Реквием для зверя

— Поцелуй. Меня, — повторил он, и на этот раз заколдованное тело само подалось вперёд.

Мозг начал отключаться, а пальцы скользнули по напряженным скулам, впиваясь в щетинистый подбородок. Прихватив его верхнюю губу, скользнув по ней языком, я почувствовала, как нетерпеливо Ник запускает пальцы в мои волосы.

Такая ерунда, но от этих прикосновений по коже забегали приятные мурашки. Его умелый язык скользнул по кромке полураскрытых губ, очерчивая границу своих владений, и тут же проник мне в рот, заставляя издать далеко недвусмысленный стон.

Сначала всё было достаточно сдержанно, словно мы пробовали друг друга на вкус после столь долгой разлуки.

Испытывали… Ласкали… Изучали…

А затем наш поцелуй стал куда более глубоким и жадным. Напористым и крепким. Нарастал с каждым следующим моментом, словно сорвавшаяся с гор лавина!

Казалось, что именно этого момента мы с Ником и ждали всё то время, что не могли прикоснуться друг к другу! Казалось, что, снова и снова вторгаясь в мой рот своим настойчивым языком, Прайд буквально кричал: «Блядь, как же сильно я скучал по тебе, малышка!»

И чувствуя, как воодушевлённо я отвечаю на очередной его голодный порыв, Прайд ещё больше углубил наш поцелуй, доводя процесс до какой-то пугающей, животной ненасытности!

Тело тут же отозвалось на его настойчивые движения, клубясь в самом низу живота вязким комом горячей истомы. И стоило его руке опуститься на поясницу, пробираясь под тонкий шелк, как я снова застонала в его полураскрытые губы.

Слегка прикусив меня за язык, довольно прорычав, он втянул его к себе в рот, начиная возбуждающе посасывать. И может, у меня и не было настолько продолжительно воздержания, чтобы сойти с ума от простого поцелуя, но меня буквально закачало оттого, как приятно сплелись наши языки.

Раз за разом моё тело начало накрывать настолько сильной волной острого удовольствия, что я практически лишилась чувств от растекающейся по венам эйфории. И единственное, чего мне сейчас на самом деле хотелось, так это довести наш бешеный поцелуй до заветного конца!

— Дальше нельзя, — прохрипел Прайд, прекращая нашу близость на таком сладком моменте, что из моего горла тут же вырвался протяжный стон болезненного разочарования.

Доведённая до исступления плоть содрогнулась в мучительной агонии, требуя незамедлительного продолжения. И я снова потянулась к губам Ника, но тот лишь придержал меня, испуская не менее прискорбный стон, что и я всего мгновение назад.

Пока приходила в себя под дрожание собственного тела, понадобилось немного времени, чтобы собраться с силами и взглянуть в лицо поцеловавшего меня мужчины. Перед глазами стояла лёгкая дымка от всё ещё растекающегося по крови эндорфина.

Сама не знаю, что именно это было, но, встретившись с затуманенным взглядом Ника, я вполне могла бы поклясться, что то, что между нами только что случилось, принесло ему ничуть не меньше удовольствия, чем мне…

— Если продолжим… — нервно сглотнул, напрягая скулы. — То тебе снова придётся смывать с меня кровь…

По тому, как оттопырилась ширинка его брюк и как старательно он пытается унять откровенное возбуждение, я прекрасно понимала, что его тело желает продолжения ничуть не меньше моего, но раз уж Ник сказал «нет», то иначе уже и быть не могло…

Отвернувшись, поправляя волосы, я присела на трясущиеся коленки, стараясь унять бешеное биение сердца. Голова продолжала кружиться, а руки дрожать.

— Готова? — поинтересовался Прайд, заставляя меня взяться за длинные ниточки.

— Да.

Дождавшись от него утвердительного кивка, я затянула очередной крепкий узел. Сжав кулаки, на которых тотчас заиграли вздувшиеся вены и напряженные сухожилия, Ник запрокинул голову, делая глубокие, рваные вздохи. Казалось, что на этот раз он на самом деле перенёс мои манипуляции куда легче.

— Спасибо, — тут же поднялся Прайд на край кровати, осматривая мою работу. — Отлично получилось.

— Осталось отрезать лишнее и наклеить пластырь, — спрыгнула я с кровати, оставляя его спальню.

