Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 91 из 146

<p>

Машина поддалась. Дорожная инспекция не задержала. И Сергей руль на себя не рвал, когда понял, что брат едет не туда, как сделал бы сам Герман.</p>

<p>

— Какая ты всё-таки сволочь, Герман. Идиота кусок, - вполголоса ругался Серёжа, пока они волокли Гену к подъезду.</p>

<p>

Если выходя из дома Грёз, Гена ещё переставлял ноги, то сейчас совершенно обессилел и повис на близнецах. Герман надеялся, что в последний момент по пути не попадётся какой-нибудь чёртов сторож.</p>

<p>

Но и этого тоже не случилось.</p>

<p>

Они беспрепятственно поднялись в квартиру. Герман дотащил Гену до матраса, который служил близнецам кроватью, как они привыкли, и бережно усадил, облокотив на стену.</p>

<p>

Гена пришёл в себя, когда Герман попробовал разжать ему кулак, и стиснул его крепче.</p>

<p>

— Мы не у Свечина.</p>

<p>

— Не у Свечина, - согласился Герман и потянул за обрывок ткани. – Отдай это. Так нужно.</p>

<p>

Гена показал взглядом на эйфон.</p>

<p>

— Зачем ты это затеял? У меня никогда не получалось.</p>

<p>

— Сегодня обязательно получится, - пообещал Герман, и Гена выпустил ткань из рук, а может, просто лишился последних сил.</p>

<p>

Она растворялась в «морилке» целую вечность. Пока ждали, Сергей достал телефон.</p>

<p>

— Пропущенных сообщений нет, если кому-то интересно, - ровным голосом сказал брат. – То есть, наше исчезновение пока не обнаружено. Сомневаюсь, что это надолго.</p>

<p>

— Значит, надо поторопиться, - отрезал Герман.</p>

<p>

Но мужество изменило ему. Ничего не выйдет, с тупым изумлением понял Герман, надевая Гене повязку на глаза. Не факт, что обрывок сработает как инвайт. Не факт даже, что Глеб вообще пользуется Эйфориумом.</p>

<p>

Герман снова совершил глупость, на этот раз непростительную. Он вытащил больного мальчика из постели и вёз через весь город. Но отступать было поздно.</p>

<p>

Ласточкой нырнув вслед за Геной в приоткрывшееся виртуальное пространство, Герман рассёк небо над Оазисом и на лету провалился в карманное измерение. Гена и Серёжа мягко приземлились следом.</p>

<p>

 </p>

<p>

Герман уже видел это место. Вот только в воспоминаниях Грёза оно не выглядело заброшенным и не вмёрзло в лиловый лёд. Предстали побитые морозом деревья, корпус здания поодаль, ниточки воздуха подо льдом – чернильные, будто бы кровеносные.</p>

<p>





Здесь главенствовала чужая злая воля. Она была отталкивающе сильна. Если сервисное вмешательство Герман ощущал, как руку на пульсе, то это была рука, вцепившаяся в горло, которая пережала не только эйфоток, но и всякое живое движение души.</p>

<p>

— Всё-таки от Леры была польза, - сказал Сергей. – Она хотя бы разводила нас подальше друг от друга. Видеть тебя – сомнительное удовольствие. Будто я уже умер и смотрю со стороны на своё бренное тело, которое продолжает двигаться, как какой-нибудь кадавр.</p>

<p>

— Сам ты кадавр. А где Гена?</p>

<p>

Гена был повсюду. Его проекция дробилась и оставляла за собой много-много прозрачных копий. Гена бродил среди этих копий и лопал их, как мыльные пузыри.</p>

<p>

— Что это с ним? – удивился Сергей.</p>

<p>

— Эйфонесовместимость. Думаю, это из-за его болезни.</p>

<p>

— Ну допустим. Дальше-то что, умник?</p>

<p>

— Будем ждать, что явится этот Глеб, - неуверенно произнёс Герман и, пока брат не начал критиковать его план, обратился к Гене: - Эй, ты, случайно, не знаешь, где это мы?</p>

<p>

Тот ответил, не задумываясь:</p>

<p>

— Во дворе детского дома, где мы жили. О, да это же наша карусель!</p>

<p>

Корявый осьминог скалился во льдах. Гена подбежал к нему, то исчезая, то появляясь снова, и у Германа зарябило в глазах.</p>

<p>

— Толкните меня! – крикнул Гена.</p>

<p>

— Серёга толкнёт нас обоих, - сказал Герман и оседлал соседнее щупальце.</p>

<p>

Тронулись. Гена засмеялся, и ненадолго Герман увидел парня, которым тот мог бы стать, если бы его не поразила болезнь.</p>

<p>

Карусель описала последний неохотный круг и остановилась. Мир застыл вместе с ней – деревья, отражения и блики на льду. Ни ветерка, ни шевеленья. Герману стало неуютно.</p>

<p>

— Расскажи о своём друге, - попросил он. – Каким он был, когда вы здесь жили? Может, в детстве у него было какое-нибудь прозвище?</p>

<p>

— Было, только я так его не называл. Обморок. Это потому что…</p>

<p>

— Очень уж он был болявый, - шёпотом закончил Герман. – Прости, но здесь нет твоего Глеба. И больше не будет.</p>

<p>

Гена изменился в лице. Он соскочил с качели, будто кто-то толкнул его в спину. Кулаки сжимались и разжимались.</p>

<p>