Водный мир

Минут через десять мы достигаем самого сердца острова. Улочка выводит на открытое пространство, вкруг которого стоят белые, более нарядные, чем где либо, дома. Свободный от застройки участок, в центре которого возвышается красивый фонтан, забит жителями острова. Кто-то расселся по периметру, предлагая на всеобщее обозрение нехитрые товары, кто-то прогуливается мимо, рассматривая выставленное на продажу, торгуясь или забирая, не глядя. Некоторые проходят площадь насквозь — улицы стекаются к площади, как ручейки.

Остановившись в тени одного из жилищ, Никель прочесывает взглядом разношерстную толпу.

— Не устроить ли и мне демонстрацию талантов?..

Я протестую. Таланты Никеля мне известны, а чересчур явная их демонстрация может привести к новым проблемам с законом, но по увлеченно горящим глазам мужчины понимаю, что это бесполезно. Если уж он что-то решил, суметь свернуть его с пути сможет разве что направленная баллистическая ракета.

— Никогда не поверю, что на островах едят только рыбу. Представь, что мы достигли цели путешествия — нового мира, и умираем от голода… На кустах растет множество ягод, ветви деревьев обламываются под весом фруктов, но нам не известно, какие из них съедобны и безопасны. И тут на нашем пути попадается молодая симпатичная туземка…

Ник наконец находит подходящую жертву — действительно молодую и действительно милую атлантийку.

— В игру вступаю я…

Он демонстративно показывает мне голые (перчатки он снял еще во время шторма) руки и идет наперерез девушке.

— Эй! Стой! Пссс…, - пытаюсь привлечь внимание мужа. Он собирается читать ее прямо здесь, на переполненной людьми площади? Дурацкая затея. Сожалею, что рядом нет начальника безопасности порта, уж он засадил бы Ника на пару деньков за превышение служебных полномочий. И был бы абсолютно прав.

Девушка увлеченно спешит по своим делам и не замечает внезапно возникшего на пути человека. Столкновение. Вскрик. Её котомка летит на землю, рассыпаясь ворохом отрезков ткани. Они садятся на корточки одновременно — Никель и прохожая. Она что-то взволнованно лепечет, он помогает собирать лоскуты. Я внимательно смотрю на движения рук, и успеваю заметить, как он, словно ненароком, касается ее ладони.

Вот оно, решающее мгновение! Момент истины для Никеля и коварное вмешательство в чужой разум для атлантийки. Впрочем, она так и не поняла, что случилось. Улыбается, встает и, подарив напоследок заинтересованный взгляд через плечо, уходит. Святая невинность.

Никель смотрит ей вслед, полуразвернувшись в профиль (той стороной, где нет синяка), а когда она оборачивается, подмигивает.

— И что? Духовно обогатился? Узнал, что хотел? — складываю руки на груди, пытаясь скрыть за напускной небрежностью свое негодование. Меня трясет от еле сдерживаемой злости. Хочется порвать его в клочья, но сделать это так, чтоб он не догадался, что именно меня взбесило.

Пора признать очевидное. Я ненавижу, когда Ник трогает других женщин.

Он усмехается.

— Вполне. Я покажу тебе, — и тянется ко мне рукой.

Чтооо? Нет-нет-нет-нет только не ээ…

5. Я не такая, я просто из другого мира (2)

…я лежу в тесной колыбели, весь мой мир — темный потолок дома, глаза матери и мерный плеск воды. Море — друг. Сколько себя помню, оно всегда нашептывало сказки, рассказывало легенды и предания седой древности. Не умея ходить, не понимая речь родителей, я уже могла внимать голосу моря, слушать истории того времени, когда люди не строили острова — острова сами росли из океана. Настоящий камень, настоящий лес, настоящая земля…

…я только-только научилась ходить. Вместо потолка жилища — бескрайний полог неба, солнце светит оттуда, словно яркая лампа, подвешенная очень высоко. Оно — одна из основных констант моей нынешней жизни. Мама, Море, Солнце. Смеясь, стоя по пояс в воде, мама роняет меня в урчащую синеву, и я плыву навстречу яркому пятну света над головой. Плыву к Солнцу. Теперь я знаю, какое Море изнутри…

