Страница 146 из 169
С. 22. ...не похож на калмыка. -- Убежденность, что русский непременно должен походить на калмыка (или казака), была свойственна не одному Кюстину; задолго до появления его книги и даже до его приезда в Россию "Северная пчела" в очерке В. В. В. (В. М. Строева) "Как в Париже знают Россию" (i8 мая 1839) высмеивала французские стереотипы мышления;
"Француз думает, что мы все -- казаки. Русский и казак -- в Париже совершенно одно и то же. Парижанин думает, что статский казак назывался русским, а военный русский -- казаком; впрочем, в существе (аи Гопа)это совершенно то же самое. Вследствие такого общепринятого мнения парижанин удивляется, не находя в русском калмыкской физиономии, то есть сплюснутого носа, выдавшихся скул, и говорит: "Monsieur n'a pas 1'air russe, du tout, du tout" (У вас, сударь, вид совсем, совсем не русский. -- д5/>.) . 4Ю
Комментарии ...контраст между смеющимися молодыми глазами и постоянно поджатыми губами выдает недостаток искренности...-- Двойственность эта была заметна не всем сторонним наблюдателям; например, Стендаль в письме к Р. Коломбу от 4 января 1840 г. из Рима аттестовал цесаревича как существо "непосредственное, любезное и живое в обращении": "Русский великий князь -настоящий военный, безыскусственный, веселый и добрый. Он ничем не напоминает варвара, но не может усидеть на месте и, по-видимому, очень дружен с сопровождающими его офицерами" (Стендаль. Собр. соч.: В i5 т. М., 1959- Т. 15- С. З'о). С другой стороны, в портрете наследника, нарисованном несколько позже хорошо знавшей его фрейлиной А. Ф. Тютчевой, подчеркнуто то же "двоякое выражение лица", отражающее "до известной степени двойственность его натуры и судьбы", которое уловил Кюстин: "Он был красивый мужчина, но страдал некоторой полнотой, которую впоследствии потерял. Черты лица его были правильны, но вялы и недостаточно четки; глаза большие, голубые, но взгляд мало одухотворенный -- словом, лицо было мало выразительно и в нем было даже что-то неприятное в тех случаях, когда он при публике считал себя обязанным принимать торжественный и величественный вид. Это выражение он перенял от отца, у которого оно было природное, но на его лице оно производило впечатление неудачной маски" (Тютчева. С. 23). ...цесаревич больше чем наполовину немей...-- Мать наследника, Александра Федоровна, была до замужества прусской принцессой, а его бабушка, Мария Федоровна,-- принцессой вюртембергской.
...перенес тяжкую болезнь.-- Цесаревич простудился летом 1838 г. в Дании при осмотре портовых сооружений и лечился от последствий этой простуды в том же Эмсе в июле -- августе 1838 г.
С. 23. ...потрясли Париж в i8i^ году отец цесаревича и его дядя, великий князь Михаил...--- В начале 1814 г. Александр I разрешил своим младшим братьям, великим князьям Николаю и Михаилу Павловичам, принять участие в боевых действиях против наполеоновской армии на территории Франции, и 5 / 17 февраля они выехали из Петербурга, но опоздали к решающему моменту кампании и до покорения французской столицы оставались в Базеле, а затем, в апреле 1814 г., присоединились к Александру в Париже. С. 24. Через два дня я уезжаю в Берлин... На самом деле Кюстин пробыл в Эмсе дольше, по крайней мере до i / 13, а возможно, и до 6 / 18 июня 1843 г. (см.: Tarn. P. 772, note 104).
Письмо второе
С. 25. Берлин, 2j июня...-- По старому стилю 11 июня. С. 26. Прошло три года, и с переменой монарха...-- В 1840 г. скончался прусский король Фридрих Вильгельм III (17 7н--1840), правивший страной с 1797 !' > и на престол вступил его сын Фридрих Вильгельм IV (i795 1861), при дворе которого возобладали набожность и пиетизм.
Хорон Александр Этьенн (1772--1834) -- французский теоретик музы4И
Комментарии ки, создатель нового (симультанного) метода всеобщего обучения хоровому пению, основавший в начале эпохи Реставрации Королевскую школу пения и декламации; Вияьхем (наст. имя и фам. Гийом Луи Бокийон; 1781-- 1842) -- французский композитор, основатель народных певческих школ, убежденный сторонник введения в начальных школах уроков пения.
...город Берлин подчиняется наименее философической из стран, России...-Политический союз России и Пруссии подкреплялся родственной связью династий: российская императрица Александра Федоровна была дочерью прусского короля Фридриха Вильгельма III (см. выше примеч. к этой странице). С. 27. ...Пруссия -- древняя колыбель той непоследовательной философии, которую здесь из вежливости именуют религией. -- Примечание Кюстина к изданию 1854 г.: "Невозможно не заметить, что нынешние события полностью подтверждают эти выводы" (по-видимому, раздражение Кюстина объясняется той позицией, которую занимала Пруссия накануне Крымской войны, т. е. ее нежеланием принять сторону Франции, Англии и Австрии против России).
Сегодня Францию представляет в Пруссии посол...-- i июля 1839 г. Кюстин писал из Берлина своей приятельнице г-же де Курбон: "Я познакомился с человеком, которого нахожу очаровательным: это наш посланник г-н де Брессон; он любезен донельзя..." (Revue de France. 1934- Aout. P. 734). Граф Шарль де Брессон (1788--1847) был французским послом в Берлине с 1836 г., в 1841 г. получил назначение в Мадрид, в 1847 г.-- в Неаполь. Заинтересованные наблюдатели оценивали роль и самоощущение Брессона в Берлине не совсем так, как Кюстин;
П. К. Мейендорф, русский посол в Пруссии, в своих донесениях от 7/19 сентября и з / '5 октября 1839 г. писал: "Влияние, каким Брессон якобы пользуется в Берлине, сильно преувеличивают (...) оно основывается исключительно на любви короля к миру и его восхищении политическим гением Луи-Филиппа; впрочем, французская партия весьма слаба. (...) Брессону здесь не по душе, и он этого не скрывает; он вот-вот отправится в отпуск в Париж" (MeyendorffP. von. Politischer und privater Briefweschel. Berlin und Leipzig, 1923. Bd. i. S. 76, 79).
Я опишу вам без утайки все чувства...-- "Вы", к которому обращается Кюстин, это в первую очередь реальный спутник его жизни -- англичанин Эдвард Сен-Барб, или, как его стали называть во Франции, Эдуард де Сент-Барб (1786--1858). Познакомившись с будущим писателем летом i822 г. в Англии, он приехал с ним во Францию и оставался рядом с ним в течение трех десятков лет, до самой смерти Кюстина, которого пережил только на год. Это обращение к Сент-Барбу, в начале книги носящее условно-литературный характер, обретает глубоко личные черты в письме четвертом (см. наст. изд., с. 63--64). ...позвольте познакомить вас с некоторыми сведениями...-- Второе и третье письмо, посвященные детству Кюстина и истории его семьи, казались многим критикам Кюстина лишними; например, публицист Ж. Шод-Эг утверждал: "Чтобы как следует уловить мысль, высказанную маркизом де