Страница 4 из 6
Отмываю в раковине ставшие маслеными пальцы, споласкиваю чашку, иду в свою комнату и там сразу хватаюсь за телефон. Потому что он горестно вздыхает, сигнализируя об очередном оповещении. Их накопилась целая куча – Вишня желает общаться. Настрочила уже везде где могла.
Вишня – моя одноклассница и лучшая подруга. Вообще-то по-настоящему ее зовут Маша Вишнякова. Вполне адекватное имя. Но у нас в классе три Маши и, чтобы сразу становилось понятно, о какой из них идет речь, обычно используют фамилии. А для удобства их сокращают. Вот моя Маша и превратилась в Вишню, и ей даже понравилось.
Она теперь так и представляется, а кое-кто даже не сомневается, что это ее реальное имя. Есть же в штатах Хэлли Берри. Так почему у нас не быть Вишне? Некоторых родителей и круче заносит с именами для их детишек.
Начинается все прозаически: «Ты геометрию сделала? Скинь. Пожалуйста!!!» Дальше проникновенная история с оправданиями: «А то маме крышу сорвало. Евгеша ей наябедничала. Типа учителя жалуются, что я домашку не делаю. Особенно математичка. И мама угрожает, что станет мои тетради проверять. Скинь. Я перепишу и ей подсуну, чтоб отвязалась. А то она скоро припрется. Опять начнет мозг выносить».
Отвечаю: «Я еще не делала. Лень было».
Вишня строчит: «Ну сделай. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!» Прямо слышу, как она это произносит, скороговоркой, делая большие круглые глаза, страдальчески выгибая брови и складывая ладони в умоляющем жесте.
«Жди. Сейчас».
Открываю учебник, нахожу нужные номера. Ерунда же. И чего Вишня тупит? Давно бы сама решила.
Фотографирую готовое задание и пересылаю ей. Вишня засыпает меня сердечками и воздушными поцелуями. Пропадает на время – переписывает. А потом снова выдает сообщение за сообщением.
Просто болтаем. У Вишни обычно две темы: или терки с родителями, или Сашечка. У меня уже сформировался набор универсальных ответов на все ее восклицания. Набиваю их, не задумываясь, и после каждой фразы хочется приписать: «А от нас папа ушел» – и посмотреть, что скажет Вишня. Но так и не решаюсь.
Почему-то думаю, что она даже не заметит, скользнет взглядом и не поймет, о чем речь, или решит, что я прикалываюсь, будет дальше рассказывать про свои страдания.
Наверное, и правильно. И мне не стоит заморачиваться. Ну что на самом деле за «Санта-Барбара?» Не мог папа так.
Первая любовь, еще со школы? Да ведь с тех пор прошло жуть сколько лет. Не верю. Не сомневаюсь, что он вернется. Прямо сегодня. Погуляет, выветрит обиды и вернется. Старательно отгоняю мысли про большой чемодан, который исчез из прихожей.
Когда ложусь спать, папы еще нет. Ну и что? Он не маленький, ему разрешается бродить по темноте.
Ворочаюсь с боку на бок и прислушиваюсь. В любой момент может звякнуть ключ в замке. Лифт шумит. Вот сейчас обязательно хлопнет дверь на площадке. Или в следующий раз.
Чувствую, что вырубаюсь, и встревоженно вздрагиваю. Потом успокаиваюсь: если он вернется, я точно услышу, я очень чутко сплю. А он обязательно вернется.
Утром папы тоже нет.
Значит, все правда? Он ушел и не вернется? Реально. Теперь нас всегда будет только двое: я и мама. Вроде просто и понятно и уже очевидно. Но все равно до меня никак не доходит.
Глаза у мамы припухшие и покрасневшие, но держится она как обычно. Как во все предыдущие дни. Ворчит на меня:
– Агата! Ну что ж такое? Опять ты копаешься. Опоздаешь.
А чувств в словах нет – словно запись на автоответчике. Или объявление в транспорте про следующую остановку. Вот и еду привычным маршрутом. Сначала на лифте вниз, потом прочь из подъезда под жизнерадостную песенку домофона, и дальше – до школы.
