Дорога за грань

- Хочешь поучить меня драться?

Парень скривился. Я пожал плечами:

- А ты думаешь, это бесполезно? Не знаю. Я бы хотя бы попытался.

Мальчишка поджал губы, явно сдерживая плохо скрываемую злость. С моей стороны это было неправильное поведение. Но как ещё я мог общаться с почти взрослым парнем. Изображать из себя папочку? Плохо представляю себе такое. Вообще не представляю себя отцом. А уж такого взрослого ребёнка и подавно.

- А кроме того, что я не умею падать, твоя шлюха ничего не сказала?

Вот стервец. Я пожал плечами:

- Нет. Он из тех людей, кто говорит только то, что должно быть услышано.

До дома мы добрались молча. За ужином девчонки всячески пытались задобрить Данко, подкладывая ему вкусности, как будто причиной ссоры были они, а не кулаки мальчишки. Ближе к вечеру я действительно утащил мальчишек на спортивную площадку. В конце концов, эту часть задач отца я мог выполнить.

Самуаль занимался с энтузиазмом, пытался выполнять требования, смеялся над моими шутками и злился на свои неудачи. Данко просто участвовал. Приёмы давались ему проще, но добиваться большего он не стремился. А на меня смотрел волком.

Эком:

Оставшиеся два дня пути меня никто не трогал. Куклы и наёмники обходили меня стороной, а даккарцы не показывались в этой части коробля. Я продолжал разбираться с приборами из чемоданчика Веникема, пробовать всякие режимы, дополнительные функции. Меня всё устраивало.

Невероятно, но в этот раз, возвращаясь в хайм, я ощущал себя возвращающимся домой. У меня никогда не было дома как такового. Те помещения, которые я занимал в Клинках, принадлежали роду. И это, собственно, Тибиран настоял, чтобы я жил там. До этого я неплохо размещался и в казарме.

Теперь же здесь, в хайме, я чувствовал себя именно дома. В моём распоряжении было целое крыло огромного здания. Даже не считая всех этих бесконечных садов, веранд, террас, это крыло вмещало около тысячи только спальных комнат. И это не считая кабинетов, библиотек, игровых, трёх бассейнов, пяти спортивных залов и ещё несчётного количества хозяйственных помещений и санузлов. Сейчас, поднимаясь по ступенькам к себе, я впервые задумался: а вот на кой мне здесь столько кабинетов? Причём это ведь не я придумал, эти комнаты на плане были подписаны как кабинет. По логике, это комнаты для детей. Зачем женщине кабинет?! Но и ребёнку, ну пусть даже 15-летнему, зачем? Я свои уроки делал на крыльце школы, прямо на траве. Ну ладно, это неправильно, стол у меня в комнате тоже был. Но... Все эти мои размышления были по сути неважными. Придёт время, узнаю, зачем Палма планировала эти комнаты. Какая разница? Я просто позволил себе расслабится и размышлять о бесполезном. Мне было хорошо.

Лестница вывела на террасу с раскинутым садом. Гдё-то среди деревьев слышались радостные детские крики. Потом из этих кустов выскочил мальчишка с деревянными мечами в руках, маскировочной раскраской на лице и в курточке, плотно утыканной ветками и листьями. За ним тут же понеслись ещё два таких же замаскированных куста. Преследователи налетели на убегавшего, и он развернулся, выхватывая мечи. Это были обычные мальчишеские игры, но у меня они сейчас вызывали счастливую улыбку.

Кусты опять зашуршали, и из них вывалился ещё один замаскированный куст поменьше. В нём легко угадывался Вило. Я на секунду замер, прижимаясь к деревьям, а потом резко выпрыгнул, подхватывая мелкого на руки.

Мальчонка закричал, сначала от испуга, потом от восторга. На его голос подбежали остальные собратья. Один из них тут же тоже бросился ко мне на шею, оказавшись Кэро. Один остался стоять в стороне, наблюдая за нами, а ещё один вдруг испуганно выбросил мечи и прижался к бордюру. Я шепнул на ухо сыну:

- Что это с ним?

- С кем?

Я указал на испугавшегося:

- Пап, это Натиян, она просто боится, что ты ругаться будешь, что она с нами играет, а не делом занимается.

