Страница 11 из 19
рисунок со стр. 65 оригинала
18
- Зачем? - наконец спросила Сюзанна.- Бога ради, зачем - и что это было? Минуло пятнадцать минут. Пламени костра позволили пригаснуть; рассыпавшаяся горячая зола частью была затоптана, частью потухла сама. Эдди сидел, держа жену в объятиях: Сюзанна, устроившись впереди, откинулась к нему на грудь. Чуть поодаль, в сторонке, Роланд, подтянув колени к груди, угрюмо всматривался в жаркие красно-оранжевые уголья. Насколько мог судить Эдди, метаморфоз кости никто, кроме него, не заметил. И Роланд, и Сюзанна увидели нестерпимое сияние ее сверхнакала; Роланд, кроме того, видел, как кость взорвалась (или схлопнулась? этот термин, с точки зрения Эдди, точнее отражал то, чему он стал свидетелем), но и только. Или так молодому человеку казалось. Роланд, однако, порой делался скрытен, а уж коли он решал держать свои намерения в секрете, то секрет этот оказывался поистине ~строжайшим~ - Эдди знал это по собственному горькому опыту. Он задумался, не рассказать ли остальным, что он видел (или ~полагал~, будто видел), и решил, по крайней мере до поры до времени, держать язык за зубами, а рот - на замке. Никаких признаков самой челюсти в костре не было - ни осколочка. - Затем, что у меня в голове заговорил вдруг властный голос, молвивший: "ты должен",- ответил Роланд.- То был голос моего отца; ~всех~ моих праотцев. Когда слышишь подобный голос, не повиноваться - и немедля - немыслимо. Так меня учили. Касательно же того, что это было, сказать ничего не могу... по крайней мере, сейчас. Знаю только, что последнее слово кости прозвучало. Я пронес ее через все, чтобы его услышать. "Или увидеть,- подумал Эдди и еще раз сказал себе: - Запомни. Запомни розу. Запомни форму ключа". - Она чуть нас не спалила! - Сюзанна говорила устало и раздраженно. Роланд покачал головой. - По-моему, это больше походило на потешные огни, какие бароны, бывало, запускали в небо на приемах по случаю проводов старого года. Яркие и пугающие, но не опасные. Эдди посетила некая мысль. - Роланд, а двоиться у тебя в мозгах не перестало? Не отлегло, когда эта кость... э-э... взорвалась, а? Он был почти убежден, что теперь-то все в порядке; во всех фильмах, какие он смотрел, такая грубая шоковая терапия почти всегда срабатывала. Но Роланд отрицательно мотнул головой. Сюзанна в объятиях Эдди пошевелилась: - Ты сказал, что начинаешь понимать. Роланд кивнул. - Да, так мне кажется. Если я прав, мне страшно за Джейка. Где бы, в каком бы ~когда~ он ни был, мне страшно за него. - Что ты хочешь сказать? - спросил Эдди. Роланд встал, отошел к свернутым шкурам и принялся расстилать их. - Для одного вечера историй и волнений довольно. Пора спать. Утром мы пойдем вспять по следу медведя и посмотрим, нельзя ли отыскать портал, который он был приставлен охранять. По дороге я расскажу вам, что мне известно и что, как мне кажется, произошло - что, по-моему, все еще происходит. С этими словами стрелок завернулся в старую попону и новую оленью шкуру, откатился от костра и больше говорить не пожелал. Эдди с Сюзанной легли вместе. Уверившись, что стрелок, должно быть, спит, они занялись любовью. Лежа без сна, Роланд слышал их возню и последовавший за ней негромкий разговор. В основном речь шла о нем. После того, как их голоса смолкли, а дыхание выровнялось и зазвучало на одной легкой ноте, стрелок еще долго лежал тихо и неподвижно, глядя во тьму. Он думал: прекрасно быть молодым и влюбленным. Прекрасно даже на том кладбище, в какое превратился этот мир. "Наслаждайтесь, пока можно,- думал Роланд,- ибо впереди - новые смерти. Мы пришли к кровавому ручью. Не сомневаюсь, что он выведет нас к реке крови. А по реке мы выйдем к океану. В этом мире зияют разверстые могилы, и нет таких мертвецов, что покоились бы с миром". Когда на востоке уже занималась заря, он смежил веки. Забылся коротким сном. И видел во сне Джейка.