Серая краска, еще с вечера размазанная щедрой рукой, стекает с неба – на дома, деревья, асфальт, на шагающих по улице людей. Почему все одеваются либо мрачно, либо блекло? Почему никто не любит яркие цвета? Боятся выделиться? Боятся привлечь лишнее внимание?
Я тоже, я тоже как все. Юбка черная, и туфли черные, хоть и играют лаковыми бликами, сумка темно-коричневая, укороченный тренч бледно-бежевый. Одна Вишня порхает в лазурном бомбере с нежно-розовыми цветочками. Подлетает ко мне.
– Ты не обижаешься, что я вчера так резко наш разговор оборвала?
О чем она? По-моему, мы с ней все, что только можно, обсудили. Я бы и раньше остановилась, если бы Вишня перестала засыпать меня сообщениями, восклицательными знаками и стикерами, а так – приходилось отвечать.
– Почему я должна обижаться?
– Ну, я так резко замолчала, – искренне кается Вишня и докладывает многозначительно, с чувственным придыханием: – Просто мне Саша написал.
Ну да, это, конечно, причина, которой можно объяснить все, что касается Вишни. Стоит нарисоваться Сашечке, в реале или виртуале, и остальное обесценивается, иногда вообще перестает существовать. Хотя я так и не могу понять, что же у них за отношения. На трезвую голову точно не разберешься.
Саша Нестеров учится в нашей же школе в параллельном десятом, и еще в начале учебного года Вишне не было до него никакого дела. Возможно, подруга и не подозревала о его существовании. Лично я действительно не подозревала, а все знакомые у нас с Вишней общие.
А началось все с того, что их вместе отправили от школы на турслет в загородный лагерь. Не двоих, а наверное, человек десять. Но не факт, что присутствие прочих в данной ситуации что-нибудь да значило.
Я, кстати, тоже собиралась поехать. Зачем упускать шанс потусоваться на природе, когда остальные страдают на уроках в школе? Но не вовремя заболела.
Так и не поняла толком, что там между Вишней и Нестеровым произошло. В ее рассказах трудно отделить правду от вымысла. Но по крайней мере, по возвращении подруга сияла, как отразившее солнце окно. С тех пор и понеслось.
Причем в реальности их общение сводится к минимуму: несколько фраз при случайном столкновении, а в основном – улыбки и помахивание ручкой издалека. Зато в инете они могут переписываться часами. Сашечка изливает душу, делится проблемами, рассказывает о случившемся, а Вишня изо всех своих душевных сил сочувствует и поддерживает. На расстоянии.
Хорошо, хоть на меня она не вываливает потом все его откровения. Как высокопрофессиональный психотерапевт держит диагнозы пациента в тайне.
Почему-то мне кажется, что то, какой Нестеров на самом деле, и то, каким его видит Вишня, две совершенно разные личности. Несопоставимые. Я его почти не знаю, но сильно сомневаюсь, что он та самая тонкая, ранимая натура, о которой постоянно с нежностью и восхищением рассказывает Вишня. Вот даже не близко.
Он спокойно встречается с другими девушками, а Вишня закрывает на это глаза. Защищается тем, что все равно никто не поймет его лучше и вообще сейчас не время для серьезных отношений, а все эти короткие влюбленности совершенно ничего не значат.
Я бы так не смогла. А Вишня живет этим, дышит и сейчас сообщает мне, лучась восторгом:
– Представляешь, мы переписывались до двух часов.
Очень даже представляю, такое уже не в первый раз.
– И что?
Вишня непонимающе пялится на меня, хлопает ресницами и повторяет, растягивая слова и четко расставляя ударения:
– Мы переписывались до двух часов ночи.
Словно гвоздики вбивает. Чтобы до меня, бестолковой, дошло.
А до меня никак не доходит. Смысл в чем? Это реально такое невероятное счастье: болтать, не видя друг друга, пусть даже о чем-то сокровенном, только представлять, как могло бы быть на самом деле, но ни фига не происходит, и полностью довольствоваться иллюзиями? Это и есть настоящая чистая любовь?
Понимаю, что слишком жестко, но удержаться не могу, даже копирую подружкину манеру речи, тщательно проговаривая:
– Закончилось-то чем?
Совершенно сбитую с толку Вишню только и хватает на:
– Ну, потом спать легли.
И к чему было столько восклицаний? Ничего нового, ничего значимого. Только бесконечные разговоры.