Страница 15 из 122
Я с болью был вынужден признать, что кое-что во мне всё-таки изменилось. Во мне появился страх. Панический, безотчётный страх. Увидев в порту Веникема сразу после операции, я застыл, как кролик перед удавом. То, что он сделал со мной, надломило меня, сделало уязвимым. Я злился на себя за это, старался взять себя в руки, перебороть это чувство. Но эта злость ничего не меняла.
Ещё через неделю я готов был кидаться на стены. Я был жив, у меня всё так же работали мозги, и я мог быть полезен. Но Даккар меня не замечал, я был для него пустым местом.
У меня было навязчивое чувство дежавю. Я уже чувствовал себя однажды вот так: без корней, неприкаянным. Мне было 17. Я так же, как все мальчишки своего выпуска, написал прошение принять меня в братство Острова богов. Но, в отличие от них, получил своё прошение назад с широкой надписью через весь лист "Послать ко всем чертям".
Я тогда стоял у штаба братства с этим заявлением и растерянно смотрел на эти буквы. Нет, конечно, тогда я мог пойти в какое-нибудь другое братство, но ведь я вырос здесь, в Клинках. На мне лежала печать этого города. Я хотел защищать его. Я не чувствовал тяги ни к одной другой армии. Тогда ко мне неслышно подошёл старик Тибиран, увидел надпись на прошении и похлопал меня по плечу: "Я смотрю, мой лучший ученик идёт служить в гвардию рода?!" Теперь же я метался неприкаянный почти неделю, не находя решения, и никто не спешил мне помочь.
Палма зашла вечером, позвякивая коробкой с шахматами. Она была интересным соперником, и я иногда играл с ней.
Мы сидели за столом. Игра не шла, я никак не мог сосредоточиться.
- Эком, жемчужина моя, я бы хотела кое о чём с тобой договориться. Мне не нужно обещаний, достаточно, чтобы ты понял, о чём я. Я вижу, что тебе плохо. Ты мой муж, и я обязана защищать тебя от внутренних бесов. Но если ты сам не рассказываешь мне свои проблемы, мне придётся вытаскивать их из тебя магией. Зачем такие сложности? Давай ты будешь рассказывать сам. Хотя бы пока не отойдёшь от этого всего.
Она, как всегда, была логична при общей нелогичности своего поведения.
- Я не знаю, как это выразить словами.
- Тебя напрягает непричастность к Даккару? Ты хотел бы быть среди них?
Как легко это у неё получилось:
- Ты уже вытащила это из меня магией?
- Нет, просто высказала предположение.
- И попала в самое яблочко.
Палма была одной из самых странных фигур в этой партии. Я уже привыкал считать её своим сторонником. Этот договор, по которому я, казалось, не отдал ей ничего ценного, был очень ценен для неё. И она не переставала платить по нему, защищая меня и помогая.
- Давай попросим их взять тебя в братство. Тебе ведь не обязательно быть большой шишкой? Можно ведь и пешкой для начала.
- Я бы согласился и на пешку, но они не согласятся! Это невозможно. Для Даккара я умер!
Палма усмехнулась, как обычно расточая иллюзии простоты и доброты:
- Как вы любите все эти постулаты. Они уже нарушили кучу законов, наказав тебя, почему бы не нарушить ещё один, взяв тебя на службу?
- Зачем им это?
- О! Это самое простое. Я могу придумать им огромное количество стимулов, надавить так, что взять тебя на службу будет казаться очень маленькой ценой.
Она готова шантажировать даккарцев? Почему-то я не был удивлён. В последнее время Палма вела себя, как самый преданный мой союзник.
Она передвинула фигуру:
- Мне поговорить с Веникемом?
Шантажировать Веникема, чтобы меня взяли в братство? Нарушили ради меня закон? Что это даст? И какую цену он потребует с меня за такое? Он не может меня убить, но, боюсь, у него найдётся множество других способов... опять страх?! Страх не мой метод! Нужно бороться... со всем миром? С Даккаром?
- Нет, погоди... - чего ждать? Он всё равно не согласится! Нарушить закон одно, отказаться от собственного решения - совсем другое. Ведь это он решил считать меня шлюхой.