Мальчик действительно быстро избавился от маскировки и оказался девочкой. Впрочем, спутать её с даккарцем всё равно было можно: Натиян уродилась черноглазая и черноволосая. К тому же, около года назад она умудрилась измазать свои волосы клеем, и Терезе пришлось подстричь её очень коротко. Выдавал её только недаккарский цвет кожи.

- А я за Вилли смотрю. - она быстро подобрала упавшую кепку Вило, как бы подтверждая, что всё это время занималась исключительно присмотром за ребёнком. Наверно, стоило что-нибудь сказать, отчитать её за неподобающее для девочки поведение, но у меня было хорошее настроение, и я просто пропустил эту фразу мимо ушей, сделал вид, что ничего не заметил.

Венки:

Уже когда я отправил мальчишек готовиться ко сну, в гостиной материализовалась Файна.

- Мы тебя целый день ждали, почти сутки тут плакали, а ты за целый день к нам только поесть зашёл.

Видимо, у неё была новая политика - давить на жалость. Нейтралитета хватило ненадолго.

Файна поджимала губы, такая гримаса ей нисколько не шла. Я не прав, слишком затянул с решением этого вопроса. Это моя обязанность задавать тон наших отношений. И то, что происходит, результат исключительно моей лени. В книгах, которые я читал, были алгоритмы для решения задачек и не такой сложности.

Я откинул приготовленный халат в сторону и опустился в кресло, готовясь для долгого разговора:

- Знаешь, в чём наши с тобой проблемы?

- В чём?

- Мы никак не можем решить, кто из нас командует, а кто подчиняется.

- А почему обязательно нужно командовать?

- В любой паре кто-то ведёт, доминирует, а кто-то ведом и подчиняется. Это создаёт порядок, позволяет не ругаться, не спорить.

- Не знаю, у моих родителей никто не командовал. Они были современными людьми и просто уважали мнение друг друга.

Я усмехнулся:

- И сколько тебе было, когда они разошлись?

Файна вскинула на меня взгляд:

- С чего ты взял, что они обязательно должны были разойтись? По-твоему, уважать женщину нельзя? По-твоему, такая пара должна обязательно разойтись?

- Я ничего не говорил о том, что кого-то не надо уважать. И кстати, ничего не говорил о том, что доминировать должен мужчина. Просто мне интересно, твои родители до сих пор живут единой счастливой семьёй?

Файна отвела взгляд:

- Нет, они разошлись, когда мне было семь. Но вовсе не потому, что кто-то кому-то не подчинялся. Просто папа нашёл другую женщину, она была моложе и красивее. На моей планете, знаешь ли, омоложение ещё довольно дорогое удовольствие и молодость очень ценится.

Я прошёлся по комнате, вытащил из тумбочки кулёк с припрятанными вафлями и протянул Файне:

- Что-то мне сладкого захотелось. Угощайся.

Она с удовольствием взяла кулёк, аккуратно вытащила из него пару вафель и плюхнулась в кресло. Я продолжил:

- А по поводу обязательного подчинения, это не я придумал. Просто... как тебе объяснить? У каждого народа, например, есть художники. Но у некоторых цивилизаций это искусство очень развито: есть мастера - художники, есть продуманные алгоритмы, как рисовать красиво в разных жанрах, как придать картине то или иное настроение. Эти народы очень продвинуты в искусстве рисования. При этом рядом с ними могут жить те, кто делают намного более быстрые корабли, но ничего не понимают в рисовании. Например, на Даккаре рисовали только портреты и карты, и то пока не изобрели фотографию. Даккарцы не умеют рисовать. Не знают даже основ, которые для умеющего рисовать народа просто как само собой разумеющиеся. Понимаешь меня?

- Вообще-то нет. При чём здесь рисование, мы о подчинении говорили?

- А при том, что у неолетанок есть искусство создавать гармонию в семье. Искусство, которого, пожалуй, больше нет ни у одного народа. Для них это своё особенное "рисование" со своими мастерами и алгоритмами. И вот в этих самых алгоритмах, очевидных для любой неолетанки, как раз и значится, что в паре любовников всегда один подчиняется, другой берёт на себя ответственность.