Неживой

— Нет, владыка. Я заставлю их помочь мне! — ответ девушки заставил царицу снова улыбнуться.

— Твоя мать… она учила тебя сражаться?

— Да, владыка. С самого детства. Она много раз молила богов о том, чтобы я в своей жизни рубила только деревья. Но…

— Что ж, дитя. Я была очень обязана твоей матери когда-то и моя награда за её службу, была не очень справедливой. Но я не могу просто посадить тебя на корабль, привезти туда и позволить делать всё, что тебе захочется. Ты понимаешь?

— Да, владыка, — голос девушки дрогнул, кулаки её сжались.

— Мы зарийки. Ты и я. В этом мы равны. Девушка, что жила в семье отшельников и рубила деревья и я, царица Зарийская. Сначала мы должны делать то, что нужно и только потом то, что нам хочется. Я не хочу войны с Империей, но у меня нет выбора. Нельзя пустить их на нашу землю и к нашим соседям. Потому что если мы пустим их, наши дети уже больше никогда не смогут делать то, что им хочется. Их нужно остановить. Ты будешь служить мне и этой цели, девушка? Будешь делать то, что нужно?

— Да, владыка!

— Да будет так. Назначаю тебя моей Дланью. Скоро ты отправишься морем, чтобы раскрывать и рушить планы этих ублюдков.

— Но…

— Длани не являются частью армии, дитя. Они подчиняются только мне. Их битва такова, что они могут вообще не поднимать свой меч. Запрет не будет нарушен. Ты не узнаешь то, от чего так хотела защитить тебя мать. Но ты узнаешь другое… за это я прошу у духа твоей матери прощения. Но я знаю. Я вижу. В тебе это есть. Ты справишься.

— Спасибо, моя госпожа.

— Ты можешь взять с собой брата. Ему найдут должность и будут заботиться, даю тебе своё слово. А теперь иди. Не могу видеть твоё лицо. Когда настанет время, за тобой пошлют.

Юн Фу тут же встала, развернулась и быстрым шагом, не поднимая головы, покинула зал, едва не столкнувшись со страницами, которые тащили под руку худую и покрытую шрамами и татуировками девушку.

— Кто этот человек? — спросила Тшань, разглядывая пленницу. На нечистом теле женщины были следы пыток и избиений, она вырывалась и грязно ругалось.

— Перед Вами Ла Вэн, владыка. Бывшая дочь Дома Конай. Грабительница караванов, пиратка, разбойница, воровка, убийца и виновница ряда народных волнений. Была поймана в ходе специальной операции Цензориата. Вы хотели: «лично посмотреть ей в глаза», владыка.

Царица кивнула, молча встала, вытащила короткий меч из ножен на поясе, подошла к пленнице и одним ударом снесла ей голову, умело увернувшись от брызг крови. Подняла голову за волосы и посмотрела глаза, зрачки которой ещё не замерли.

— Я удовлетворена, — произнесла Тшань. — Теперь оставьте меня.

Остаток рабочего дня Тшань провела на вершине дозорной башни, откуда открывался вид на Зи Яр, столицу Зарийского царства. Здесь, на высоте, царил почти шкальный вечерний ветер и ему удавалось разгонять духоту хотя бы на какие-то мгновения.

Шиина поправила очки, подняла дощечку с закреплёнными бумагами и бодрым голосом отчиталась:

— Великий Гуй смог заключить долгожданный мир со степными кочевниками. И шлёт благодарности за золото и драгоценные камни, что Вы пожертвовали ему на эти цели.

— Хоть с чём-то этот вонючий ублюдок справился! — Тшань аж перекосило от упоминания правителя соседнего царства. — И сколько теперь у него воинов?

— Даже с учётом потерь в последней войне с Империей… хм… суммарно может быть от восьмидесяти до ста двадцати тысяч. Их очень сложно посчитать. Но я займусь этим.

— Не стоит, Шиина, — царица зевнула и потянулась. — Какая разница сколько этих выродков пойдёт в бой и погибнет? Совершенно непредсказуемо сколько из них не окажется трусливыми петухами и какую ценность они будут представлять в походе… Но через недели три вышли письма нашим соседям о том, что мы собрали двести тысяч степняков, кочевников и гуев себе в союзники. И собираемся нанести удар по Империи, в случае если она не умерит своих амбиций. И в тихой форме намекни в этих письмах каждому адресату отдельно, что союз зариек и гуев нашёл общий язык, язык ненависти к имперцам, и эта ненависть легко может быть обращена к тем, кто рад видеть имперцев у себя во дворах.

