Страница 12 из 18
Клим остановился. Медленно расправил шейный платок, мол, запоминайте, с кем имеете дело, прикрыл синяк и произнес надменно:
– Некогда мне с вами бодаться, на работу спешу!
Часть вторая. Взрывная командировка
Глава 1. Первая информашка
– Дай угадаю! – радостно приветствовал Клима Ив. – Ты ночью поднялся попить воды, но в темноте ударился о ребро открытой двери?
– Нет, на меня напали.
– Какая неожиданность! Но, спасибо за правду, – очень серьезно произнес Ив. – А вот теперь подробней.
Клим рассказал о вчерашнем происшествии. История его была короткой.
– Кто напал, неизвестно, что искали, непонятно, – задумчиво подытожил Ив. – Ну, есть у меня кой-какие мыслишки. Значит, вот как происходит. Уже нет твоего предшественника на свете, а за грехи мертвых расплачиваются живые. Ты философию читал?
– Только в комиксах.
– Я тоже.
Ив откинулся на кресле и громко позвал секретаршу. Через несколько минут на пороге замаячила Ирэн.
– Найдите Георгия, пусть едет в тридцать третью, укрепляет двери, навешивает еще один замок, пусть окна просмотрит. Да, и вот еще что. Скажите, чтобы толстошубой хвост накрутил и пригрозил, что если еще появятся посторонние, пусть ищет себе место в борделе клоунов. Выполнять!
Ирэн растворилась. Ив вышел из-за стола и направился в угол комнаты к массивному сейфу.
– Ну что, пыл еще не угас?
– Я готов к бою!
– Хорошо, что ты правильно понимаешь ситуацию. Именно к бою. Как я уже говорил, враг повсюду!
– Да, я почувствовал. А друг? – уточнил Клим. – Друзья у нас есть?
– Я твой друг. И еще трудовой народ, доверивший нам самую важную работу – работу с буквой! Кстати, а скажи мне, какое главное оружие журналиста?
– Слово истины! – воскликнул стажер.
– Точно!!! – в тон ему прокричал Ив. И продолжая ковыряться в кодированном замке, уточнил:
– А из предметов материального мира?
– Беспристрастное перо, наверное…
– Оно. И еще вот это.
Главред наконец-то открыл дверь, что-то достал из сейфа и бросил на стол перед Климом нечто тяжелое в несвежей тряпке.
Нечто упало с металлическим призвуком.
Клим двумя пальцами отвернул уголок тряпицы. В свертке оказался револьвер.
– Смит и Вессон, – пояснил Ив. – Образца 1869 года. Музейный экземпляр. Тяжел, собака, но бьет наповал. Я рад, что твои вчерашние визитеры избавили меня от необходимости объяснять, зачем журналисту пушка. Вот тебе еще ремень с кобурой, надевай и пошли с коллективом знакомиться.
– С таким-то фингалом?
– Ничего, пусть твои новые коллеги полюбят тебя за красоту внутреннюю. Сапфировна, труби сбор!
Сапфировна достала из ящика стола слегка помятый охотничий рожок. Выглянула в коридор и, словно юный скаут, продудела-проскрипела что-то бравурное.
Главный редактор, тяжело передвигаясь на поскрипывающих ногах, приблизился к своему креслу.
Вошло семеро журналистов. Из них трое – женщины.
Клим поначалу прикрыл свой синяк, но когда всмотрелся в лица вошедших, оторопел и невольно опустил руку – все стоящие в кабинете главреда носили отличительные знаки в виде ссадин, царапин и прочих легких повреждений.
У одного, самого строгого и хмурого, – Керопа – в шапке-шлеме, натянутой глубоко на уши, был перевязан глаз, второй глаз с нездорово-красным белком глядел подозрительно.
Второй, Джимми, мечтательный и долговязый, предстал с забинтованной головой. Из-под бинта проглядывало что-то желтое. Высокий был счастлив и скалился редкозубой улыбкой.
У третьего, Федора, рука висела на перевязи. Он, якобы, неудачно упал с пароцикла, когда скрывался от каких-то мерзавцев.
Женщин редакции тоже разукрасила не только косметика. Личико китаянки Маши-Ю слегка повело от укуса нездешнего насекомого. Вторая, немка Ирма, лицом была бела, но с нервным тиком. Она работала дольше всех и слишком много знала.
