. Ну-ка примерь – сначала снимаю свою шапку, расстёгиваю куртку. Не сильно-то в кабинете и тепло. После этого открываю один из ящиков и достаю комплект зимней одежды. Он состоит из куртки с капюшоном на деревянных пуговицах, зимних высоких штанов типа лыжных с лямками. Ну и шапка, типа адмиральской флота СССР, только без лицевого мехового козырька.
– Это сколько стоит? – нахмурился Москатов.
– Нисколько. Подарок. Не хмурься. И Потоцкому, и Бартини и в Москву образцы я тоже привёз.
– Это могут плохо расценить – сложил руки на груди Москатов.
– А чтобы хорошо оценили, отдашь на вашу фабрику образец. Нитки и даже шкуры я привёз. Да и не обязательно тебе всё сразу одевать. Пос-степен-но – улыбаюсь и начинаю доставать продукты и вино.
Потихоньку под вино и сытную еду Пётр Георгиевич расслабился и мы перешли к разным обсуждениям и делам. Часть продуктов с моего разрешения он тут же передал своим сотрудникам. Возникли у нас и разногласия.
– Нет, тут строить ветряные мельницы да ещё все в разнобой полная ерунда. Вот тут надо – рассматриваю чертёж и делаю пометку карандашом.
– Ну, там же придётся укреплять берег. Строить дорогу, да и дно не подходящее. Слишком мелко.
– Ничего страшного. Зато потом будет очень удобно. А дно углубишь землечерпалкой, которая к вам весной придёт. И рассчитывай на голландский вариант, где зерно сначала давят.
5
В реальности Лазарь Каганович, назначенный на Украину, сильно боялся Якира. Но и Сталину не противоречил. "Брал под козырек" и особо ничего и не делал. Там во всю "крутили" ставленники Троцкого и Якира, такие как Косиор, Чуборь и другие. Немалая часть собранных средств уходила налево. – прим. автора.