Я останусь

Зажмуриться и дышать. Медленно, контролируя каждый вдох. Ладони холодеют и дыхание сбивается. Назад. Всего один шаг. Бежать. Но я не могу. Колени подкашиваются. Похоже, Игорь притащил меня на троллей, пугающий под самой крышей здания парка. Да что же это? Здесь не так уж и высоко. Сколько этажей? Пять? Шесть? Разве это высота? Ерунда. Ничего не случится. Под ногами твердая поверхность. Надо просто не смотреть вниз. Я открываю глаза с осторожностью канатоходца. И сталкиваюсь с внимательным лицом соседа. Он не весел. В прищуренных глазах тревога.

— Тебе плохо? — спрашивает, уверенными движениями ощупывая меня и сжав запястье. Пульс проверяет, что ли? И, похоже, ему не нравится услышанное. Качает головой. — Что с тобой, Маруся? — и беспокойство в голосе самое настоящее. Сглатываю. – Ты боишься высоты?

— Все в порядке, — и натягиваю на лицо улыбку. Игорь не верит – сомнение читается в его янтарных глазах – но принимает мой ответ. – Немного страшно.

- Не бойся, крошка. Все будет хорошо.

И я почему-то верю ему. Киваю, не разрывая наших взглядов. Игорь улыбается. И глаза его светятся диким огнем эйфории.

— И безопасно, — добавляет Игорь. Киваю. — Все будет хорошо. Я буду  с тобой и не отпущу. Но если страшно, мы можем уйти.

- Дудки, - возражаю я. – Кто не рискует, тот не выигрывает.

- Уверена?

Я лишь киваю, уже мало что соображая. Все куда-то улетучивается, остается лишь безумный коктейль из любопытства, отчаяния и влечения. Невесть откуда взявшееся желание верить Игорю, кем бы он ни был. И полное отсутствие страха. Ни перед Игорем, точными движениями упаковывающим меня в специальное снаряжение, ощупывающим, затягивающим узлы. Ни перед высотой, которая вдруг поманила. Я не боюсь, слушая вполуха голос Игоря, ощущая его крепкие руки и как в тумане наблюдая, как он защелкивает карабины, сцепляя нас. Страха нет, даже когда мы стоим на краю площадки. Только предвкушение и сногсшибательное чувство близости, опаляющее шею горячим мужским дыханием.

И хриплый шепот:

— Не бойся, я с тобой…

И шаг в бездну. И дикий, на грани сумасшествия, смех от скорости и несущейся навстречу пустоте. Распахиваю руки и что-то сдвигается у меня внутри, закручивается, и сердце радостно рвется в груди. Я парю! И вокруг призрачной дымкой кружат звезды. И в этом золотистом вихре нет больше ничего, кроме сильных рук, обхватывающих меня за талию, хриплого смеха над головой и пьянящего ощущения невесомости.

Вот она — моя персональная свобода. Дурманящая, пахнущая безумием и мужчиной рядом. Захватывающая, которую хочется испытать снова и снова. Получить в свое безраздельное владение, поселить в одинокой душе и ни с кем не делиться, разве что с тем, кто ее подарил. Теперь я понимаю близняшек, сходящих с ума от этого места.

Я прихожу в себя уже на земле, вернее, еще на одной площадке, когда с меня снимают снаряжение. Я мечтательно улыбаюсь, задирая голову и всматриваясь в черты площадки, откуда мы упали. И дух захватывает – еще несколько секунд назад мы стояли там, наверху. А теперь мы покорили бездну. Я покорила высоту, даже не заметив, как мы съехали вниз. А в воздухе парка до сих пор кружат невесомые звезды.

Я опускаю голову. Рыжие глаза смотрят внимательно и несколько настороженно.

— Кто ты? – осторожно спрашиваю я, зачарованно всматриваясь в его смуглое лицо.

— Познакомимся заново? – усмехается он. — Игорь, твой сосед.

— Ты волшебник, да? – не унимаюсь я. А еще очень хочется прикоснуться к нему. Узнать, каков он наощупь. Здесь, на земле. — А может, ты Бог? Властелин высоты?

— С днем рождения, Маруся, — вместо ответа он протягивает на ладони золотистую звездочку. Я касаюсь ее кончиками пальцев: мягкая и теплая, как широкая ладонь, что держит ее. Поднимаю взгляд на Игоря, широко улыбающегося. И поражаюсь тому, как он как-то в один миг становится похож на мальчишку. И это настолько неожиданно, что я не удерживаюсь и касаюсь его губ губами. Снова. Он отвечает мягко и осторожно, будто боится сорваться, и быстро отстраняется, но не выпускает из рук, а, наоборот, прижимает к себе так, что становится трудно дышать. И его дикий запах забивается в нос. Скользит по горлу, оставляя привкус горечи; взбудораживает сердце, сбившееся с ритма. Я тихонько вздыхаю, обняв Игоря, и трусь щекой о его футболку.

И вдруг отчетливо понимаю, что Игорь, о котором я не знаю ровным счетом ничего — самый родной и близкий человек.

— Ну что, Маруся, домой? – спрашивает Игорь хрипло. Так, словно ему с трудом дается каждое слово. И запускает пальцы в мои кудри.

Я пожимаю плечами, зажмурившись от удовольствия. Кто бы мог подумать, что я, до скрежета зубов не переносящая прикосновений к своим волосам, буду чуть ли не мурлыкать от наслаждения, чувствуя, как Игорь пропускает локоны сквозь пальцы. И никуда не хочется идти, даже с места сдвинуться. Потому что это значит расставание.  А разлучаться с Игорем я не хочу. Его хочу. И не просто так на одну ночь, а всего в безраздельное владение. И это открытие настолько поражает, что я затаиваюсь в его руках, прислушиваясь к себе и не понимая, как меня угораздило так вляпаться.