19
Эдди тоже видел сон - ему снилось, что он опять в Нью-Йорке и с книгой в руке шагает по Второй авеню. Воздух в этом сне был напоен вешним теплом, город - в цвету, а внутри у Эдди, подобно глубоко вонзившемуся в мышцу рыболовному крючку, засела щемящая тоска по родному дому. ~"Наслаждайся этим сном, тяни его столько, сколько сможешь~,- думал он.- ~Смакуй... потому что ближе к Нью-Йорку, чем сейчас, тебе уже не бывать. Домой возврата нет, Эдди. Кончен бал"~. Он опустил взгляд к книге и ни капли не удивился, обнаружив, что это "Домой возврата нет" Томаса Вулфа. На темно-красной обложке были вытиснены три силуэта: ключ, роза и дверь. Эдди на миг остановился, быстро раскрыл книгу и прочел первую строку. "Человек в черном спасался бегством через пустыню,- писал Вулф,- а стрелок преследовал его". Закрыв книгу, Эдди зашагал дальше. По его прикидкам, было около девяти утра, может быть, девять тридцать, и поток машин на Второй авеню был невелик. Гудели такси, лавируя, чтобы перестроиться из ряда в ряд, и весеннее солнце подмигивало на ветровых стеклах, на ярко-желтых крыльях и капотах. На углу Второй и Пятьдесят второй просил милостыню какой-то ханыга, и Эдди кинул ему на колени книгу в красной обложке. Он заметил (также без удивления), что ханыга этот - Энрико Балазар. Балазар сидел по-турецки перед волшебной лавкой. "КАРТОЧНЫЙ ДОМИК", гласила вывеска в окне, внутри же, в витрине, на всеобщее обозрение была выставлена башня, выстроенная из карт Таро. На вершине стоял пластиковый Кинг-Конг. Из головы гигантской гориллы росло крошечное блюдечко радара. Эдди шагал себе и шагал, лениво продвигаясь к центру города; мимо проплывали таблички с названиями улиц. Едва увидев магазинчик на углу Второй и Сорок шестой, молодой человек мгновенно понял, куда идет. "Угу,- подумал он, внезапно чувствуя огромное облегчение.- Вот оно. То самое место". Витрину заполняли свисающие с крюков куски мяса и сыры. Надпись гласила: "ДЕЛИКАТЕСЫ ОТ ТОМА И ДЖЕРРИ. СПЕЦИАЛИЗИРУЕМСЯ НА ОБСЛУЖИВАНИИ ЗВАНЫХ УЖИНОВ И ВЕЧЕРИНОК!" Пока Эдди стоял, заглядывая внутрь, из-за угла показался еще один его знакомый - Джек Андолини в костюме-тройке цвета ванильного мороженого, с черной тростью в левой руке. У Андолини недоставало половины лица, начисто срезанной клешнями омароподобных чудовищ. - ~Давай, Эдди, заходи~ - сказал Джек, проходя мимо.- ~В конце концов, есть и другие миры, не только этот, и ихний б**дский поезд катит через все~. - ~Не могу~,- ответил Эдди.- ~Дверь заперта~.- Он понятия не имел, как узнал об этом, однако он это знал и не испытывал и тени сомнения. - ~Дид-э-чик, дод-э-чом, не тревожься - ты с ключом~,- проговорил Джек, не оглядываясь. Эдди опустил глаза и увидел, что ключ у него ~действительно~ есть - примитивная по виду вещица с тремя выемками, похожими на перевернутые V. ~"Весь секрет в маленькой закорючке, которой кончается последняя выемка"~,- подумал молодой человек. Он шагнул под навес "Деликатесов от Тома и Джерри" и вставил ключ в замок. Ключ легко повернулся. Эдди отворил дверь, переступил порог и очутился в бескрайнем поле, под открытым небом. Оглянувшись через плечо, он увидел проносящиеся по Второй авеню машины, а потом дверь громко захлопнулась и упала. За ней ничего не оказалось. Ничегошеньки. Эдди обернулся, чтобы изучить свое новое окружение, и то, что он увидел, поначалу наполнило его ужасом. Поле было