Палма, как будто задумавшись, крутила срубленную фигуру в руках:
- Ты же можешь просто поговорить с ним. Выяснить, что он может тебе предложить.
- Ничего не сможет...
- Ну, ты не можешь утверждать это со всей уверенностью, пока не поговоришь.
Я молчал. Нужно было взять себя в руки. Заставить себя подавить страх перед Веникемом. Нужно было строить планы, опираться на так любезно подставляющую плечо Палму и строить. Но я медлил. Даккар и раньше не был ко мне ласков, а теперь вернуться к нему будет обозначать платить по счетам вдвойне.
- Мне надо подумать...
Принять решение меня подтолкнул Кэро.
Мы сидели на веранде и ждали, когда в столовой накроют обед.
- Пап, а ты уже ведь выздоровел, да?
Я кивнул. Он понуро опустил голову:
- Теперь нам придётся уехать отсюда? Давай не будем уезжать. Маме тут нравится, и мне тоже, очень-очень...
Я посмотрел на него. Иногда я сам у себя подозревал паранойю, мне казалось, что Палма подталкивает его говорить мне определённые фразы. Но даже если она и делала это, Кэро этого не замечал.
- Нет, мы не уедем. Я заключил с Палмой контракт на 32 года, поэтому пока мы останемся здесь.
Мальчишка радостно запрыгал на месте.
- Это так здорово! Тут столько интересного, мне ребята рассказали, что мальчишки тут летают на пятом "Покорителе", а ещё порталы есть, и старик, который учит мальчишек, даже младшим разрешает лайнером порулить.
Я кивал, слушая его вполуха. Мальчишке немного надо для счастья, покататься на корабле, подержать в руках новое оружие, послушать истории. Мне в его возрасте нужно было ещё меньше.
- Па, а когда ты пойдёшь в Белые скалы служить?
Я резко обернулся к нему. Под моим взглядом он испуганно сжался. Это ему Палма уже наболтала?
- С чего ты взял, что я иду в Белые скалы?
- Ну... - казалось, он сейчас заплачет, - тут же больше негде служить... а ты уже выздоровел... не будешь же ты здоровый дома сидеть.
Я почувствовал себя идиотом. Нервным идиотом!
- Извини, - я обнял его, успокаивая.
Всё ведь верно: я выздоровел и должен идти служить. Это понимает Кэро, это чувствую я сам, это аксиома Даккара. Я не могу сидеть дома, это убивает меня. Это выжигает во мне Даккар! А что мне грозит там? Ну... пока не поговорю, не узнаю.
В тот же день я сказал Палме, что согласен встретится с Веникемом.
Венки:
Палма ввалилась ко мне в штаб без приглашения:
- Я хочу поговорить.
Я показал на груду бумаг, с которыми предстояло сегодня разобраться. Заключать торговые договора у меня получалось легко, а вот следить за их исполнением, проверять оплаты, помнить про отгрузки - никак. В моём кабинете сейчас был целый стеллаж этих бумаг, и я уже не знал, что с этим всем делать. Попытки привлечь к работе кого-то из бобров успеха не принесли. Из них всех в бухгалтерии разбирался только Дэни, а он не хотел помогать мне с договорами, ему и с хаймом дел хватало. Кукол подходящей квалификации тоже не нашлось. В итоге, я возился сам.
Палма отрицательно помотала головой, показывая, что мои проблемы её не касаются:
- Это нужно обсудить именно сейчас.
Юбля! Я отодвинул бумаги, развернулся и налил себе кофе. Палма была из тех ами, кто 99% времени спокоен, расточает улыбки окружающим и не вмешивается в большинство вопросов. Но иногда вдруг в тот самый оставшийся 1% проявляет невиданное упорство. Видимо, вопрос и в самом деле был очень важен для неё:
- Я тебя слушаю.
Я придвинул к себе кофе, жестом предложил ей тоже налить, она так же жестом отказалась:
- Речь идёт о целостности хайма. Сейчас наше общество состоит лишь из взрослых. Но очень скоро в наши проблемы начнут вникать дети. И к этому времени между нами не должно быть раздоров. Ты должен принять Экома в своё братство.
Я аж дар речи потерял от этого предложения: