Дорога за грань

- Иногда армиям нужны не солдаты и пушки, а сильные союзники. Веникем умеет заключать выгодные союзы.

Торес стоял у стеклянной двери в палату Акмы. Сама эми спала, крепко обняв какую-то фиолетовую игрушку. И хотя утром Акма явно была вполне здорова, я на всякий случай поинтересовался:

- Ей хуже стало? Что-то не в порядке?

Торес глянул на меня с некоторой брезгливостью, но потом всё-таки ответил:

- Она не помнит некоторых моментов своего детства, в остальном, можно сказать, она в порядке. - Он усмехнулся: - Если вообще можно назвать порядком, когда детей посылают в бой. Мы привыкли из-за их высокого роста причислять их к взрослым, привыкли считать глупость особенностью расы, но те неолетанки, которые окружают нас, это дети. Глупость - это обычная черта ребёнка. Мы пренебрегаем банальной математикой и даже не пытаемся прикинуть, что в её 24 она даже не половозрелая, что, относительно срока жизни в 700 лет, 24 - это дитя. Сколько это на даккарский? 13? 14?

Он был сильно взволнован:

- Она заставила меня принести ей все её игрушки. Всякие большие плюшевые кошки, медведи. Без них она не может спать. С тех пор, как два года назад впервые убила человека, не может без них спать. 13-летние пацаны тоже плохо переносят реальный бой, но мы не кидаем в бой 13-летних. Мы не закидываем их диверсантами на вражеские базы, не выкидываем их из дома самих разбираться с миром, что хорошо и что плохо. А Арнелет выкидывает!

В конце концов он замолчал, снова отвернувшись от меня к стеклянной двери палаты. Арнелет бросает в бой детей. Неолетанки действительно взрослеют очень, очень долго. Почему эта несправедливость расстроила его так именно сейчас? Он раньше не знал, что почти все Хинти в отряде, охраняющем Клинки, младше 30, а значит, по сути, дети? Не знал, что все "кошки" на даккарских базах дети? Конечно, знал! Тогда почему так расстроен именно сейчас?

Увидел эми, которая засыпает, только стиснув в объятьях большого фиолетового медведя? Уверен, если в этих объятьях окажется сам Торес, она заснёт ещё лучше. Так может, в этом и дело? Может, эта эми просто нашла к нему подход? Арнелет действительно бросает своих детей разбираться в мире самостоятельно, но она до этого хорошо экипирует их оружием и знанием, как этим оружием пользоваться. Ар, который даже не называется Ар. Как рассказывал Веникем, это Ар, которому они научились в детстве, просто копируя действия старших. Ещё немного, и я научусь понимать Арнелет, ну или хотя бы иногда видеть суть.

Когда я уже повернулся уходить, Торес окликнул меня:

- Передай Веникему, что Анжей покинул хайм. Он улетел один и никому не сообщил, на какой срок покидает базу.

Глава 41

Эком:

Вечером у Палмы кончилось терпение, и она сбежала из больницы. Я специально шёл домой, чтобы проведать, как она. Нашёл её в той самой комнате с фотографиями. Она лежала на полу, раскинув руки, и смотрела в потолок:

- Как ты? Мне сказали, что ты ушла домой.

Она некоторое время молчала, потом очень тихо произнесла:

- Из-за того поражения ар-пушкой... Я больше не помню их. Вернее, помню лица, имена, но не помню, как это было, когда они были живы.

Я опустился на пол рядом с ней:

- Может, это хорошо. Мёртвые должны уходить к богам и не тревожить живых.

Она повернулась ко мне, её глаза были в слезах. Обычные бабские слёзы, но помня, что прячется под этой бабской внешностью, можно было начинать пугаться. В отличие от Доминанты Палма действительно могла быть опасной, хотя, скорее всего, не для меня.

Она всхлипнула:

- Ты не понимаешь. У неолетанок есть потребность в семье, в корнях... они были моей семьёй. Их улыбки согревали меня...

В этих всхлипах не было разума, только бабские эмоции. Эти лица были её самой глубокой раной, вот эта рана и кровоточила.

- Палма, они умерли. А у тебя скоро будут свои дочери, новая семья. - Я указал на потолок: - Отпусти их.

