Страница 12 из 26
Старшая сестра достала шелковый платок и вытерла мои слёзы.
– Ты должна научиться контролировать свой вспыльчивый характер. Иначе ты можешь потерять свою жизнь, даже не зная за что, – сказала она и помедлив добавила: – Ты считаешь, что можно бить Минъюй гэгэ из семьи Гололо? На этот раз бэйлэ вступился за тебя, и поэтому старшая жена тебя отпустила.
Выслушав до конца, я поняла насколько сильно переживала старшая сестра, поэтому я только и могла, что кивнуть головой.
После того дня, как мы обнявшись плакали, гнев старшей сестры испарился. И я снова пребывала в её нежной заботе. Скоро уже должен был наступить праздник середины осени, но главная жена плохо себя чувствовала, и поэтому все заботы о торжество во дворце пали на старшую сестру. Дни её проходили в хлопотах, и она становилась всё более занятой. Моё сердце успокоилось и настроение улучшилось, и я снова предалась тому, что обычно делают богатые и знатные бездельники. К тому же с тех пор, как я пожаловалась десятому и четырнадцатому братьям на тоску, они время от времени посылали мне всякие забавные безделушки. Благодаря этому мои дни перестали быть такими скучными, и мне нравилось угадывать, что они пришлют мне в следующий раз. Служанки были взволнованы вместе со мной. Смех не смолкал ни на минуту.
Глава 9
Не успела я моргнуть, а уже наступил праздник середины осени. Вся резиденция была охвачена радостным волнением. Из-за того, что надо было отправиться в императорский дворец на банкет, старшая сестра ежедневно пересказывала мне правила: куда можно сходить в туалет, где сидеть, как правильно поприветствовать других, в каком месте начнётся банкет, а в каком можно сделать перерыв – заставляя меня снова и снова повторять всё это. Она опасалась, что в тот день мои манеры будут неподобающими.
На пятнадцатый день после обеда, господин бэйлэ, старшая сестра – все нарядились должным образом, я тоже привела себя в порядок, и сразу же все каждый в своём собственном паланкине, направились в императорский дворец. Когда я училась в колледже, предмет, который я выбрала для изучения, была история живописи. В Запретном городе[43] часто проводились выставки картин, и поэтому я много раз там бывала. Но я знала лишь окрестности галереи живописи. Запретный город был слишком большим, и мне ни разу не удалось обойти его полностью. А сегодня я вот-вот могла полюбоваться императорским дворцом в период его полного расцвета. Сказать, что мне плевать на это, было бы ложью.
Из одних ворот в другие, от одной церемонии к другой, мимо стоящих рядами охранников – от всего этого у меня голова пошла кругом. Я постоянно боялась, что ошибусь в чём-то, что очень сильно давило на меня. Из-за этого я даже не могла осмотреться по сторонам. Единственное, что радовало, так это то, что моя сестра хорошо обучила меня. С трудом, мои ноги уже немилосердно гудели, но мне удалось добраться до места, где я могла наконец сесть. Немного отдохнув, я принялась осматриваться по сторонам: вокруг висело множество фонарей, поэтому было светло как днём, а снег отливал серебром, драгоценности играли различными красками, в треножниках сжигался императорский сандал, в вазы красовались вечнозелёные растения. Я вздохнула, подумав: императорский дворец по-настоящему прекрасен, современные сериалы показывают лишь одну десятитысячную этого великолепия.
Супруги, наложницы, сыновья императора, супруги князей, гэгэ – мало-помалу прибыли все и каждый уселся на своём месте. Пришлось не так уж и много ждать, когда появились старшие дворцовые евнухи, каждый быстро подошёл к своему определённому месту. И тут же до нас донеслось «Император прибыл!». Все присутствующие встали, а спустя непродолжительное время, я увидела среднего роста человека в жёлтом халате, его головной убор был украшен прекрасным нефритом. У этого мужчины было очень простое лицо. Он медленно шёл, слегка улыбаясь. Послышался шорох одежды, все присутствующие встали на колени. А я подумала, что это один из самых известных императоров!
Хотя все преклонили колени, однако никакой заминки не было. Прибыв, Канси уселся, и стоящий рядом старший дворцовый евнух громко закричал:
– Встаньте!
Все разом тотчас же поднялись. Канси счастливо рассмеялся, глядя на людей внизу, и сказал:
– Садитесь! Мы редко отмечаем праздники, поэтому обойдёмся без церемоний.
Все хором ответили:
– Да!
И каждый сел на своё место.
Но я заметила, что все продолжали ревностно соблюдали этикет, боясь допустить хоть какую-то оплошность. Вот она сила грозного сына неба, которому принадлежит вся поднебесная.
Только после третьей рюмки атмосфера за столами стала чуточку легче. Несколько младших братьев начали друг друга поддразнивать, один за другим они, подняв бокалы, произносили тост. Среди них десятый был самым шумным. Наследный принц, четвёртый, восьмой тоже разговаривали, смеялись и пили. Я оглянулась по сторонам и неожиданно увидела Минъюй гэгэ. Она злобно уставилась на меня. Я тут же ответила ей яркой улыбкой, подумав, ну попробуй выйти из себя! Она ещё с большей ненавистью взглянула на меня. Однако неожиданно до неё словно что-то дошло, её губы изогнулись, а потом она тоже очаровательно улыбнулась, и отвернулась. Меня обдало холодом и начало трясти. Я вздохнула, больше всего внушает страх улыбающийся тигр.