— Думаете, это не будет слишком? — Шиина серьёзно посмотрела на царицу. — Кто-то может окончательно от нас отвернуться.

— Именно на это я и рассчитываю. Нет ничего хуже союзника у которого появится желание и возможность ударить нам в спину на полдороги. Пускай уж лучше сразу покажут своё лицо.

— Но мы доверились гуям…

— Я не доверилась. Хотя могла бы. Нынешний Великий Гуй, — Тшань улыбнулась и изобразила руками, что из себя представляет вождь Гуйай, Шиина покраснела, — не принимает нас всерьёз, потому что ставит в один ряд с забитыми женщинами своей страны. А вот имперцы выпили у него столько крови, что стали его объектом страсти и обожания до самой смерти. Он будет бежать за ними как бешенный пёс, особенно теперь, когда у него появились на это силы и люди. Плюс ко всему, мы естественно не будем воевать одним фронтом.

— Разделим силы?

— Конечно! Я слишком уважаю своих сестёр, чтобы поставить их в один ряд с этими выродками. Пока они будут отвлекать Империю, пока Империя завязнет в битве с их Ордой, мы нанёсем точные удары по их форпостам, портам, пунктам снабжения и верным союзникам, сделав дальнейшую войну для них невозможной. Они не отступят и пришлют ещё большие силы, которые мы снова остановим. И когда их родина и армия истощатся от войны, мы сядем на корабли и нанесём по ним последний удар, после которого они уже не оправятся.

— Никто никогда не делал ничего подобного, — прошептала Шиина и опустила глаза.

— Тебе страшно? — царица покачала головой. — Мне тоже. Леди Судьба может и подкинет нам иное решение, но я сомневаюсь. Так бывает, Шиина, что война лучший и единственный выход. Гуйай и Империя ослабнут в любом случае, никто уже не посмеет сунуться к нам долгие поколения. Наши потомки получат шанс отстроить куда более сильное царство, с которым будет считаться весь мир. Если мне надо будет сложить ради этого голову, я сложу. Зато я умру спокойной, что заложила крепкий фундамент для будущего, а не отсиживалась трусихой пока мир менялся и становился всё более опасным.

— Вы оставите Зи Яр и пойдёте на войну?.. — прошептала Шиина.

— Ещё не решила. Наверное это неизбежно, — царица расправила грудь, поднялась со стульчика, и облокотилась на перила. — Я ведь много времени провела в походах, Шиина. Пускай я не молода, но мне не привыкать.

— Но кто будет править здесь? Кто будет решать дела государства? Времена всё ещё смутные…

— Вот именно. Поэтому я и в сомнениях. Я не знаю кого бы я могла оставить тут и не знаю, кто бы мог возглавить армию.

Шиина побледнела и поджала губы.

— Не волнуйся, — Тшань еле слышно рассмеялась. — Это будешь точно не ты. Врагу не пожелаю сидеть на этом троне. Ты слишком ценна на своём месте и я слишком уж люблю тебя. Ты всегда будешь в безопасности, родная моя.

Шиина выдохнула и тоже заулыбалась, но царица помрачнела.

— Что нового слышно о наших вечно весёлых и любознательных друзьях, Шиина? Раз уж мы то и дело упоминаем их сегодня.

— После их досадного поражения от рук Великого Гуйя… они не успокоились.

— Ой, Шиина… от рук! Не смеши меня. Он скорее мешал, размахивая перед ханами и визирями своей маленькой пипиркой и ей же строча непонятные указы, если он вообще умеет писать.

— Так вот, — Шиина позволила себе хихикнуть и насильно вернула лицу серьёзное выражение. — Их шпионы и дипломаты ещё не были так активны, их видно по всей Узорице.

— Они даже и не подумали приостанавливать вторжение, — пробормотала царица. — У Гуйая скорее всего и не будет времени на дальнейшее укрепление власти. В каких районах их видели чаще всего?

— Проще посчитать каким княжествам и царствам они не уделили своё внимание… Всего три двора Узорицы осталось без их «советников», «послов» или «торговых гильдий» и прочих проныр.