Леший

Когда я с родителями в 1956 году уезжал от Васильевых, то слышал, как отец говорил, что у Евдокии Давыдовны это второй брак, а от первого у нее был сын Борис, и вроде как он живет в Финляндии.

Борис пробыл в Карелии несколько дней. Встретился в Олонце с женой Федора и двоюродной сестрой Хельми, посетил кладбище, где покоился брат Федор. Он продолжает надеяться на то, что Тимо найдет еще какие-то сведения о его отце, который пропал без вести на Зимней войне.

Казалось бы, история, о которой мы узнали, на этом и закончилась. Борис вернулся в ставший ему родным Новокузнецк. Не стал менять отчество и дату рождения, так как это было бы сопряжено с определенными сложностями. Дома он подробно рассказал жене, детям и внукам всю правду о своей непростой судьбе. Были статьи в газетах, отклики в программе «Жди меня». Но встреча братьев, как планировал Игорь Кваша, так и не состоялась.

Тимо Лааксо предполагал приезд Бориса в Финляндию, где хотел на телевидении рассказать в подробностях всю историю Хеймо-Бориса. Но все уперлось в деньги. Поездка из Новокузнецка до Хельсинки и обратно, проживание в гостинице, оформление загранпаспорта, визы – вылетало в приличную сумму, и Борис сам от этой идеи отказался.

А какой вывод для себя сделал я? Получается, не все у нас «Иваны, не помнящие родства». Есть люди, которые ищут родственников по всему миру. И ведь находят! Но даже если не удастся встретить живых, то хотя бы найти их на погосте и отдать дань уважения.

Такие телепрограммы, как «Жди меня», становятся все более популярными, не в пример наводнившим все федеральные каналы политическим шоу для «политических гурманов», где так называемые «эксперты» поливают друг друга грязью, едва не переходя в драку. Эй, ведущие, прекращайте эти «рейтинговые» шоу! Вас давно уже не смотрят. Есть интернет, где можно узнать, как простой народ борется с обнаглевшими чиновниками – «слугами народа» в кавычках.

И уже на следующий день после этой памятной встречи с Борисом Яковлевым я стал осознавать, что еще не успел сделать что-то важное в этой такой короткой жизни.

Один очень богатый бизнесмен не так давно сказал мне за рюмкой водки, что недостаток денег – это плохо. Бедность иногда разрушает семьи, толкает на необдуманные поступки и даже на преступления. Но вот когда денег становится слишком много – это и есть настоящая беда. В нашей стране почти невозможно разбогатеть, не нарушая закона. Хотя мы голыми рождаемся и голыми умираем, тем не менее, этот промежуток, который называется жизнь человека, мы видим и осознаем по-разному. Тот самый бизнесмен, который говорил мне про бедность и богатство, оказался прав. Сейчас он тяжело болен.

А другая семья, с которой мы много лет дружим, перебивается, как может, от зарплаты до зарплаты, живет в аварийном доме и при этом сохраняет друг к другу большую любовь и уважение.

Лауреат Нобелевской премии Даниэль Канеман написал книгу «Думай медленно, решай быстро». Сколько правды кроется только в названии этой книги, не говоря уже о содержании. Я всегда долго думал, прежде чем принять какое-то важное для себя решение. И вот этот момент настал.

Собрал весь коллектив, честно сказал о сложившейся ситуации. Объявил о предстоящем значительном сокращении штата. Попросил у всех прощения, так как другого выхода не видел. Надо отдать должное, все сотрудники отнеслись с пониманием и даже согласились с моим предложением о рассрочке компенсационных выплат за неиспользованные дни отпусков. Назначив вместо себя исполнительного директора, я снял с себя обязанности генерального директора и отошел от дел…

2. Поиски предков

Закончив свою сорокалетнюю трудовую деятельность, я принял твердое решение уехать из города в сельскую местность. Отремонтировал старый дом, доставшийся мне по наследству от родителей, которые не так давно умерли. Жизнь на селе меня не тяготила, первую ее половину я провел именно в этой местности. О принятом решения я совершенно не сожалел – так делали и делают многие люди, закончившие карьеру.