Удивительно, но ещё никогда прежде я не чувствовала себя наркоманкой в приступе ломки…

Сейчас мне нужно было как можно быстрее оставить этот проклятый номер и встать под ледяной душ. Отголоски недавнего поцелуя продолжали клубиться всего в одной точке моего тела, заставляя ноги предательски подкашиваться. Разогреть меня до подобного состояния, а затем отправить ни с чем — всё равно что подразнить ребёнка шоколадной конфеткой, а затем выкинуть ее в мусорное ведро!

Взяв с кресла принесённую Луисом сумочку, я выскочила в совершенно пустой коридор. Мой номер располагался прямо по соседству с номером Прайда. Стена к стене. Так близко, что не будь это пятизвёздочной гостиницей, и я более чем уверена, что смогла бы услышать, как он ходит!

Ключ-карта вошла в замок далеко не с первого раза. Пальцы вспотели, а руки слегка подрагивали от волнения и того… о чём я совершенно не хотела думать!

Ещё полчаса назад в моей голове было столько вопросов. Мне нужно было понять, где именно я буду жить, когда мы с Ником вернёмся в Нью-Йорк? Узнать, как именно он собирается забирать мою маму и что же будет с моим исчезновением теперь? Да и получится ли у него обыграть моё возвращение после пропажи? Но всего одна кровавая клякса на ладони — и всё оказалось перевёрнуто с ног на голову!

Наконец-то этот проклятый электронный замок пикнул, впуская меня в номер!

Не став включать свет, я сразу же направилась в ванную комнату. Сейчас мне как никогда нужно было раздеться и смыть с себя духи Прайда, ароматом которых так сильно пропитались и мои вещи, и мои волосы, что я буквально начала задыхаться, чувствуя присутствие этого мужчины каждой своей клеточкой.

Его прикосновения всё ещё обжигали мне кожу, безумный вкус клубился на языке. А проклятое имя пульсировало в глубине стиснутых бёдер, заставляя прокручивать в голове его последние слова: «Если продолжим, то тебе снова придётся смывать с меня кровь».

Только вот продолжим ли?

Включив воду, наполняя просторную ванну, я подошла к зеркалу, начиная раздеваться. Сама не понимала, что именно мне там хотелось увидеть, но, словно в каком-то трансе, наблюдала за тем, как расстегиваются пуговицы моей блузы.

Как тонкая ткань сползает по плечам, бесшумно падая на мраморный пол… И как приятно мурчит молния юбки, позволяя высвободить напряженные бёдра…

Коснувшись живота, проведя пальчиком вдоль линии шелковых трусиков, я поднялась до застёжки бежевого бюстгальтера. Красивый аксессуар упал к моим ногам, а через секунду та же участь постигла моё позорно мокрое бельё.

Грудь вздымается при очередном рваном вздохе, когда её снова пробивает судорогой навязчивого вожделения, а я продолжаю смотреть на своё отражение, не решаясь сдвинуться с места.

Ещё никогда прежде мне не приходилось мастурбировать. Сколько я себя помню, подобный процесс никогда не вызывал во мне ничего, кроме стыда и неловкости. А ещё немыслимого страха, что как только я начну, то об этом тотчас узнает Джеймс, превращая мою жизнь в ещё более немыслимый кошмар.

Но сейчас… Сейчас я была готова нарушить все свои принципы и сделать то, чего так настойчиво требовало разгоряченное тело.

Погрузившись в тёплую ванну, слушая, как бурлит бегущая вода, я коснулась губ, вспоминая наш с Прайдом поцелуй. Прикусив кончик влажного пальчика, скользнув по нему языком, я непроизвольно закрыла глаза, представляя лицо Ника.

Как он подходит ближе… Как прижимает к своему крепкому телу… И как сильно его язык обжигают венку на дрожащей шее, посылая очередной импульс возбуждения в самую чувствительную точку…

Дыхание становится прерывистым. Тело вздрагивает под приятной волной мурашек. И я снова прикусываю фалангу пальца, представляя, что это губа Прайда…

Рука ложится на напряженный живот, и мои ноготки тут же впиваются в кожу вокруг пупка. Сжимают её до приятной боли, а затем начинают поглаживать воспалённую кожу, всё ещё не решаясь опуститься ниже.