Поесть и выпить, пить и останавливаться, улыбаться и смотреть, путь никто на меня и не обращал внимания, однако я испытывала радость от того, что занималась тем, что хотела. Мне посчастливилось попасть на этот торжественный банкет, как можно совсем не наслаждаться всем этим? Опустив глаза, я улыбнулась. Неожиданно стало очень тихо. Я подняла голову, и увидела, что все присутствующие смотрят на меня.
– Маэртай Жоси, выйди вперёд! – сказал старший дворцовый евнух.
Я испугалась, некоторое время даже не могла отреагировать на это. Но затем неожиданно вздрогнув, я поторопилась встать, вышла из-за стола и пошла вперёд, после чего упала на колени. Опустив голову, я звонко сказала:
– Счастья и радости императору!
– Встань и говори! – сказал Канси.
Я поднялась, подумав, о чём я должна говорить?
– Так она и есть «сестра ищущего смерти тринадцатого»? – рассмеялся Канси.
– Вопреки ожиданиям это очаровательная девушка! – сказала с улыбкой, сидящая рядом, императорская наложница.
Все смотрели на меня, и из-за этого я нервничала.
– Ты взволнована из-за того, что увидела нас? – сказал Канси, взглянув на меня.
Я чувствовала, что дальше нельзя молчать. А потому мне оставалось лишь сказать:
– Да!
Канси похоже почувствовал в этом некоторое развлечение.
– Из-за чего? – спросил он.
– Я впервые предстала перед императором и потому, чувствуя его неограниченную власть, взволнована, – ответила я, немного подумав.
Канси удивлённо хмыкнул и спросил:
– Ты считаешь нас очень грозным?
Я подумала, о небо! Когда же это закончится? Я задумалась, боясь неправильно ответить и потерпеть неудачу.
– Ты боишься нас? – спросил Канси, видя, что я не даю немедленного ответа.
Я подумала, что только тиран будет хотеть, чтобы все люди его боялись. С древних времён все просвещённые государи старались, чтобы народ искренне уважал и принимал их. Я не осмелилась больше медлить и торопливо заговорила:
– Нет, как может ваша служанка испытывать страх перед мудрейшим императором этого века? Но ваша служанка впервые вошла во дворец и немного взволновалась, увидев величие сына неба.
– Мудрейший император? Я чего ты решила, что мы являемся мудрейшим императором? – спросил смеясь Канси.
Я мысленно тяжело вздохнула! Почему? Потому что так было оценено историей. Даже не стоит упоминать, что он в восемь лет занял престол[44], сверг Обоя[45], усмирил трёх «князей-данников"[46], захватил Тайвань, победил Галдана[47] … Но на склоне лет Канси и сам мог понять имеют ли ценность его достижения. Поэтому я не смела всё это сказать. Только и могла изо всех сил думать. Отбросив несколько мыслей, я в конце концов вспомнила из учебника средней школы стихотворение «Снег»[48]. И почувствовала, что эти слова очень подходят. Невозможно учесть всё, когда на кону жизнь. Поэтому я могла только отчётливо произнести:
43
Гугун или Запретный город – бывший императорский дворец в Пекине.
44
В Китае по традиции при рождении ребёнка сразу же начисляли год, а потом добавляли год каждый новый год по лунному календарю. Так что фактически по-нашему Канси стал императором в 6 лет.
45
Князь Обой стал регентом при малолетнем Канси в 1661 году. Он захватил всю власть в свои руки, создал при дворе сильную клику и самовластно правил империей восемь лет. Беспощадно истребляя своих противников, главный регент разжигал междоусобную грызню в верхних эшелонах власти, что привело к хаосу в государственных делах. В 1669 году молодой Канси и его дядя князь Сонготу (Соэту) свергли Обоя и разогнали его клику.
46
Война саньфань или Восстание трёх «князей-данников» (673–1681) – восстание трёх китайских вассалов Цинской империи против маньчжурского господства; на стороне восставших выступило также признававшее власть империи Мин государство семьи Чжэн. После подавления восстания маньчжуры установили свою власть над всем материковым Китаем.
47
Галдан Бошогту – джунгарский хан с 1671 года. В 1690 году началась первая ойратско-маньчжурская война. Китайский император Канси, обеспокоенный вторжением джунгарского хана в Халху, начал против него военные действия. В итоге к 1691 году. Под контролем Галдана оставалась небольшая часть Халхи, а вся остальная территория Северной Монголии была занята маньчжурскими войсками. Осенью 1695 года Канси, чтобы окончательно покончить с Галданом, организовал против него большой карательный поход. Три маньчжурские армии выступили на Монголию. Во главе главной цинской армии находился сам император Канси. 13 мая 1696 года пятитысячное войско Галдана Бошогту потерпело от 50-тысячной цинской армии разгромное поражение на Тэрэлже. Галдан потерял в битве жену Ану-хатун. 3 мая 1697 года Галдан Бошогту умер после непродолжительной болезни в урочище Ача-Амтатай (ныне сомон Тонхил аймака Говь-Алтай). По другой версии, он, отчаявшись вернуть утраченное, покончил с собой, приняв яд. Чтобы не допустить надругательства над трупом, тело Галдана было немедленно сожжено.
48
Литературный перевод всего стихотворения, которое цитировало Жоси императору Канси:
Мао Цзэдун «Снег»
Февраль 1936 г.
Пер. с кит. – Л. Эйдлин. Мао Цзэ-дун. Восемнадцать стихотворений. Под редакцией Н. Федоренко и Л. Эйдлина. – М.: «Правда», 1957.