Страница 12 из 75
— Мать говорит, что это высшая степень неорганизованности.
Они побрели к кофемобилю, которых сюда согнали в достаточном количестве, чтобы обеспечить и горячими, и согревающими напитками всех желающих прикоснуться к так называемому искусству, несмотря на погоду. К тому же пятница. Апрель. Народу собралось так много, что пришлось пробиваться. И свою заслуженную в ходе осады одной из машин пайку кофе они получили почти как трофей за участие в акции. Должен же быть хоть какой-то приз, хотя Павлинова и надеялась «дверку толкнуть».
Обратно тоже пришлось пробираться сквозь людей. Под Дюком прыгал, как баскетбольный мяч, юный рэпер, считающий, что чем больше звуков в секунду он исторгает, тем лучше. Но, по всей видимости, уже закруглялся.
— Ты откуда этого Мироша знаешь? — вдруг спросила Лёлька, когда «Мета» уже торчала у самой сцены, готовясь выходить следующими.
— Сидели вместе в одном вагоне посреди украинских степей.
— Как ты так умудряешься с людьми знакомиться…
— Это они со мной, — уточнила Полька. — А что, сто́ящая группа?
— Сейчас услышишь, — усмехнулась Павлинова.
В это мгновение рэпер на сцене сменился ведущим, который похлопал парня по плечу и, изображая веселье, принялся вещать, размахивая руками:
— Ну что? Взбодрились? За это спасибо нашему Project Vic с его потрясающим низкочастотным ка́чем! Поддержим, поддержим! А я напоминаю, что сегодня все мы здесь не просто так собрались! Сегодня все деньги, которые вы потратите на ярмарке или передадите безвозмездно нашим волонтерам, кстати вон они, в желтых жилетах, ребят, помашите! Да! Привет! Так вот, все деньги будут переданы детскому отделению Одесского областного онкологического диспансера, чтобы помочь детишкам поскорее выздороветь! Деньги, пожертвованные вами сегодня, завтра могут спасти жизнь вашим близким! А следующими к вам выйдут… Кто же к вам вы-ы-ыйдет? Те, ради кого многие здесь пытаются согреться с самого утра, да? Как думаете, о ком речь? Варианты? — кто-то что-то крикнул из толпы, но крик потонул в гомоне голосов и фонящем шуме микрофона. Ведущий засмеялся и снова заговорил: — Конечно, конечно! Это они! Победители Kiev Rock Battle и участники фестиваля «Польский Вудсток». Гру-у-уппа «Ме-е-ета»! Встречаем!
Толпа зашумела громче. В ней явно имелись те, кто действительно пришли послушать эту самую «Мету», о которой Полина имела представление только в виде впечатлений от Рождественского рейса.
Ребята живо выскочили на сцену. Ударник, клавишник — Гапон, она запомнила — парень с гитарой и Мирош. Мирош — тоже с гитарой. Играющий улыбкой и щурящимися от этой улыбки глазами. Махнул рукой и подошел к микрофону:
— Всем привет! — зазвучал его голос. — Как вы? Холодно? Сейчас будем греться! Рады представить нашу… новую старую песню… Кто-то уже наверняка слышал, мы ее играли раньше. «Девочка со взглядом…», — снова в толпе отозвалось несколько человек, судя по всему, знавших, о чем речь. Мирош обернулся к ударнику, подмигнул и крикнул: — Поехали!
Три удара барабанными палочками. И гитары заиграли вступление.
Девочка со взглядом прошлой зимы,
В маленьком продрогшем вагоне,
Это не тебя, а меня штормит.
Может, хочешь чаю с лимоном?
Девочка с улыбкой холодных губ,
Видишь, за окном, как в похмелье,
В термосферу вылетел наш джаз-клуб,
А любовь разбилась по кельям.
Наваждением нахлынули слова, положенные на мелодию натурального лада. Погода способствовала тому, чтобы Полина вновь оказалась в холодном вагоне, вновь слышала брюзжание тетки на соседнем сиденье, вновь тщетно пыталась согреть пальцы в карманах дубленки. И еще большой вопрос, кто из них двоих — сказочный персонаж. Определенно Мирош умеет завораживать время.
