Ледяное сердце короля

— А тебе замуж пора, — продолжила женщина, — можно уже. И возраст подходящий. Вот, Кирилл наш — завидный жених. Вот такую бы ему девушку. А то все светлые львицы какие-то вьются вокруг него. Так и хотят охомутать. Это все шалопай этот, Королев — он его во все тяжкие тянет. А тот и идет, привык с детства с ним и в огонь, и в воду.

— Светские львицы, — поправила тетю Любу Вася, не сдержав смешок.

— Да какая разница — светские, не светские. Один черт — брови нарисуют, губы какой-то гадостью накачают, юбка разве что трусы прикрывает. Тьфу на них, — женщина сморщилась и сделала вид, что плюет на пол.

– И это — щелкают сами себя все время, щелк, щелк этими телефонами, губы вытянут уточкой — и тетя Люба продемонстрировала, как именно «светские львицы» вытягивают губы. — Я своей по губам даю, если вижу, как она себя так щелкает. А что поделать? Мода такая.

Эта сцена еще больше позабавила Васю.

— Селфи, — прокомментировала она, — это когда сам себя фотографируешь.

— Ага, точно — оно самое.

— Значит, Кирилл здесь с подругами и друзьями отдыхает? — спросила Вася, не сумев побороть любопытства.

— Да с какими подругами? Бог с тобой. Это не Кирилл, это Степаныч привозил сюда этих моделек, у него из рой целый, как никак свое агентство держит. А Кирилл здесь разве что с Тимуром бывает — попарятся вдвоем, в бассейне поплавают, могут порыбачить потом на озере. На ночь водочки графинчик усидят и по койкам.

— А кто же тогда вокруг них вьется? — осторожно продолжила Вася.

— Да что ж я — телевизор не смотрю, что ли, или журналы не читаю? Бывает, всплывет какая история про клубы эти ночные, или рестораны — там с девушками вышли, тут вошли. Они с Тимуром не разлей вода. Отец его — Андрей Иванович, — хороший человек, я тебе скажу. Не то, что наш…. Имению этому уже лет двадцать. Я тут уж одиннадцать лет работаю. Застала еще матушку Кирилла — Варвару Сергеевну. Золотая была женщина, я тебе так скажу. Царство ей небесное. Да довел ее наш, Степаныч-то….А как не стало ее — то отец Тимура тут, да тут, и сам Тимур тоже — поддержали Никитку, не оставили. Я тебе так скажу — Андрей Иванович за ним лучше отца родного тогда смотрел. И до сих пор смотрит. А со своим вот не может справиться с тех пор, как супруга умерла. Тимур тогда с катушек слетел, до сих пор никак его не могут угомонить.

Тут тетя Люба губу закусила, поняв, что сболтнула лишнего. А у Васи появилось ой как много поводов для раздумья.

Об этом всем она и размышляла, выгуливая Меркурия по загону, как вдруг слух уловил звук работающего автомобильного двигателя.

Девушка встрепенулась и посмотрела на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут седьмого. Она с силой стукнула себя ладонью по голове.

— Вот же растяпа. Все витаю в облаках. Неужели Димка уехал?

Девушка развернула лошадь и повела ее к конюшне, мысленно повторяя, как заклинание — «только бы не уехал».

Привязав жеребца и проверив, что кормушка у него полна, Вася пулей подлетела к заднему выходу из дома и зашла на кухню.

— Теть Люб, это не Димка уехал?

— Димка, — невозмутимо ответила женщина, помешивая какое-то варево на плите. От кастрюли исходил божественный запах специй и мяса. — Я манты делаю, наш Кирилл любит, — добавила она, повернув к Васе голову и загадочно подмигнув.

— А как это он без меня уехал? Мне теперь как до станции добираться? Да еще и вечером одной по лесу? Позвоните-ка ему, пусть вернется. Наверное, недалеко еще уехал.

Тетя Люба скуксилась, обтерла руку о фартук и достала из кармана домашний радиотелефон.

— Дим, вернись-ка, Василису забыли, — скомандовала она в трубку, после чего закачала головой и заохала: — Да ты что? Ну, надо же. М-да, ничего не поделаешь. Меняй тогда. Как поменяешь — возвращайся за нашей красавицей.

— Что такое? — испуганно спросила девушка, как только экономка положила трубку.

