Страница 19 из 43
К счастью — моему или «хама», — он уже скрылся за дверью, оставив меня наедине с ужином. Что же, у каждого из нас были свои права и свои обязанности. Его обязанностью было прислуживать обществу и конкретно мне как особому представителю этого общества. В мои права входило пожирать бифштексы и отбивные и наслаждаться жизнью. Вы, верно, считаете последнее — пожирать и наслаждаться — некоторым преувеличением, и вы правы. Праздник, пришедший на мою улицу, обещал быть недолгим, однако это обстоятельство не мешало ему оставаться праздником. После подобного рассуждения не оставалось ничего иного, как снять с посудин выпуклые крышечки и ознакомиться с содержимым, что я и сделал.
Как я и предполагал, ужин был очень неплох. Здоровущий кусок бройлерной рыбы с рисом, мясной бульон, вновь большая чашка протеинового коктейля со стимуляторами. Наши новые хозяева пытались за пару недель вернуть то, что заключенные теряли годами. Я понимал их: товар должен был выглядеть если уж не красиво — подобное было бы в нашем случае лишним, — то по крайней мере не подделкой. Пятьдесят миллиардов зрителей должны выложить денежки и окупить все затраты.
Мысль о том, что я превратился в товар, несколько портила мне настроение, но никак не аппетит. Еда была вкусной и, главное, очень питательной и быстроусвояемой. Всего за пять дней я прибавил в весе почти восемь фунтов, причем все они приходились исключительно на мышцы. Если так будет продолжаться и дальше, очень скоро я стану похож на нормального человека, каким был до того, как очутился в этих стенах. В тренировочном зале висело зеркало, я имел возможность разглядывать себя и не мог не заметить, что прибавил физически мускулы окрепли, плечи раздались, даже физиономия стала более уверенной и, осмелюсь сказать, злобной. Удивительно быстро росла щетина, отдельные жесткие волоски пробивались чуть ли не у глаз. Кого-нибудь это могло озадачить, но только не меня. В свое время мне пришлось столкнуться с проблемой специализированного питания, и я не понаслышке знал о гормональных добавках вроде маскулизирующих ферментов, какие в умеренных дозах давали галактическим рейнджерам. Похоже, кулинары из Корпорации подсыпали такую же гадость и игрокам, причем делали это безо всякой меры, не заботясь ни об их печени, ни о почках. Зачем? Ведь скоро все эти органы нам уже не понадобятся. Дерьмо! От мрачных мыслей мне вдруг расхотелось есть. Я хотел отставить тарелку, но вдруг обнаружил, что уже все съел. Оставался лишь протеиновый коктейль, наверняка полный всякой синтетической дряни. Я поколебался, но затем все же выпил маслянистую, отдающую привкусом тропических фруктов жидкость. Протеин наращивал мышцы, а они ой как еще должны были мне пригодиться! Брезгливо сплюнув в опустевшую кружку, я оттолкнул столик ногой. Он покатился прочь и, ударившись о дверь, застыл.
Ну вот и все. Подопытный кролик получил свою порцию морковки. Я тяжело рыгнул. От сытной пищи тело налилось приятной тяжестью. Самое время поспать, однако спать как раз было нельзя. Мой рабочий день еще не закончился. На десерт полагалась не слишком приятная, но обязательная процедура психовнушения, за исполнением которой строго следили. Можно было отказаться от еды, но ни в коем случае не от порции внушений, какими нас пичкали. Нарушителя ожидало строгое наказание, вплоть до исключения из игры.
Негромко гудел, разбрасывая приглушенные голоса, сферовизор, на сознание волнами накатывала дремота. Позевывая, я старательно пялился в экран, где герои с физиономиями потомственных дегенератов продолжали совать в глотки всевозможную жратву. И как все это в них только влезало! Дабы сократить становящееся невыносимым ожидание, я решил прогуляться по нужде, и в этот миг экран сферовизора замигал и весь его объем заняла жизнерадостная физиономия Версуса.
— Добрый день, господин Бонуэр! Как дела?
Я кивнул. Отвечать не имело смысла, так как трогательно заботящийся о моих делах представитель Корпорации в данный момент жрал вино или трахал какую-нибудь шлюху на Луэлайф-авеню. Быть же вежливым по отношению к сферопроекции представлялось по крайней мере нелепым, тем более что она не претендовала на ответное внимание и не была склонна обижаться.