Невозможно не поддаться. У него был потрясающий голос. Чище, лучше, чем она помнила. Без академической точности, живой и сильный, с той хрипотцой, которая добавляла ему глубины.
Он смотрел в толпу, а ей почему-то казалось, что он точно знает, давно определил то место, куда они пробрались. Она не понимала, откуда это знание — в то время как он играл и жил в собственном голосе и тексте.
Будто тайком
Давясь теплом,
Кай забыл и думать о Герде.
Скоро поймет —
В сердце не лед.
Лед растаял вместе с бессмертьем.
Девочку с дыханьем январской луны
И не позабыть, и не спутать.
Девочка со взглядом прошлой зимы,
Мне б тебя рассветом укутать.
Девочка, твой Кай триста лет как труп.
А любовь все корчится в келье.
Девочка с улыбкой замерзших губ —
Снежной королевы похмелье.
В Полькиной голове бушевал такой ураган мыслей, что она даже боялась их додумывать до конца. Обрывочно, спорно, настойчиво — она лишь убеждалась, что эта песня про нее… для нее?.. чепуха… Песня не новая, он сам сказал. И тут же в ответ в голове кто-то разочарованно вздыхал.
Она снова спряталась в кокон одежды, тщетно пытаясь не думать глупости, и только глаза сверкали над шарфом в ожидании окончания песни.
Пока не прозвучал возле самого уха кричащий Лёлькин голос, деструктурирующий все надстройки в ее голове единственной репликой:
— Они за каким-то хреном текст поменяли, балбесы! Теперь и не погорланишь хором.
Будто тайком,
Давясь теплом,
Он забыл и думать о Герде.
Скоро поймет —
В сердце не лёд.
Лёд растаял вместе с бессмертьем.
Полина сочла за лучшее пропустить замечание подружки мимо ушей, и едва раздался последний аккорд, а толпа радостно заулюлюкала, сказала Лёле:
— Пошли?
— Он просил остаться! — сейчас он купался в аплодисментах и приветственных окриках. За все время концерта еще ни один исполнитель не вызывал такой реакции.
— Но я же не обещала, — Полина отвела, наконец, глаза от сцены и повернулась к Лёльке. — Идем. Холодно, да и времени уже много. Тебя мать точно потеряет.
— А он тебе понравился, — вдруг будто бы в никуда, в воздух, в серые нависшие над Дюком облака проговорила Лёля.
— И что?
— И ничего.
— Вот и поехали домой, — Полина ухватила ее за руку и уверенно поволокла из толпы в сторону ближайшей остановки.
И без глубокомысленного Лёлькиного вывода она понимала, что Мирош ей понравился. Но понимала и другое. Она точно никуда с ним не поедет. От одной мысли о такой возможности ей становилось жарко, хотя на улице по-прежнему свирепствовал ветер, пробираясь под одежду. Потому и убегала сейчас от него и от себя.
Они должны были играть другую песню. Все должно было происходить по-другому. С январского вечера несколько месяцев назад, когда в его зиму вторглась «Девочка со взглядом».
Обдолбаный почти до невменяемости Гапон, кажется, так и не въехал, что они вообще играли не то, что изначально заявляли. Сырое по сути, с недописанным текстом, который уже второй раз переписывался. В его голове перемыкало, и он включался в музыку, прилаживаясь под остальных, чистых. Фурса ворчал, что могли бы и прогнать заранее, хоть вчера вечером, но свое дело он знал. Кормилин с удовольствием присоединился бы к этому ворчанию, но в группе он, без малого, два месяца — пока помалкивал. Держал нейтралитет.
Ребята привыкли — если Мироша прет, то лучше не вмешиваться. И если он сказал, что будет петь «Девочку…», значит, будет, даже без инструментов и в одиночестве. В «Мете» никто не ступил бы без него и шагу. А на этой чертовой акции по сбору средств у него и вовсе в наличии имелся карт-бланш. Мог позволить себе все что угодно. И ни один из организаторов не сказал бы ни слова.