Страница 63 из 71
- Я, капитан, вас не понимаю. Я приехал сюда поужинать.
- С Беркутовьтм?- спросил Петренко. Я оторопел. Откуда он знает, что я собрался поужинать с Беркутовым? А Петренко щелкнул зажигалкой, прикурил и сказал: - Вообще как-то интересно получается: вы пьете кофе с Худокормовым, а через час Худокормов получает по голове. Потом вы собираетесь поужинать с Беркутовым, и Беркутов...
- Что Беркутов?- почти выкрикнул я.
Петренко посмотрел на меня очень внимательно и сказал:
- Пойдемте.
Он повернулся и двинулся к дверям кафе. Я пошел следом. Я еще ничего не понимал, но уже догадывался...
Беркутов сидел на диване около гардероба. Он сидел, запрокинув голову, с закрытыми глазами и мокрой салфеткой на нижней части лица. На салфетке расплывалась кровавое пятно. На сорочке Беркутова тоже была кровь.
- Ну,- сказал Петренко,- как все это понимать?
Вопрос был обращен ко мне, но сформулирован неконкретно. Я пожал плечами:
- Не знаю... Что, собственно, произошло?
Андрея уже увезли на "скорой", мы с Петренко сидели за столиком, и мне сквозь стеклянную дверь хорошо был виден холл и диван, на котором еще пять минут назад сидел Беркутов. Гардеробщик стирал со светлой кожи дивана капли крови. Петренко сделал глоток пива и сказал:
- Вы собирались поужинать?
- Да, мы еще утром об этом договорились.
- А потом ваши планы изменились?
- Почему?
- Я не знаю почему. Я вас спрашиваю: почему вы решили изменить место встречи?
- Да что за бред? Вы сами видите: я приехал именно сюда. Опоздал немного, но тем не менее приехал.
- Вижу, что приехали... Если б вы не позвонили Беркутову и не перенесли место встречи в "Коралл", ничего бы с ним не случилось.
- Да что за бред? Какой, к черту, "Коралл"? Какой звонок?
Петренко снова внимательно - очень внимательно!- посмотрел на меня. Кажется, хотел что-то сказать, но ничего не сказал, а поманил пальцем бармена. Бармен - рожа масляная - подскочил. В глазах преданность.
- Расскажи-ка, дружок,- сказал Петренко,- что и как.
- Ну что рассказать? Беркутов пришел около восьми. Я-то сначала его не узнал, но Инга... Инга - это официантка... Инга его сразу узнала. Да я уже вам все рассказывал...
- А ты не мне. Ты господину Обнорскому расскажи,- Петренко кивнул на меня.
Бармен спросил:
- Вы - Обнорский?
Я не ответил. Глупый вопрос, и отвечать на него не стоит.
- Ага,- сказал бармен.- Ага... Понял. Ну, в общем, он заказал кофе и пятьдесят капель "Хеннесси". Сказал Инге: основной заказ потом. Я, мол, друга жду. Вас, значит... А потом, когда вы позвонили...
- Я позвонил?- спросил я.- Я позвонил Беркутову?
- Нет,- ответил бармен,- мне.
Час от часу не легче. Я позвонил бармену! Я сидел, молчал, пытался понять, что происходит. А бармен и Петренко смотрели на меня. Бармен удивленно, Петренко - ехидно, неодобрительно. Я тряхнул головой и сказал:
- Хорошо. Допустим, я позвонил. И что же я вам сказал?
Бармен растерянно посмотрел на Петренко. Тот усмехнулся.
- Так что же я вам сказал, молодой человек?- повторил я.
- Вы забыли?
- Начисто, друг мой, начисто. Так что же я вам сказал?
- Э-э... Вы сказали, что вы Обнорский... Андрей... Что у нас сейчас должен сидеть известный артист Андрей Беркутов. Я ответил, что да, мол, сидит такой. А вы сказали, что нужно ему передать: в силу, мол, обстоятельств, встреча переносится в "Коралл". И что, мол, вы его просите прийти в "Коралл". Тут ходьбы-то пять минут.- Бармен пожал плечами и замолчал.
- А дальше что?- спросил я.
- Дальше? Дальше ничего. Я передал Беркутову ваши слова. Он допил кофе, расплатился и ушел... А спустя три минуты вернулся. Весь в крови, на ногах не стоит, говорить не может. Ну мы, конечно, сразу вызвали "скорую" и ментов... извините, милицию... А вы совсем все забыли?
Я закурил, посмотрел на бармена:
- Послушайте, как вас зовут, молодой человек?
- Антон.
- Очень приятно. Скажите мне, Антон: вы уверены, что слышали по телефону именно мой голос?
- Э-э... простите?
- Я говорю: мой голос и голос человека, который вам звонил - один и тот же голос?
Бармен растерялся.
- Ну вообще-то...- сказал он.- Вообще-то, трудно сказать наверняка. Да и слышно было плохо.
- Понятно. А все-таки: похож голос или нет?
- Н-ну... похож.
- Спасибо, Антон,- сказал я.
- Свободен,- сказал бармену Петренко.- Иди трудись дальше... Пока ОБЭП не прихватит.
Бармен скривился, но тут же преодолел себя, улыбнулся и ушел. Петренко сделал еще глоток пива... Мне тоже хотелось пива, а еще лучше - водки, но пить я не стал.
- Слушай, капитан,- сказал я Петренко,- я не звонил бармену. Я и телефона-то этого кафе не знаю.
- Конечно,- ответил Петренко.- Что же я, не понимаю?
В его голосе звучала издевка.
- Что вы понимаете?
- Что какой-то подлый злодей позвонил от твоего, Андрей Викторович, имени... А ты - нет. Ты не звонил. Ты и номера телефона не знаешь. Номер вообще засекречен, узнать его невозможно.
Петренко откровенно издевался, он как будто говорил мне в лицо: говнюк ты, Обнорский, и врешь неумело... Ай-яй-яй!
- Так,- сказал я, пытаясь сосредоточиться,- так... Ты мне не веришь, капитан. Но объясни мне, пожалуйста: какой смысл мне врать? Если бы я позвонил Андрею... или бармену... зачем мне скрывать это?
- Действительно,- с ухмылкой произнес Петренко,- зачем?
- Не подкалывай, капитан. Объясни.
- Объяснить?
- Объясни.
Петренко с силой вдавил сигарету в пепельницу, так, как будто давил врага, и поднял на меня глаза. Злые глаза, злые.
- Я тебе объясню, Обнорский. Я тебе все сейчас объясню, звезда ты наша. Борец с преступностью и ментовской коррупцией. Журналист! Расследователь! Весь в ореоле собственной неподкупности, порядочности и честности... Почти святой!.. А от звоночка ты открещиваешься по очень простой причине: не хочется, чтобы тебя хоть как-то, хоть боком связали с разбойным нападением на Беркутова. А, Андрей Викторович?
- Бред несешь, капитан.
- Конечно. Конечно, я несу бред. Я мент, я только протоколы строчить умею... Я в грязи ковыряюсь. А ты на Олимпах паришь. И пачкаться тебе не с руки. Завтра все газеты расскажут, что Беркутова на гоп-стоп взяли. А попал он в эту ситуацию из-за раздолбайства господина Обнорского, который своим дурным звонком актеришку из кафушки аккурат под разбойника выманил... Вот ты и обделался, журналист.