… мне восемь, и я сама ныряю в воду, бросаясь с возвышения в ликующую пучину. Рядом еще с десяток детей, таких же юрких и гибких. Водоросли — наша одежда, кров и еда. Мы часами сидим на берегу, перебирая длинные стебли, срезанные взрослыми со дна острова, а когда выпадает свободная минута, резвимся в Море. Мальчики ныряют так глубоко, как только могут, уплывают от острова на сотни метров. Девочки не сильно от них отстают. Море — наш наставник, единомышленник в проказах и верный соратник…

… мне только-только исполнилось пятнадцать, и я жду, когда над поверхностью воды покажется Кайл. Ночное небо превращает гладь Моря в серебристое полотно, обращая его в чудесную субстанцию из мира до катаклизма. Некоторые говорят, раньше на нашей планете были моря из мелкой крупы. По ним можно было ходить ногами, не боясь утонуть или провалиться вглубь. «Пустыни». Я не знаю других морей. Они мне не нужны. И когда Кайл всплывает, держа в руке мирэа — самый красивый из всех цветов, растущих на глубине, раздеваюсь и иду к нему в воду. Море — сама жизнь…

Мне двадцать пять, и я стою на твердом островке чужого мира, выныривая на поверхность чужих воспоминаний. Гнева больше нет. Я в шоке. Подавлена, раздавлена и унижена. Ник прочитал меня дважды за один и тот же день. И если за первый раз я ему благодарна — своим даром он избавил меня от головной боли, то в ответ на это рука так и чешется дать по лицу. Он тронул меня, не спросив, взял разум силой и на мгновение перекроил его по своему желанию. Показал то, что я и видеть не желала. А главное, наверняка почувствовал, что мне это понравилось.

— Ну? Ты видела? — он весь аж сияет. — Жители острова добывают водоросли, растущие на подводной части платформы. Плетут из них ткани и готовят еду. Причем, самую разную.

Он так доволен своей выходкой, что не хочет замечать очевидного.

— Ник, ты понимаешь… — я тяжело дышу. Мне дико не хватает Тимериуса, умеющего отрезвлять горячие головы одним своим присутствием. — Можно было… ПРОСТО. СПРОСИТЬ!!!

Он задумывается.

— Можно. Но ведь это… ТАК. СКУЧНО! Пойдем. Осталось найти местную кудесницу, умеющую превращать склизкую траву в шедевры вегетарианской кухни, и ты забудешь о неудачном опыте с убитой рыбой!

Стону в голос. Скучно ему. Мы заработаем кучу проблем, если кто-то узнает, что он читает местных ради развлечения. Вот зачем, зачем я вообще ввязалась во все это? Мало того, что Ник — мой бывший, с остатками чувств к которому я борюсь уже долгое время, так еще он чокнутый, лишенный чувства самосохранения, авантюрист!

— Ты сделала это из-за денег, — услужливо напоминает мужчина. — У тебя их чрезвычайно мало, а у меня — до безобразия много.

— Прекрати постоянно читать чужие мысли, или я выброшу твою игрушку куда подальше! — злюсь я, срывая с руки браслет связи, открывающий доступ к моим размышлениям.

— Тише-тише! — он озабоченно оглядывается по сторонам, проверяя, не услышал ли кто моих слов, и понижает голос. — Здесь за такое могут сжечь на костре. Или утопить. Ты же видела, как живет эта девушка и другие островитяне: всю жизнь на одном и том же острове, вдали от материка и высоких технологий. Рассказы о мире до Великого Потопа кажутся им не более, чем легендами. Что до браслета, ты просто не умеешь им пользоваться. Я научу тебя, я же обещал. Сможешь иногда подглядывать и за моими мыслями тоже. Хочешь?

Хочу. Еще как. С тех самых пор, как познакомилась с ним.

— Можешь подавиться ими, — вместо этого говорю я.

Ник нисколько не огорчен моей грубостью.

— А пока можешь радоваться приятным бонусам от этой связи. Например, если ты случайно сорвешься в море и начнешь тонуть, мне автоматически придет сигнал о помощи. Или, если группа враждебно настроенных местных украдет тебя, спрячет и станет просить выкуп у богатенького мужа, я смогу сам узнать твое местонахождение. Прямо, как сегодня.

То, что в случае неприятностей Ник не оставит меня погибать в море или прозябать у похитителей в подвале, чудесным образом поднимает мне настроение. Я даже готова простить ему распускание рук и ложь о непреднамеренном появлении в переулке.