темно-алым, словно здесь разыгралось великое сражение и земля так напиталась кровью, что не смогла поглотить ее всю. Потом молодой человек вдруг сообразил, что смотрит не на кровь, а на розы. В нем вновь поднялась ликующая радость, от которой сердце все разбухало и разбухало, пока Эдди не испугался, как бы оно не лопнуло в груди. Юноша победным жестом вскинул над головой сжатые кулаки... да так и застыл. Поле простиралось на многие мили. Оно взбиралось на пологий склон, а на горизонте стояла Темная Башня - столп из немого камня, вздымавшийся в небо на такую высоту, что Эдди едва мог разглядеть вершину. Окруженное ярчайшими алыми розами основание было огромным и грузным, внушительным, и все же, уходя ввысь и сужаясь к вершине, Башня обретала странное изящество. Слагавший ее камень был не черным, каким его воображал Эдди, а темно-серым, как сажа. Вереница узких окошек-бойниц опоясывала Башню восходящей спиралью; под окнами шел едва ли не бесконечный лестничный марш - каменные ступени, виток за витком поднимавшиеся к вершине. Башня высилась над полем кроваво-красных роз воткнутым в землю темносерым восклицательным знаком. Над нею синела перевернутая чаша небес, пестревшая похожими на корабли пухлыми белыми облаками. Они бесконечным потоком плыли над вершиной Темной Башни и вокруг нее. ~"Экая же красотища!~ - подивился Эдди.- ~Но какое странное, чужое великолепие!"~ Однако его радость и ликование исчезли, осталось лишь сильное беспокойство и предчувствие надвигающейся гибели. Молодой человек огляделся и с внезапным ужасом осознал, что стоит в тени Башни. Нет, не просто ~стоит~ - заживо погребен в ней. Он вскрикнул, но затрубил исполинский рог, и крик Эдди потонул в золотистых сладостных звуках. Они неслись с вершины Башни и, казалось, заполняли собой весь мир. Покуда эта песнь предостережения летела над полем, где он стоял, из опоясывающих Башню бойниц хлынула чернота. Она подступила к оконным проемам, перелилась через край и расползлась по небу схожими с листьями тростника дряблыми языками. Сойдясь вместе, они образовали растущее пятно мрака. Оно не походило на тучу - оно напоминало нависшую над землей опухоль. Неба не стало видно. И Эдди открылось: ни тучей, ни опухолью этот сгусток тьмы не был - прямо на молодого человека стремительно неслось колоссальное мрачное ~нечто~. Напрасно было бы бежать от зверя, что обретал призрачную плоть в небе над розовым полем; он настиг бы Эдди, схватил бы, унес прочь. В Темную Башню унес бы он Эдди, и мир света никогда уж не узрел бы юношу. В темноте возникли прорехи, и сверху на Эдди взглянули жуткие нечеловечьи глаза, каждый - наверняка ничуть не меньше Шардика, медведя, лежавшего мертвым в лесу. Глаза эти были алые - алые, как розы; алые, как кровь. В ушах Эдди загремел мертвый голос Джека Андолини: ~"Тысяча миров, Эдди,- десять тысяч! - и ихний поезд катит через все до единого. Если сумеешь его завести. А #сумеешь#, так это только цветочки, ягодки будут впереди - ихнюю агрегатину так просто не вырубишь, она сволочь еще та, ее так просто не выключишь..."~ Голос Джека сделался механическим, монотонным: ~"За**дохаешься выключать, Эдди, мальчик мой, зря не веришь, эта ихняя сволочь..."~ ~...НАХОДИТСЯ В ФАЗЕ ВЫКЛЮЧЕНИЯ! ВЫКЛЮЧЕНИЕ БУДЕТ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВЕРШЕНО В ТЕЧЕНИЕ ОДНОГО ЧАСА ШЕСТИ МИНУТ!~ Во сне Эдди вскинул руки, загораживая глаза...