Игорь

Десять часов.

– Здравствуй, Игорь, – поприветствовал высшего по статусу Председатель, – здравствуйте, наследники великих родов!

Председателем был Виктор, из рода Вия, третьего бессмертного мира.

Виктор сделал паузу. Говоря, он старался не показывать острых двойных клыков, специально носил чуть длинноватые рыжеватые усы, свешивающиеся на уголки губ. Фигурой он больше походил на мужчину лет двадцати восьми, по факту был на век старше, и если бы кто-то погасил свет, его яркие глаза можно было бы различить в темноте, не обладая выдающимся зрением.

– Есть ли у кого-то что-то срочное, что должен знать Совет? – Виктор прозондировал лица вокруг грандиозного, как Совет, Стола бледными голубыми глазами. Все молчали. Богатый новостями Карл тоже молчал.

– Приступим к обсуждению, – подытожил Председатель. – Итак. Первый вопрос. Думаю, начнём с повышения цен за бочку, так как оно оказалось в новостях в широком доступе и начало беспокоить светские власти.

– Грубая работа, – презрительно буркнул Арист.

– Да, – энергично согласился Виктор. – Весьма. Нелепое восстание сельхоз рабочих, перекрытие транспортной артерии…

– Действительно, – цыкнул Карл, – шельфовая добыча вещь дорогостоящая, и перекрытие сухопутного пути ведёт к открытию пути морского. Там, за рифом, кладбище кораблей, если танкер наткнётся, экологическая катастрофа неизбежна… нельзя думать только о своей прибыли, мы в ответе за наш мир…

– Спасибо, Карл, – сухо сказал Виктор. – Мы не будем сейчас выяснять, чьих это рук дело, и привлекать кого бы то ни было к ответственности. На первый раз позволим навести порядок самостоятельно. Согласен ли Совет?

Григор, тёмный из рода Эйнара, что-то недовольно прорычал на выдохе, готовясь вступить в спор, но Арист и Гедеон уже кивнули. Виктор выжидательно повернулся к Игорю, чтобы соблюсти формальности, и после его кивка вопрос был исчерпан.

– Контроль за исправлением вмешательства ложится со стороны тьмы на Карла и со стороны света на Вадима.

– Почему они? – недовольно осведомился Гатана.

– Потому что у них нет интересов в секторе, – не задумываясь, ответил Председатель.

Гатана недовольно заткнулся.

– Второй вопрос. Как Председатель хотел бы привлечь ваше внимание к проблемам отечественного здравоохранения.

Зал наполнился насмешливыми переговорами.

– Да, – громче сказал Виктор, заставляя насмешки притихнуть, – непосредственно мы в здравоохранении не нуждаемся, но здравоохранение – это вопрос здоровья половых партнёров наших детей и, закономерно, вопрос здоровья наших внуков.

Глаза обратились на Гедеона.

– Вы меня с кем-то путаете, – заметил повышенное внимание чернобородый Гедеон.

– Кира имеет отношение к здравоохранению, – сообщил всезнающий Карл.

– К фармацевтике, – поправила Кира.

– Живёт за счёт того, что люди болеют, – перевёл Александр, впервые глянув Кире в глаза.

Светлые нестройно посмеялись. Казалось, Кира сейчас схватит со стеллажа обрубок сабли и отправится убивать Александра. Как когда-то Кир отправлялся убивать Святогора. Только Святогор не мог умереть, а Александр может…

Виктор поморщился и постарался вернуть контроль:

– Мы привязаны к Совету. Нам нужны здоровые партнёры и здоровые работники здесь, а до меня всё чаще доходят слухи, что в подавляющем числе случаев, когда требуется серьёзное лечение, его можно найти только за границей и за очень большие деньги. Информаторы передали мне, что даже за несложные операции в наших больницах вымогают серьёзные для заурядных людей суммы.

– Чем лучше медицина, тем больше больных, – цинично сообщил Арист. – Зачем они нам?

– Если у нас начнут умирать от аппендицита… – Виктор, неожидавший подвоха от старейшего светлого, поперхнулся.

– Дааа, – равнодушно улыбнувшись, протянул Арист, – от аппендицита, конечно, не дело. Но что ты предлагаешь? Чистку кадров? Думаю, старый-недобрый Гедеон уже давно позаботился о в некотором роде чистке кадров. Пара-тройка ценных специалистов, ненавязчиво практикующих эвтаназию. А, Гедеон?