Мы ещё некоторое время сидели молча. Палма в голос плакала, а я просто сидел рядом. В конце концов она успокоилась, вытерла слёзы, а потом рывком опрокинула меня на себя и принялась целовать везде, где достала.

- Я очень сильно люблю тебя! Эльфик мой, ты самое дорогое в моей жизни! - Она перевернулась, и я оказался на полу, мягко прижатый к ковру. - Может, ты и прав. О чем я говорю?! Ты, несомненно, прав! Я сниму эти фотографии и начну собирать новые. Новой семьи. - Она, рыкнув, задрала мою рубашку и легонько коснулась губами живота. - Начну с твоих фотографий!

Прикладывая логику к происходящему, я понимал, что с такими последствиями дебилятора мой договор с Палмой слегка изменится, пусть даже она не скажет об этом вслух. Отношение ко мне будет другим. И я, наверное, смогу даже что-то выиграть при этом, но только вот на 30 годах этот договор не закончится. Она таскала этих людей с собой даже после их смерти, а значит уйти, будучи к тому же живым, мне явно не светит. Хотя, как будто мне есть или будет куда уходить, пусть даже через 30 лет! Юбля!

Утром Веникем появился в штабе весёлый и довольный. Он навис надо мной, обнимая за плечи и практически упираясь подбородком мне в шею:

- Как прошла ночь? Камни не нашлись?

Я скосил на него глаза, у носа витал сладкий аромат его парфюма:

- Пока нет. Но я уверен, они в хайме.

Он кивнул и выдохнул мне прямо в ухо:

- Тогда не ищи их. Это политический вопрос. Нам нужно, чтобы их нашли Очарование или Анжей. Сами! Ну, или Ретка сама осознала что-нибудь и, покаявшись, сдала их Морок.

Несмотря на улыбку, он был серьёзен. Прекратить поиски сейчас? Когда я уже почти нашёл потерянного пилота, который точно должен хоть что-то знать? В чём смысл? Дать Ан Тойра возможность оправдаться когда вернётся?

- Как скажешь, командир. Только я не понимаю причины.

- Причина в том, что нам важнее сплочённая команда, чем найти эти камни сегодня, а не через месяц. У нас не отряд одинаковых парней с пускателями, у нас костяк будущей армии, сильные и уникальные воины, и нам очень важно, чтобы этот костяк по-настоящему сплотился.

Я кивнул. Порой он поражал меня. Его мотивы были неожиданно умны и благородны. Он действительно иногда заботился об этом братстве, действительно наверное видел путь, как сделать из него настоящую сильную армию Даккара. Интересно, а как я вписывался в этот самый костяк будущей армии? Вписывался ли я туда вообще? Логика подсказывала, что мне там однозначно не место, но ладони на плечах и сладкий запах вокруг, говорили что место там для меня всё-таки есть. Что он, Веникем Об Хайя, с небрежной мажорской усмешкой на губах, ещё год назад всё продумал и просчитал, и хотим мы или не хотим, мы все придём к тому светлому будущему, которое он нам запланировал. Лично я уже кажется топаю указанным маршрутом в темпе лёгкого бега, абсолютно уверенный в правильности направления.

Венки:

Морок я нашёл на веранде. Она сидела с чашкой чая и смотрела куда-то в туман. Она была задумчива, но улыбалась. Заметив меня, притянула к себе, усаживая на свои колени:

- Знаешь, я спросила у Карлуши, он говорит, что камни тоже бывают разумными. Только это определить практически невозможно, мы слишком разные, и у нас слишком разная разумность. Он хочет опубликовать в Империи наш опыт с этим камнем и котрполями Ар для того, чтобы получить доступ ко всем материалам из областей, близким к этим кристаллам. Я дала добро.

Я кивнул. В её ауре сейчас кружилось что-то спокойное и задумчивое. Что-то, что заставляло вспоминать прошлое, звучало затёртыми отголосками старой боли и потери, а ещё смеющимися голосами нового мира. Она обняла меня, прижимаясь щекой к моей макушке:

- Кстати, хорошо, что ты пришёл. Мне нужно придумать какие-нибудь ордена для Ретки. Хоть один.

- Ты не думаешь, что только избалуешь её, давая их после такого представления?