Страница 68 из 146
<p>
Герман сделал вдох, почувствовал, как вода болезненно хлынула по дыхательным путям, и пришёл в себя. Перед глазами медленно вставала бегущая по экрану приставного стола-тумбы бегущая строка. Она гласила: «Подключение прервано в связи с панической атакой. Если вы находите подобные состояния приемлемыми, обратитесь в техническую поддержку для внесения индивидуальных изменений в настройки безопасности».</p>
<p>
А ниже, закрывая изображение из «Сада», лежал сложенный вчетверо тетрадный лист, подписанный Лериной рукой: «Прочти меня».</p>
<p>
</p>
<p>
Герман с надрывом закашлял, будто и правда наглотался воды. Штекер саднил, как заноза.</p>
<p>
— Что случилось? – слабо спросил брат.</p>
<p>
Край одной из лент был предусмотрительно закреплён у изголовья. Герман дёрнул ленту зубами, освобождаясь, а потом с облегчением вытащил штекер.</p>
<p>
Запрокинув руку, Лера лежала на полу и вздрагивала, будто по её телу пропускали ток. На шее у неё была свежая царапина, под ногтями кровь. Сердцем Герман рванулся к девушке… но не сдвинулся с места, только крепче стиснул подлокотники.</p>
<p>
После того как он освободит Леру, она захочет взглянуть на записи, не так ли?</p>
<p>
Сначала надо стереть одну из них. Это займёт каких-то пару минут.</p>
<p>
Это даже не Лера в плену у наёмников, а её альтер-эго. Лера этого и не вспомнит.</p>
<p>
Герман пытался убедить себя в том, что ему придётся подождать, но всякий раз, когда ему почти удавалось, что-то внутри восставало против. А время шло, и становилось только хуже, соображать было всё тяжелее.</p>
<p>
— Герман, - голос брата окреп, - может, объяснишь, что происходит?</p>
<p>
— Не до тебя сейчас!</p>
<p>
Герман упал на колени рядом с Лерой и осторожно, выкручивающим движением вытащил штекер.</p>
<p>
Лера села. Попыталась расправить плечи, но они опадали в такт беззвучным рыданиям. Перевела мутный взгляд с Германа на Серёжу.</p>
<p>
— Боже, - сказала она потрясённо, - какое счастье снова видеть ваши странные лица…</p>
<p>
Лера встала и подошла к окну. Она долго стояла, завернувшись в штору затемнения, тихая и печальная, и смотрела так, будто улица за окном ей ни о чём не говорила.</p>
<p>
Затем Лера подобрала с пола рюкзачок, бросила туда пачку сигарет, одна из которых была перевёрнута – «на желание», и сказала:</p>
<p>
— Если никто не возражает, то я, пожалуй, пойду. Хочется побыть одной. Созвонимся.</p>
<p>
Конечно, Герман не возражал. Его беспокоило Лерино состояние, но проклятое видео камнем лежало на душе.</p>
<p>
— Лера, - окликнул брат. – Ты телефон забыла.</p>
<p>
Её мобильник остался лежать на подоконнике рядом с мобильником Германа. Повисла пауза. Лера кинула взгляд через комнату и севшим голосом попросила:</p>
<p>
— Дай, пожалуйста.</p>
<p>
— Какая-то ты нормальная, - сказал Сергей, протягивая ей телефон. – Кто ты, женщина, и что сделала с великой и ужасной Лерой?</p>
<p>
Ничего не ответив, девушка ускорила шаг. Герман ощутил смутную тревогу. Будто ничего не кончилось, и они всё ещё пребывали в иллюзии, созданной наёмниками Балаклавица.</p>
<p>
Только когда из прихожей раздался звук падения, до Германа дошло, что он чуть не отпустил на свободу завладевшую Лериным разумом субличность.</p>
<p>
Сергей выбежал из комнаты. Лера лежала на полу. Она упала у вешалки, выпутывая из клубка никому не принадлежащих пыльных пальто свою джинсовую рубашонку, и потеряла сознание.</p>
<p>
— Надо проверить карманы, - лихорадочно соображал Серёжа. – Там могут быть какие-то лекарства.</p>
<p>
В рюкзаке среди прочего сора (раскрошенный табак, фантики, рекламные листовки) действительно нашлись таблетки. Названия били в гонг – заканчивались на -ум, -аум, сильнодествовали.</p>
<p>
Герман вспомнил о записке. Переняв тело, он вернулся в комнату, развернул тетрадный листок и прочитал вслух:</p>
<p>
— «Этой дряни доверять нельзя. Чтобы не дать ей свалить и втравить меня в какой-нибудь блудняк, я выпила снотворное. Не парься, проснусь через пару часов».</p>
<p>
— Ну и лексикон. Узнаю старую добрую Леру. А она только начинала мне нравиться…</p>
<p>
— Ты вообще молчи, - оборвал Герман. – С тобой у нас будет отдельный разговор.</p>
<p>
— Вот только не говори, что я снова оскорбил тебя в лучших чувствах. Сколько можно?</p>
<p>
Герман принёс Леру в комнату. Положить девушку оказалось некуда, кроме эйфона, раскинувшего свои сети и широко расставленные поручни – круг, полукруг и крепления, регулирующие угол наклона кресла. В эйфоне мерещилось что-то хищное, будто Лера угодила в капкан. Чувство вины перед ней катастрофически росло.</p>
<p>
В кухне, на дверце холодильника рядом с мумифицированным колбасным пупком нашлись таблетки от головной боли. Герман проглотил две, затем ушёл в ванную и побрызгал водой в лицо. Брат укоризненно маячил в зеркале.</p>