— Колесо проколол, а запаски нет. Пошли с Григорием в деревню за подмогой. Говорит, будет буксировать машину до автосервиса или эвакуатор вызывать, или в поселке у знакомых поищет запаску. Вытащил ее из багажника, чтоб место не занимала. А оно вон как вышло….

— Да кто же из багажника запаску просто так вытаскивает? — рассердилась Вася, нутром чувствуя во всем этом подвох.

— Да ты не переживай, — женщина отложила в сторонку поварешку и подошла к ней, приобнимая за плечи и усаживая за стол. — Сядь, успокойся, поешь. Как-никак — сделает. А если и не сделает сегодня — то тут останешься. Чего попусту хоромам пропадать? Посидим с тобой вечерком, почаевничаем. Кирилл приехать обещал — ему компанию составишь.

Ласковый убаюкивающий тон тети Любы, как гипноз, подействовал на девушку. Она послушно села и уставилась в окно, пропустив мимо ушей факт возможного прибытия хозяина с ночевкой. Неожиданно с крючка над плитой сорвалась шумовка, с грохотом ударившись о плитку на полу, и Вася словно вышла из забытья.

— Нет, я пешком пойду до станции, пока светло. Не могу спать в чужом доме. Не обижайтесь, теть Люб.

Девушка резко встала и уже направилась к выходу, как вдруг услышала за спиной:

— Да погоди ты. Кирилл уже едет. Он тебя тогда до станции подбросит, раз тебе тут не по душе.

Последние слова экономка сказала с такой интонацией, что сомнений не осталось — упорство Васи обидело ее. Девушка остановилась, раздумывая — что же сделать.

— Я бы тебя, как родную разместила — на перине пуховой, спала бы, как младенец. Но раз уж мы тебе не угодили, — продолжила давить тетя Люба на кнопку совести, но девушка перебила ее.

— Не обижайтесь, пожалуйста, — Василиса обернулась и с теплом посмотрела на нее. — Непривычно мне ночевать вне дома. Я не хотела вас обидеть.

— Раз не хотела — сядь и сиди, — выдала она тоном, не терпящим возражений. — Кирилл тебя отвезет.

Вася послушно кивнула и вернулась за стол. И вдруг до ушей донесся задорный мужской смех. Причем, смех принадлежал двум разным людям. К своему ужасу, Вася узнала обоих.

Глава 12

В ушах гудело так, будто где-то прямо над макушкой пролетел реактивный самолет. Пальцы на ногах вытанцовывали тарантеллу под столом. Казалось, все ее мышцы напряглись и вытянулись по стойке «смирно». Девушка то привставала со стула, то садилась обратно. В мыслях творилась настоящая истерика. Вариантов действий было несколько: убежать в конюшню, а оттуда пешком до станции; остаться на месте и встретить хозяина с гостем, как ни в чем не бывало, после чего попросить его отвезти ее на станцию; выйти навстречу «врагу» с улыбкой на лице и сообщить, что она как раз уходит.

Пока Вася металась на стуле, не зная, что предпринять, голоса стали ближе, а потом вдруг стихли, отдалились.

— Что это? — Она не вытерпела и подошла окну, осторожно отодвинув тюль, чтобы выглянуть на улицу. Там было пусто. — Куда они делись?

— Кто? Ребята? — переспросила тетя Люба.

— Ну, да. Кирилл и кто там еще с ним? — Вася закусила губу, осознавая, что чересчур выдает свои чувства.

— А, Тима, скорее всего, — отмахнулась женщина. — Выгляну, может, на террасу к бассейну пошли, Гриша туда утром садовую мебель таскал. Наверное, Кирилл попросил.

Тетя Люба сняла фартук, повесила его на крючок, сполоснула руки и вышла на улицу. Вася села за стол, сама не замечая, как начала тарабанить по столешнице пальцами. Стул под ней будто иголками нашпиговали. Ужасно хотелось выйти на улицу и самой посмотреть, что там происходит. Время застыло, казалось, стрелка часов вовсе не движется вперед. Когда вернулась кухарка, девушка уже нарезала по комнате круги.

— Плохие новости, — со странной улыбкой заявила женщина, в руках у которой оказался увесистый пакет с продуктами.

— Почему? — спросила Вася.

— Ребята решили посидеть у бассейна, опрокинуть по стаканчику перед ужином. Я у Кирилла покупки забрала.

— По стаканчику чего? — на лице у Васи появилось разочарование.

— Ну, чего-чего? — тетя Люба пожала плечами. — Я в сортах коньяка не разбираюсь, но на столе у них что-то крепкое, коричневое.