Страница 116 из 146
<p>
— Главное, что ты пока здоровый…</p>
<p>
Из магазина водитель вернулся с полным пакетом: бутылка вина, ворох снеков, маленькая шоколадка. Нарезка рыбная, мясная. Оливки. И сигареты для Германа, конечно. Брат импонировал простому мужику Михалычу больше – курил, терпел притеснения «немужским» швейным делом.</p>
<p>
Вопреки худшим Серёжиным опасениям, красавица не торопилась спасаться бегством от чудовища. Они приехали, поднялись на лифте…</p>
<p>
На лестничной площадке стояла большая каркасная сумка. Рядом на ступеньках кто-то сидел, натянув капюшон на глаза. Сергей узнал, кто это, раньше, чем успел разглядеть. Потому что её узнал Герман, и сердце взвыло от боли.</p>
<p>
— Вижу, вы хорошо проводите время, - сказала Лера и встала.</p>
<p>
Руки она держала в карманах. Снизу на джинсах засохло пятно грязи. От одежды тянуло костром. Ольга посмотрела на Леру с вежливым пренебрежением, Лера на неё – с чёрной завистью, в которой, впрочем, промелькнуло что-то незнакомое, заставившее Сергея нервно вспотеть.</p>
<p>
— Не буду вам мешать. Только вот что… Ваша очередь это разгребать, ребятки. А я не нанималась.</p>
<p>
Нажав кнопку вызова лифта, Лера ногой подтолкнула сумку к близнецам. Из неё послышался плач, и Сергей, наконец, понял, что это – переноска с младенцем.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
28.</p>
<p>
</p>
<p>
Сергей резко поставил пакет – вино опасно звякнуло – и схватил сумку-переноску обеими руками. От неожиданности Волчонок стих. Кивнув на него, Ольга спросила:</p>
<p>
— Ваш?</p>
<p>
Если она и заметила уродство Волчонка, то не подала вида. Серёжа был ей за это очень благодарен.</p>
<p>
— Нет, - ответил он. – Да. То есть, можно сказать и так… Знаешь, Оля, будет лучше, если я позвоню водителю и попрошу, чтобы он тебя отвёз.</p>
<p>
Лисицкая наклонила голову к плечу.</p>
<p>
— Ну, звони.</p>
<p>
Сергей понял, что у него заняты руки, и растерялся. Злая радость брата достигла пика. Герман наслаждался происходящим и не скрывал этого.</p>
<p>
— Давай хоть зайти помогу, - сказала Оля. – Где ключи? В куртке?</p>
<p>
Она полезла к близнецам в карман и хихикнула, нащупав наручники. Серёжа отчаянно занервничал. Ольга была такая красивая и стояла так близко, что он мог разложить аромат её духов на составляющие (вишня, горький миндаль и ликёр), а Сергей выглядел в её глазах дурак дураком.</p>
<p>
Ключи отыскались. Дверь отворилась. Ольга похвалила порядок в квартире. Для парней тут действительно очень аккуратно, сказала она. (Приходящий краб трудился на совесть, что есть, то есть). И, заглянув в пакет, спросила невинно:</p>
<p>
— Ты же не собираешься кормить ребёночка нарезкой и оливками, правда?</p>
<p>
— Я что-нибудь придумаю, - неуверенно ответил Серёжа.</p>
<p>
Только сейчас он осознал, что ребёночка придётся кормить и, наверное, ещё много чего для него делать.</p>
<p>
— Раз уж я всё равно тут, то могу сходить в супермаркет и всё купить, – предложила Оля. – Если, конечно, ты дашь мне свою карточку.</p>
<p>
— А ты знаешь, что нужно ребёнку?</p>
<p>
— Разберусь как-нибудь. У меня целая куча младших родственников.</p>
<p>
Как только за ней закрылась дверь, Герман, не разуваясь, прошёл в комнату, поставил переноску с Волчонком на диван, а затем закрылся на кухне и закурил под вытяжкой.</p>
<p>
— Ты какой был, такой и остался, - обратился брат к Сергею впервые с того дня, как уехал Грёз.</p>
<p>
Это было так неожиданно, что Серёжа не нашёлся с ответом. Герман продолжил, то и дело нервно, длинно затягиваясь:</p>
<p>
— Что, поплакался, какой у тебя брат плохой, детство тяжёлое? Научился в «Сне Ктулху» несчастненького строить, и никак не отвыкнешь, по привычке жалобишься? Как я рад, что мы не похожи, ты… ничтожество, вот ты кто.</p>
<p>
— Герман, о чём ты? – растерялся Сергей. – Если тебе неприятно, я попрошу Олю уйти.</p>
<p>
Но Герман уже взял себя в руки.</p>
<p>
— Плохая идея. Мы оба понятия не имеем, как ухаживать за детьми. Остаётся лишь надеяться, что Ольга вернётся и спасёт нас, а не смоется с твоей карточкой, - сказал он, растирая окурок в пепельнице.</p>
<p>
Сергей хотел ответить, что Оля – это ему не Лера, но благоразумно промолчал.</p>
<p>
Закричал Волчонок, и близнецы поспешили к нему. На этот раз малыш не собирался легко сдаваться. Он кричал и кричал, с остервенением взяв особо пронзительную ноту, едва его подхватили на руки. К слову, это было не так-то просто: у него оказалась неожиданно тяжёлая голова, что создавало неудобства. В довершение всего, Волчонок с шумом испражнился.</p>
<p>
Когда вернулась Ольга, то Серёжа, совершенно разбитый, малодушно сделал вид, что не предлагал ей уйти.</p>