Дорога за грань

- С голой задницей?!- Знал ведь, что она не просто так эти фотографии делала.

- Не только задницей. Он там весь голый. Там большая половина даккарцев хайма в голом виде вывешена. - Эком усмехнулся, - Не знаю, кто вывесил такую фотографию Адениана или Анжея, но меня в таком виде могла сфотографировать только Палма. Так что, думаю, неолетанки в этом тоже участвуют. Не знаешь, зачем им это?

Задумавшись на минуту, я вытащил планшетник и набрал коды подключения к внутренней сети хайма, а дальше протянул Экому, чтобы он показал мне сайт.

Фотографии все были очень художественные. Я когда-то немного увлекался этим делом. Та фотография Адениана, что висела на первом месте, была просто шедевр: блестящие на солнце брызги воды, напряжённые в движении мускулы, свет, тени.

- Это красиво. Я думаю, ты прав, это работа неолетанок. Они начинают строить здесь настоящий хайм.

- Эээ, и что это значит?

Я вывел список всех фотографий. У некоторых мужчин фото было одно, у некоторых почти десяток. И в количестве фотографий лидировал определённый список: мой список маньяков.

- Хайм это место с определёнными отношениями. Это место с наибольшей концентрацией любви. Здесь все должны любить всех. Кого-то больше, кого-то меньше, но всех. Неолетанский рай. Вот эту любовь они и создают. Красивым мужчинам многое прощается, и они подчёркивают усиленно красоту тех, кого без этого простить сложно.

Я переключился на страницу другого конкурса:

- А тут вообще всё просто. Женщины должны видеть в своих детях продолжение себя. Связующую нить!

Эком некоторое время сидел, обдумывая информацию. Я зевал, сознание никак не хотело окончательно переходить в состояние бодрствования. Эльфик попытался выскользнуть из моих рук, я схватил его за рубашку, но он одним плавным движением выскользнул из неё, хитро ухмыльнулся и шмыгнул за двери каюты. Вернулся через несколько минут, когда я уже начал хмурится. В руках у него была большая чашка горячего кофе:

- Я тут вспомнил, командир, что без этой штуки ты не проснёшься.

Вид у него был довольный, он улыбался. Причём даже крысиность в этой улыбке сегодня была какая-то добрая. Но мой взгляд остановился не на улыбке, а на широкой царапине на его животе. Раньше я её как-то не заметил, не до того было, а вот сейчас отчётливо видел, что царапина свежая, не больше суток. И на задание он её получить не мог, так как был в броне.

- Эком, я спрашивал тебя, что случилось. Ты решил вспомнить, что умеешь врать?

Улыбка моментально схлынула с его лица. Он проследил за моим взглядом и побледнел. Осторожно поставил кофе на столик в углу и повалился на колени на пол:

- Прости, пожалуйста, я подумал, что это не касается тебя.

- Меня касается всё, что происходит с моими людьми! Меня касается всё, что касается тебя!

Он как-то устало попытался ухмыльнуться:

- Парни пытались отыграться на мне за то, что им пришлось подчиняться мне на планете. Их можно понять. Тем более, Паймед давно пытается меня подмять. Но я бы попросил тебя не вмешиваться в это. Со мной ничего не случилось. Я переживу.

Он переживёт? И это резко родившееся желание напрашиваться на секс и бледнеть называется "переживёт"?!

- В твои отношения с Паймедом я и не могу вмешиваться. Это отношения внутри семьи, их может регулировать только Палма.

Эком усмехнулся:

- Она и регулирует. Даже из медкапсулы. Ничего, кроме синяков и царапин, мне не грозит. Только Паймед мог решить, что имеет шансы уговорить меня лечь под него добровольно. Вот теперь старается, уговаривает.

Я рассмеялся. Эком тоже улыбнулся, казалось, с каким-то облегчением. Юбля!

- Ладно, где там мой кофе?!

В хайм мы прибыли рано утром. И несмотря на это, при выходе из портала с базы я наткнулся на целую толпу женщин. Они были какие-то заплаканные все, уставшие. Ёк, а тут-то что случилось?

Глава 38

Венки:

Ко мне вдруг, вынырнув откуда-то, бросилась Роуз, а потом и Файна.

- Слава богу, ты живой!