— Вот и прекрасно! — жизнерадостно скалясь со сфероэкрана, подтвердил мои предположения господин Версус. — Надеюсь, вы достигли за этот день больших успехов и ваши шансы на победу велики, как никогда! Чтобы они стали еще больше, вам надлежит просмотреть фильм, сделанный специально для вас. Устраивайтесь поудобней — и к делу!
Экран мигнул, и улыбающаяся харя представителя Корпорации Иллюзий исчезла. Ее место заняла пустыня. Ослепительно желтые барханы. Налетает ветер, вздымающий мелкое крошево песка. Песок колется, я почти ощущаю его физически. Иллюзия присутствия просто великолепна. Смена кадра — в одноцветье врывается темное пятно — многократно увеличенная голова какого-то насекомого. Оно патологически отвратительно. Взгляд лишенных мысли выпуклых глаз, медленно шевелящиеся челюсти-хелицеры. Тварь была бы совершенно жуткой, если бы не скромные размеры. Словно подтверждая несостоятельность претензий существа на устрашающее величие, камера отползает назад, ставя насекомое на отведенное ему природой место. Из-за песчаного гребня появляется небольшая ящерица. Мгновенный прыжок — и насекомое насмерть схвачено тонкогубой пастью. Какое-то время дергаются лапки, а потом жертва исчезает в утробе, и удачливый охотник облизывается, уставясь в зрачок объектива пустыми глазами. Издалека доносится глухой голос. На самом деле, если рассматривать голос как звук, его сейчас нет, это некое подобие низкочастотных токов, пронизывающих череп и впивающихся прямо в серое месиво мозга.
— Сильный убивает слабого, — сообщает голос тривиальное откровение. И тут же придает ему глобальность, присовокупляя:
— Истина первая.
Все та же пустыня. По бархану стремительно скользит ящерица. Вдруг песок под ее лапками взрывается, вспухая черными змеиными кольцами. Пустынный удав. В мгновение ока он перемалывает жертву жерновами своих мышц и неторопливо заглатывает ее. Круглые глаза змеи тусклы, в точности как у ящерицы или проглоченного ею насекомого. Свет не отражается в вертикальных зрачках, а будто растворяется в них. Сплошная серая пелена — ни мысли, ни чувства, лишь напитанный тишиною кусок тюремной стены.
Змея сыто рыгает и ползет по песку. Голос доверительно сообщает:
— И сильный может погибнуть, если встретит на своем пути более сильного. Вторая истина.
Смертельно хочется зевнуть, но я удерживаюсь — слишком велика опасность уснуть. Я не сомневаюсь, что за мной следят. В боксе установлены два сканера, один из которых замаскирован под ночник. Ребята из Корпорации на совесть отрабатывают свои деньги. Сквозь полуприкрытые веки наблюдаю за тем, как тело змеи волнами перекатывается по песку. Движения твари неторопливы и очень грациозны. В них есть нечто механистичное. Словно расплющенная, бесконечно извивающаяся спираль.
Вдруг спираль застывает и опасливо поворачивает голову. Изображение ползет влево, представляя еще одного претендента на звание охотника. Серый варан громадный, на фоне песка похожий на дракона, сидящего у желтой горы. Варан хлещет хвостом и стремительно бросается на добычу. Змея в растерянности. Первое ее побуждение — бежать, но тварь по-своему умна и тут же соображает, что ей не уйти. И тогда она отваживается на сопротивление. Однако варан сильнее. Он быстрее и много уверенней. Ему уже не раз приходилось охотиться на пустынных змей и лакомиться их сочным мясом. Схватка короткая и жестокая. Песок забрызган змеиной кровью. Удав пытается сопротивляться и обвивает громадную ящерицу своими кольцами, но не тут-то было! Варану прекрасно известно слабое место врага. Он впивается клыками в тело удава у основания головы и несколькими сильными движениями разрывает тому мышцы. Удав обвисает, и тогда варан с хрустом отгрызает ему голову и начинает пир. Голос комментирует:
— Не обязательно быть самым сильным физически. Но нужно быстро принимать решения и не колебаться в выборе. Всегда помни третью истину — промедление смерти подобно.