Страница 49 из 146
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
11.</p>
<p>
</p>
<p>
Герман поискал, но после того, как брату перезвонили и пригласили на собеседование.</p>
<p>
Елисеев оказался молодым человеком, сброшенным с папиного довольствия за свойственные обеспеченной юности прегрешения. Светская хроника упоминала драки, пьянки, уличные гонки, переодевание в нацистскую форму…</p>
<p>
— Пособничество террористам и содомский грех, - с преувеличенной серьёзностью добавлял Сергей, и становилось очевидно, что доводы Германа до него не доходят.</p>
<p>
Впав в немилость судьбы, Елисеев вспомнил, что когда ему в наследство перепала швейная фабрика. Он продал машину, снял офис и пытался что-то представлять собой в глазах папы и всего остального мира.</p>
<p>
После того, как Елисеев-папа отозвал своего управляющего, фабрика функционировала по инерции. Фотографии продукции прилагались: халаты и полотенца.</p>
<p>
— Да ты сам посмотри на это убожество! – кричал Герман, потрясая телефоном. – Ты что, будешь шить халаты и полотенца?</p>
<p>
— Буду, если понадобится.</p>
<p>
Высшее общество северного города с огромным любопытством следило за трепыханиями Елисеева и отнюдь ему не симпатизировало. Главный недостаток молодого человека, заключался, конечно, в том, что он приехал из Москвы. Дальше уже шли ненадёжность, неорганизованность, лень и всё остальное.</p>
<p>
Это был не вариант, что Герман и пытался втолковать брату. Тот, тем временем, переодевал уже третью футболку.</p>
<p>
Герману они казались совершенно одинаковыми, но Сергей задался целью перемерять их все, с пристрастием разглядывая себя в зеркале. Эскизы валялись на полу. Отвлекаясь от примерки, брат выдёргивал то один, то другой из них и складывал в папку в каком-то, только ему ведомом, порядке.</p>
<p>
— Он всего лишь богатый бездельник. Он наиграется и бросит бизнес, а с чем останешься ты?</p>
<p>
— С опытом и полезными знакомствами. По крайней мере, сделаю за это время нормальное портфолио.</p>
<p>
— Надо же, какой ты расчётливый! Ты не думал, что этот Елисеев тоже не дурак? Не боишься, что он просто хочет использовать твоё уродство, чтобы привлечь внимание к своему так называемом Дому моды?! – вспылил Герман и тут же осёкся. – Я… не то хотел сказать. Не то!</p>
<p>
Брат запрокинул голову и искренне, от всей души рассмеялся.</p>
<p>
— Конечно же, ты хотел сказать именно это, братик, - ответил он. – Боюсь ли я? Да я только на это и надеюсь! Потому что этой мой единственный шанс. Или ты предлагаешь подождать, пока сама Шанель восстанет из мёртвых и лично явится в мастерскую у нас на районе, твою мать?!</p>
<p>
</p>
<p>
Холл бизнес-центра, в котором Елисеев арендовал офис, выглядел как иллюстрация из журнала о лучшей жизни. Самая маленькая из рыбок в здешнем аквариуме стоила дороже, чем весь прикид близнецов.</p>
<p>
Молоденькая администратор смотрела на них в неприкрытом ужасе. Герман сверлил её взглядом в ответ и угрюмо размышлял о том, что если она станет их фотографировать, то он отнимет телефон и утопит его в аквариуме.</p>
<p>
Неизвестно, чем бы закончилось это молчаливое противостояние, но тут появилась Даша. В её присутствии Герман чувствовал себя гораздо лучше, будто под присмотром доброй воспитательницы.</p>
<p>
Панорамный лифт вознёс их над амфитеатром пластиковых офисных клетушек в высокий чертог, где пахло неоконченным ремонтом и, кроме представительства фабрики, ничего не было. Переступая через строительный мусор, Даша провела близнецов к двери с табличкой «ИП Елисеев».</p>
<p>
Вошли.</p>
<p>
Возле двери стоял демонстрационный стенд с образцами ткани. Это была RGB-цветовая модель, составленная из двухсот пятидесяти шести лоскутов разной плотности и фактуры: розовый плюш, хайпора цвета хаки, воздушный газ оттенка фэр-блонд, индиговый латекс с залёгшей в складке матовой тенью; каждый лоскут в своём целлофановом кармане.</p>
<p>
Молодой мужчина повернулся к ним от окна. В жизни он выглядел ещё лучше, чем на фотографиях из светской хроники, на которых обнимал то сестру знаменитого теннисиста, то племянницу пресс-секретаря, то обеих сразу.</p>
<p>
Мало того, что он родился с золотой ложкой, так ещё был до обидного хорош собой, этот Елисеев. Герман вдруг почувствовал, что страшно ему завидует. И брат это понял, что, конечно, всё осложняло.</p>
<p>
— Вот, Шура… ммм… Александр Александрович, это и есть Серёжа Шапура. Ученик портного, о котором я рассказывала, - представила Даша.</p>
<p>
Она демонстративно положила руку близнецам на левое плечо, чтобы Елисеев не перепутал, кто их них Серёжа, а кто – его бесталанный брат. Судя по глуповатому выражению лица Елисеева, Даша объясняла это не раз, но Шура как-то не вникал.</p>
<p>
— Очень приятно, - ответил он и, приподнявшись с места, протянул близнецам руку.</p>
<p>
У него оказалось твёрдое рукопожатие и открытая, довольно обаятельная улыбка. Зависть достигла точки кипения.</p>
<p>
Оба, Даша и Елисеев, смотрели на Сергея очень благожелательно. В воздухе разливались мёд и елей.</p>