- А что случилось?

Вокруг меня стояли полтора десятка женщин разного возраста в одинаково заплаканном состоянии. Роуз хлюпала носом:

- Нам Займа сказала, что ей велено приготовить 51 палату с реанимационным оборудованием. Мы, конечно, всегда знали, что даккарцы не на игрушечную войну ездят, но просто так вот внезапно, и так много сразу...

Я огляделся. Все эти женщины смотрели на меня с надеждой. Неолетанки действительно потихоньку строили здесь то самое никому больше непонятное общество - хайм. Эти женщины волновались за нас. И даже вот эта с почти сошедшим за неделю фингалом на лице, наверно, переживала, что подаривший ей этот фингал мог пострадать или даже погибнуть:

- Так, все успокоились. Никто из даккарцев не пострадал. Из неолетанок помощь требуется только Акме и ами Палме. Все остальные пациенты - это спасённые нами из плена молоденькие эми.

Они вздохнули с облегчением, кто-то наоборот расплакался. Женщины странные существа, они привязываются душой к тем, кто составляет их мир, привязываются настолько, что порой начинают отдавать себя, ничего не получая взамен. Хотя, говорят, боги задумали их, чтобы дарить жизнь и излучать любовь; наверное, в эти понятия как раз входит безвозмездно отдавать себя.

Девчонки крутились вокруг меня ещё пару часов. Радостные, рассказывали мне все новости за прошедшую неделю, просто щебетали обо всём на свете. Они волновались за меня, они меня ждали. Нужно было уже взрослеть и браться за свою семью всерьёз: налаживать отношения с ними, учить их жить со мной и в согласии с этим миром. Из записей с сайта Файны я узнал некоторые нюансы наших отношений её глазами. Просто сравнивая даты записей с событиями. На тот вечер, когда Эком швырнул в мою Файну нож, и она убежала к Морок, была маленькая заметка с рассуждениями о любви и одной фразой, явно позаимствованной из неолетанского писания: "Любовь это костёр, который поддерживают двое, уверена ли ты, что регулярно бросаешь в него свою долю дров?". Морок действительно просто рассказывала ей о любви. А всё остальное было результатом моих неподкиданных вовремя дров.

Ёк! Ещё нужно было налаживать отношения с мальчишками, которых мне подсунул старик. Юбля! Они тоже невиноваты, что им достался в отцы я.

Сейчас Самуаль сидел на высоком табурете и, не встревая в разговор, слушал, что я рассказывал девчонкам о походе:

- ...Там была секретная лаборатория, проводившая опыты на неолетанках, мы её разрушили и спасли от туда всех пленниц.

С девчонками он явно подружился. Периодически они пытались подсунуть ему в руки что-нибудь из еды или сладостей, и он явно наслаждался такой ситуацией. Да, преимущество Самуаля было в том, что он ещё походил на ребёнка. Высокий, но черты лица ещё абсолютно детские. А женщины запрограммированы богами любить детей без всяких условий. Данко на ребёнка уже не похож, совсем не похож.

В штабе я задержался только на полтора часа: проверил, что именно читал Эком из базы, сравнил с показаниями камер в приёмной и в кабинете. На всякий случай приляпал ещё пару следилок на стены и комп. Я хотел ему доверять. Ар твердил, что мастер должен вкладывать в отношения безусловное, безграничное доверие. Но я также был генерал-командором даккарского братства и обязан был не давать ему управлять собой.

Ближе к вечеру, когда в школе закончились занятия, я отправился забирать Данко.

Парень нашёлся на спортивной площадке, забивал мяч в кольцо. Он покосился на меня:

- Что, пришёл прикинуться добрым папашкой?

Я усмехнулся:

- Юбля, я старше тебя всего на 12 лет, даже пытаться прикидываться не буду.

- Бить будешь, что я Файке фингал поставил?

- Нет, наверно. Но ещё раз исковеркаешь её имя, выпорю. Коверкать их имена исключительно моя прерогатива. - Я перехватил брошенный им мяч и метко закинул его в корзину. - Эком сказал, что у тебя отвратительный блок левой и ты не умеешь безопасно падать. Этим придётся заняться. В моём роду все мужчины всегда были великолепными мастерами боевых искусств. Нельзя нарушать традицию.