Страница 101 из 146
— Да потому что ты был прав насчёт меня, парень! Ошибся лишь в одном – что решил, будто я собираюсь демонстрировать вас за деньги. У меня был другой расчёт.</p>
<p>
— Наш идентификационный химеризм, - сказал Сергей и удивился тому, что смог это выговорить. Что вообще смог это вспомнить.</p>
<p>
— Верно. Я был настолько одержим своей целью, что… Короче, неудивительно, что в конечном итоге у меня не осталось ничего, кроме неё. Есть в этом какая-то высшая справедливость, не так ли?</p>
<p>
— Не знаю. Нет. Ты заслуживаешь того, чтобы у тебя всё было хорошо, - волнуясь, сказал Серёжа.</p>
<p>
На лицо Грёза наползла тень. Он отогнал её взмахом ресниц.</p>
<p>
— Не-а, не заслуживаю я ни черта. Вас я тоже не заслуживаю. Я видел, какая сумма указана в расписке. Она совпадает с той, что поступила на мой счёт от анонимного благотворителя вскоре после вашего побега. Только одного не могу понять – если вы с самого начала собирались мне помочь, зачем тогда было пытаться меня грабить?</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
25.</p>
<p>
</p>
<p>
Грёз подвёз близнецов к театру, где сегодня стартовала Неделя моды, пожелал удачи и отправился на квартиру, снятую Лерой, которая приехала несколькими днями раньше. Герман с тоской проводил машину взглядом.</p>
<p>
Тоска тут же встретила радостное, фонтанирующее сопротивление. На близнецов налетел Шура Елисеев в ослепительно-белой рубашке с манжетами, испачканными пеплом. Присмотревшись, Герман понял, что это нарочный фабричный окрас. В руках у Шуры была заткнутая полотняной салфеткой бутылка шампанского.</p>
<p>
— Какой же ты красивый, засранец, - с восторгом сказал Герман. – Ненавижу тебя!</p>
<p>
— Как вам тачка? – довольно спросил Шура.</p>
<p>
Он кивнул на припаркованную у театра машину, новенькую, японскую, цвета морской волны – не банального сине-зелёного оттенка, который обычно впаривают под этим названием. Нет, цвету хватало прозрачности и глубины, и электрические отражения плыли по нему, как огни с другой стороны бухты. Имея такого брата, Герман кое-что понимал в цвете.</p>
<p>
— Это я купил! В кредит.</p>
<p>
Герман в замешательстве посмотрел на Елисеева, на машину и снова на Елисеева.</p>
<p>
— Тебе дали кредит?!</p>
<p>
— Это же автокредит. Их всем дают, - небрежно ответил Шура.</p>
<p>
— Просто понимаешь, когда мы только познакомились, ты даже ногти на правой руке сам не подстригал, это делала Даша. Потому что раньше этим занималась твоя личная маникюрша, и ты не справлялся. И вот – ты берёшь и покупаешь машину!</p>
<p>
— А что, дела идут так хорошо? – вмешался Серёжа.</p>
<p>
— Идут, да, - расплылся Шура в мечтательной улыбке.</p>
<p>
— Что ж ты молчал, я весь извёлся!</p>
<p>
— А надо было, чтобы ты забрал свою долю и уже не вернулся? Ага, сейчас! Клянусь, ещё раз вздумаешь смыться, и я все твои шмотки отправлю на помойку. Даже то, что сам ношу, - Елисеев рванул рубашку на груди в знак серьёзности намерений, - сниму и швырну тебе в лицо!</p>
<p>
— Для этого тебе придётся раздеться полностью, - заметил брат.</p>
<p>
— И разденусь! Что, думаешь, мне слабо?</p>
<p>
— Только не здесь, пожалуйста. Представь, что о нас подумают.</p>
<p>
— Подумают они… Как будто в этом городе кто-то умеет думать, кроме тебя, - фыркнул Шура, и его передёрнуло от холода. – Ой, пацаны, я сейчас околею. Пойдём скорее, а? Тем более, там давно всё началось.</p>
<p>
Вход охранял мужчина в форме. В его глазах и углах рта, стиснутого так сильно, что не видно было губ, таилось снисходительное безразличие. Кого только охранник тут не повидал, близнецы его не удивляли.</p>
<p>
Сергей отдал ему оба телефона и прошёл через рамку металлодетектора. На его зов отозвался разъём нейроинтерфейса, и охранник проверил его наличие. Наконец, на запястье появилась ультрафиолетовая печать, допуская близнецов в благоуханные чертоги.</p>
<p>
Здание театра пахло, как разворот женского журнала, и ошеломляло размерами. Казалось, крикни в глубину этих высоких коридоров – и эхо выбьет окна изнутри. По холлу стлалась музыка, просачивающаяся под двери зала, где шло дефиле.</p>
<p>
Шура отвёл близнецов в гримёрку.</p>
<p>
— Ой, мамочки! – крикнул кто-то, и раздался визг радости.</p>
<p>
Он оглушил и сразил Германа. Раскинув полные руки, надвигалась Даша. Елисеев и исполнил несколько танцевальных па, едва не разбив одной из моделей лицо бутылкой. Шуру поймали и усадили в кресло для сушки волос, которую он немедленно включил, чтобы согреться.</p>
<p>
— Даже не знаю, чему я рада больше, - прочувствованно сказала Даша, расцеловав Серёжу в обе щёки, - что снова вижу тебя или что мне больше не придётся руководить этими стервами.</p>
<p>
— А мы-то как рады, - послышался вредный голосок Ольги.</p>