Страница 93 из 146
<p>
Лера погладила его большим пальцем по щеке и отпустила. Щелчком отбросила окурок.</p>
<p>
— Ладно, я побежала, а не то такое начнётся… Я наберу тебя, как смогу. Только номер не меняй, ладно? Хорошо?</p>
<p>
</p>
<p>
Андрей поехал вперёд на своей машине, чтобы проверить, всё ли готово для поминок, и копившаяся неприязнь, наконец, прорвалась.</p>
<p>
— Откуда она узнала? Нет, вот откуда? – возмущалась Альбина и поглядывала на Карла, который в её глазах был главным подозреваемым.</p>
<p>
— Ну, я ей сказала, - хмуро откликнулась Марина. – А тебе больше всех надо?</p>
<p>
Она осталась со всеми дожидаться, пока подадут автобус. С дочкой Грёза Альбина пререкаться не осмелилась, но тут Серёжу угораздило спросить, о чём речь.</p>
<p>
Взяв близнецов за локоть, Альбина отвела их в сторону и принялась втолковывать, что Лера эта пропащая, Андрей для неё столько сделал, а она отплатила чёрной неблагодарностью.</p>
<p>
— Когда он нашёл Гену, она чуть ли в ногах не валялась – не смогу без него, он мой лучший друг! Андрей её пожалел, пристроил в семью…</p>
<p>
— Подожди, так Глеб и Лера – из того же детдома, что и Гена, получается?</p>
<p>
— По мне, так пусть там бы и оставались! – со злостью ответила девушка. – В общем, не знаю, что там за дружба была такая, только Лерка таскалась сюда совсем не к Гене. Она с Глебом шушукалась по всем углам. А после того, как Глеб уехал, нагрянула полиция. Лерка от всего открестилась, сказалась больной, а Андрея долго не оставляли в покое. Так ещё Леркины опекуны приходили, орали, мол, испортили им девочку, надо проверить, не секта ли тут.</p>
<p>
Глаза Альбины заблестели. Она зашла на второй круг обвинений – и человек Лера конченый, и хватило же ей наглости явиться, и так далее. Серёжа скучающе перебил:</p>
<p>
— Ты всё сказала? Мы тогда пойдём. Мне девчачьих разборок и на работе хватает. Думал, что отдохну – так нет, тут то же самое.</p>
<p>
И, сокрушённо качая головой, брат проследовал в автобус.</p>
<p>
— С каких пор ты защищаешь Леру? – полюбопытствовал Герман.</p>
<p>
— Никого я не защищаю. Некрасиво это – поливать грязью за спиной, вот и всё. Но не мог же я так и сказать. Альбина бы не поняла. Даже ты не понял, хотя это очевидно.</p>
<p>
— Тебя нелегко понять. Я уже давно даже не представляю, о чём ты думаешь.</p>
<p>
— В данный момент я думаю о том, что не хочу, чтобы меня когда-нибудь зарыли в землю, - поёжился брат. – Пусть меня кремируют и развеют прах в каком-нибудь приятном месте. Надеюсь, ты не возражаешь? Хоть это мне не испорть, ладно?</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
24.</p>
<p>
</p>
<p>
Однажды Андрей Грёз последовал так далеко, что пока добирался, его цель, головоногий малютка, умер.</p>
<p>
— Он всё равно был не жилец. Его назвали в честь врача, который принимал роды, - сказала акушерка и добавила, предусмотрительно понизив голос: - Этот врач, конечно, ещё тот урод, но не в клиническом смысле.</p>
<p>
А из уродов в клиническом смысле, говорила она, выживают лишь те, кому дают говорящие имена. Не зря же раньше больных и слабых детей называли по-плохому, чтобы обмануть смерть.</p>
<p>
Может, именно поэтому Андрей оказался не готов к тому, что случилось с Геной. Андрей принимал на веру всё, что говорят о смерти. Он считал, что с ней не шутят.</p>
<p>
На этом его и подловил Глеб. У него ведь не было уродств, по крайней мере, внешних. Он вообще не должен был оказаться в доме Грёз, но просил так искренне:</p>
<p>
— Возьми меня с собой. Я всё равно скоро умру.</p>
<p>
Андрей проникся. Он даже закрыл глаза на намёк, который стоял за этими словами. Возьми, не то Гена тоже не поедет, и не будет ему лечения помимо государственного. Глеб всё равно умрёт, но Гена последует в могилу за ним.</p>
<p>
Тогда Андрей был моложе и не знал, что такой намёк – всё равно что дурное пророчество. Если за спиной стоит смерть и руководит всеми поступками, то рано или поздно она подменяет собой суть человека.</p>
<p>
Глебу очень надо было вырваться из детдома, чтобы выжить, и он прибегнул к шантажу. И памятный скандал Глеб учинил так же взвешенно и расчётливо.</p>
<p>
У него в кармане уже лежал билет до Мумбаи, оплаченный кем-то куда более могущественным, чем Андрей Грёз, и Глеб слов не выбирал. Или наоборот, выбирал те, что побольнее, чтобы порвать наверняка.</p>
<p>
И ему удалось. Ни ополовиненные счета Грёзов – Глеб имел к ним доступ, поскольку помогал вести бухгалтерию, ни полицейские притязания – не только новый наниматель по достоинству оценил таланты Глеба, ни предательство Леры – она украла фи-блок и отдала Глебу, взамен на что тот обещал взять её с собой (и слова своего не сдержал: он же был не какой-то лох вроде Андрея) – ничто из этого не шло в сравнение с оскорблениями Глеба. Он говорил от чистого сердца, а значит, всё равно что правду.</p>
<p>
Ночью после похорон Андрею снилось, что он бродит коридорами некоего детдома. Где-то здесь заблудился Глеб. Он нуждался в помощи. Андрея преследовали обрывки фраз – говорят, увеличили пособие; а вы слышали, держит тератобар; теперь понятно, почему он. Он оборачивался, но никого не находил.</p>