Свежий воздух и прогулки по лесу с собакой быстро восстанавливают уставший организм. Происходит, можно сказать, самоизлечение. Хронические болезни отступают, и организм начинает крепнуть и как бы омолаживаться.

Избыток свободного времени позволил мне заняться сбором информации о своих предках, о которых я мало знал. Остались лишь некоторые воспоминания из детства да могилы дедушек и бабушек на погосте. К этому меня подтолкнула история Бориса Яковлева, не только интересная, но и поучительная.

Проще всего мне удалось получить сведения для своего генеалогического древа по линии матери. Во-первых, все детство я провел с родителями, которые жили в первое время с моими бабушкой, прабабушкой и прадедушкой. Их я хорошо помню и знаю, чем они занимались в конце XIX – начале XX веков. Во-вторых, мой прадед был священником и вел приходскую книгу. Именно в этих книгах, которые я изучил в архиве города Петрозаводска, удалось добыть сохранившиеся сведения о родственниках, живших в XVIII–XIX веках. Все они были коренными жителями и покоятся на местном старинном кладбище.

А вот по отцовской линии сведений почти не было. Он считал себя сиротой при живом отце. Так получилось.

Я даже не знал, где дед похоронен и какова его судьба.

Но вот однажды вечером мне позвонил Тимо:

– Привет, Володя! Я тут продолжаю собирать информацию по отцу Бориса Яковлева. Сам Борис недавно звонил и поздравлял меня с Рождеством. Ты не поверишь! Он на чистом финском языке полностью спел мне детскую рождественскую песню, которую ему пела приемная мать – Элси Кайонен. Ведь прошло уже более шестидесяти пяти лет, как его увезли из Финляндии, а он вспомнил. Потом заплакал. Может, он был не вполне трезв, но каким образом к нему вернулась память о Финляндии!? – удивлялся Тимо. – Я растрогался и пообещал ему, что продолжу поиск информации о пропавшем без вести его отце Иване Яковлеве.

Дальше Тимо рассказал, что появилась маленькая надежда. В одной из карельских деревень, поблизости от Кузнечной Горы, живет бабушка Мария, которой далеко за восемьдесят. У нее дома есть стационарный телефон. Тимо даже удалось дозвониться до нее. Но связь была очень плохой, и говорила она в основном на карельском языке, который Тимо не очень понимал.

Надо съездить в эту деревеньку, решил я, поговорить с бабушкой Марией. Она может помнить Ивана Яковлева или его братьев, сестер, родителей, которые жили там. Возможно, кто-то из них еще жив, а возможно живы родившиеся у них дети. Это позволило бы организовать встречу Бориса хотя бы с этими родственниками. Я взял у Тимо номер телефона этой бабушки и пообещал съездить к ней в ближайшее время. С учетом ее возраста не хотелось терять последнюю надежду.

Уже на следующий день я позвонил бабушке Марии. Трубку долго никто не брал. Спустя несколько минут я повторно набрал номер телефона и сквозь какие-то шумы услышал старческий женский голос.

Коротко объяснив, кто я и по какой причине звоню, спросил ее на карельском языке, могу ли я приехать к ней и поговорить. Бабушка на встречу согласилась. Предупредила только, что накануне была сильная метель, и дорога не почищена от выпавшего снега.

– Правда, почтовая машина сегодня была, и если у тебя мощная машина, то, может, и доедешь.

Это она имела в виду внедорожник. У меня была именно такая машина, и уже через сутки я оказался в этой деревушке.

Путь был не близкий. Около ста километров я ехал по трассе Санкт-Петербург-Мурманск, а затем пятьдесят с лишним по лесной проселочной дороге, плохо очищенной от снега, с затяжными подъемами и крутыми поворотами. И все это почти за четыре часа.

Несмотря на середину дня, на улице не было ни души. Постучался в первый попавшийся дом, где, судя по едва протоптанной тропинке, кто-то жил. Спустя несколько минут на крыльцо вышел раздраженный пожилой мужчина с вопросом, что от него нужно. Я перешел на карельский язык и спросил, как мне найти бабу Машу.