У свежевыловленной им Анны виднелись начальные следы простуды: губы распухли и потрескались, нос покраснел и тек. Ныряльщица то и дело подносила платок к лицу.
Один из журналистов, наверное, главный из этой братии, высокий, худой и небритый эстет в очках, пока еще стихией и людьми отмечен не был. Однако нос, на котором сидели тонкие круглые очки, покраснел от сползавшей кожи. Поймав взгляд Клима, журналист представился:
– Александр. Нос сгорел на солнце. Такая вот незадача.
– У нас на заводе ожоги мазали солидолом, – участливо заметил Клим.
– Я пользуюсь другим старинным средством – куэдзином молодости. Увы, молодеет только нос.
– Ну, вот и славно, – прервал медицинские откровения главред. – Как вы поняли, с нами будет работать еще один ковбой, зовется Климом, вы познакомитесь по мере общения. А теперь работать. Аня, посели его в кабинете Харсана. И попроси Сапфировну, чтобы выдала бумагу и ленту для печатной машинки.
– А ты, дружок, – обратился Илиодор к Климу, – иди и пиши свою первую информшку.
– Хорошо. А о чем?
– Знаешь ли ты, что основные вопросы бытия "Кто мы?", "Куда идем?" и "О чем писать?". Да твои собратья по перу и револьверу сутками по улицам шарят, чтобы найти информационный повод, рассказать, как котенка фрау М. пожарные с дерева снимали! А тебе повезло – сервис, с доставкой на дом: ЧП в собственной квартире! Согласись, не каждый день барабанят по твоей голове и в твоих вещах репетируют погром. Об этом пиши!
Аня подождала, пока Ив закончит, кивнула Климу, чтобы он шел за ней, взяла в приемной в стенной шкатулочке ключ с медным брелоком в форме треугольного хлебного каравая:
– Запоминай. Пойдешь домой, ключ от кабинета оставишь здесь. А теперь – за мной!
И они запетляли по редакционным лабиринтам. Остановились у белой двери с приклеенным листом "Закрывайте плотно, мерзну!".
– Ну, вселяйся. Патроны и все необходимое получишь у Алекса. Он знает. Вон там его дверь, в конце по запаху найдешь. А я рядом с тобой сижу, за стенкой. Заходи на чай, если скучно станет.
Клим вошел в свой кабинет и плотно прикрыл дверь. Запахло мебелью и пылью, прогретой солнцем. Единственное окно было прикрыто изнутри плотными жалюзи. Почти в центре крошечной комнаты стоял стол на гнутых ножках. Казалось, что они прогнулись от тяжести громадной пишущей машинки, занимавшей большую часть стола. За стол спинкой к окну был задвинут венский стул с изображением скрипичного ключа.
Слева от двери, словно застывший ящер, притаилась одежная вешалка, изощренно выгнутая под стать стулу. На ней одиноко висел фиолетово-синий халат, в которых ходят работники типографии.
Клим устроился на рабочем месте и заглянул в ящики (по два справа и слева).
В нижних ящиках лежали бумаги, записные книжки, полуисписанные карандаши – так, наверное, выглядят ящики всех канцелярских столов мира. В левом верхнем желтела стопка писчей бумаги. Правый верхний был пуст. По характерному пятну – следу оружейного масла – Клим догадался: здесь бывший владелец хранил пистолет. Но детальную инспекцию ящиков и двух шкафов (один маленький, рядом с вешалкой, другой побольше, слева от рабочего стола) журналист решил оставить на свободные дни. А сейчас время писать свое первое информационное сообщение.
В двери показалась секретарша с пачкой бумаги и накрученной на бобину лентой пишущей машинки.
– Спасибо, но у меня есть бумага.
– Лишней не будет, – буркнула старуха, тяжело опустила бумагу на Климов стол, поковыляла назад, пробормотав:
– Потом распишешься о получении.
Клим вставил лист в каретку и быстро-быстро стал ударять пальцами по клавишам. Печатать он научился в армии, когда после ранения некоторое время подменял писаря, убитого при дезертирстве.
Новый журналист наслаждался уже забытым удовольствием от работы на механическом печатном чуде.
"Вчера в меблированной комнате на улице Героя совершено нападение на стажера-журналиста нашей газеты К., который заселился накануне. Неизвестные вломились в квартиру, нанесли удар по голове, после которого К. потерял сознание. Кто были нападающие, журналист не заметил, так как был без чувств. Злоумышленники перерыли всю квартиру и ушли.