Гедеон сдержанно молчал, но не торопился отрицать неприятное обвинение.

– …Тех, что с аппендицитом, тех он, конечно, вряд ли трогает, ну а тех, что неизлечимы – а почему бы нет?

– Гедеон, – сухо обратилась Мария, – ты что-нибудь скажешь?

– Каждый волен размышлять в силу своей испорченности, – спокойно пожал плечами Гедеон, без напряжения отвечая на взгляд Марии, – у меня банк, а не больница. Я не могу клятвенно заявить, что не убивал или не приказывал убить, не могу сказать, что не убивал больных и даже своих пациентов, не могу сказать, что не разбираюсь в медицине. Тому, кому известна моя биография, слишком легко меня обвинить.

Ухмылка на лице Ариста стала ещё шире. Кажется, Гедеон попал не в бровь, а в глаз, но Арист не очень рассчитывал на успех обвинения и даже не расстроился.

– Предлагаю разделить городские и областные больницы между присутствующими и провести расследование. Кто за?

На какое-то время стало тихо – Виктор пересчитывал поднятые руки.

– Большинство, – удовлетворённо кивнул Виктор. – Список больниц к следующему заседанию приготовит… – Виктор кратко задумался, припоминая наиболее подходящую кандидатуру из изъявивших желание, – Иван.

Стареющий коренастый Иван кивнул.

Арист ухмыльнулся ещё шире.

Игорю не нравилась расширенная ухмылка. Ощущение было, что старик что-то замыслил, хотя он из тех, кто приучен следить за лицом. Он будет ухмыляться, даже если его окружат и подставят нож под горло. Наследнику положено не бояться, и Арист не боялся. Игорю приходило на ум время от времени, что от этого светлого можно ждать чего угодно.

Через время, требующееся на прощание с Гедеоном, Кирой и Рихардом и дорогу до текущего котлована, Игорь раздражённо разговаривал с прорабом. Прораб скотски орал, оглушая, и размахивал метровым уровнем, чудом не сшибая маленького архитектора. Архитектор был бледен, зажатые в руках рулоны чертежей подрагивали, но угрожающе порхающего инструмента он словно и не замечал, уставившись на красное лицо прораба. Игорь отобрал уровень и приложил к ближайшей опоре, демонстрируя, чем именно он не доволен.

Прораб снова заорал про допустимые отклонения. Игорь закрыл глаза, просеивая шум. Прораба хотелось ударить в красную обветренную рожу. Конечно, сдержался.

– Или будет, как я сказал, – холодно проговорил Игорь, – или ты безработный.

Прораба срезало в середине слова. Архитектор задрожал явственней. Игорь легко подтолкнул его в хрупкое плечо. Субтильный мужчинка послушно поплёлся, спотыкаясь.

Игорь довёл его под локоть по перепаханной крупными шинами площадке и усадил в свою машину.

– В следующий раз, если узнаёте о чём-то до меня, сообщайте сразу, – поубавив стали в голосе, предупредил бессмертный. – А если бы я не приехал, и начали бы плиты класть?

Архитектор детски всхлипнул. Чертежи в его небольших аккуратных руках перегнулись почти пополам и траурно обвисли.

Игорь вздохнул. Тяжело говорить с впечатлительными людьми. Непонятно, когда будет перейдена грань, ведущая к их унижению.

– Побоялся побеспокоить напрасно, – промямлил человек, справляясь с собой.

– В таких делах, – заметил Игорь, – я с удовольствием съезжу напрасно. Если всё сделано достойно, можно и похвалить.

Игорь довёз архитектора до входа, а сам остался посидеть в машине с закрытыми глазами. В обеденное время покой в городе мог только присниться. По опалённым прорабским ором ушам ездило гитарное соло. Бессмертный мотнул головой. Дёрнулась вверх стая городских голубей, захлестали по воздуху крылья, часто хлопали двери заведений, где можно было пообедать в перерыв, большой торговый центр огорчал звуковой рекламой, вещающей на половину проспекта, ровненько до зоны покрытия другого торгового центра Отара… ведь сам тёмный, неужели не понимает?

– Вам назначено? – безэмоционально осведомилась секретарь не сразу подняв глаза от тяжёлого настольного ежедневника на железных кольцах.