Страница 11 из 56
— Жанна, подготовь завтрак в столовой, — сказала пришедшей служанке. Она поклонилась и ушла. Мое внимание переключилось на герцога.
— Давайте уточним, что или кто Вас конкретно интересует из родни графа. Может, я знаю, что Вам нужно, смогу помочь больше, чем просто вываливая абсолютно не нужную информацию?
Ла де Арвиаль смерил меня взглядом, что-то будто решая, и сказал:
— Меня интересует его родственница, представленная на нынешнем королевском зимнем балу. Вас там не было, насколько я помню? — Я проглотила внезапно появившийся ком, кивнула головой на слова герцога и попыталась расслабиться. Как только герцог заговорил о бале, меня инстинктивно скрутило. Следовало задать вопросы. Я еле расклинила судорожно сведенную челюсть, насильно заставляя себя успокоиться. Это заметил герцог и забеспокоился. — Вам плохо?
— Простите. Нет, соскочила с постели, когда сообщили, что ждет гость, а сейчас просто замерзла. От холода у меня судорога. Сейчас пройдет. — Позвонила в колокольчик. Появившуюся служанку попросила принести теплую шаль. За то время, пока мы говорили о несуществующей проблеме, смогла взять себя в руки и обдумать ответ. Анна моментально принесла шаль и обеспокоенно посмотрела на меня. Я слегка улыбнулась и кивнула ей в знак благодарности и пояснения, что со мной все хорошо.
— Так что там было с э-э-э родственницей графа Валейна?
— Ничего. Она не показала свое лицо. — Я сделала большие удивленные глаза и еще любопытнее и настойчивее всмотрелась в герцога. Он с явным сожалением и отвращением, что вмешал меня в его дело, сказал. — Дама была в белой маске. Я просто хочу узнать, кто она.
Сделав вид дурочки, заявила:
— А не проще спросить о ней у самого графа?
— Спрашивал, говорит, что она не желает быть узнанной и раскаялась, что появилась на королевском балу.
Вздохнула и покачала головой:
— Увы, я действительно ничего не знаю о родственниках графа. С всего пару раз встречалась. Но если что-то узнаю, непременно Вам сообщу. — Заглянула Жанна и жестом показала, что завтрак готов. — А пока, в качестве компенсации, пойдемте, позавтракаем.
Премило позавтракали. Герцог Арвиаль оказывается вполне может быть нормальным, когда не гоняется за очередным развлечением. Он много шутил, рассказывал интересные, иногда скабрезные истории, заставляя меня краснеть, и смеясь от того, что вогнал меня в краску. Словом, завтрак удался на славу. При прощании он заявил:
— Даже не думал, что с Вами так весело завтракать, графиня. — Я опять покраснела теперь уже от удовольствия таким замечанием. Он вновь засмеялся. — Вы так мило краснеете. Благодарю и спешу откланяться.
Поцеловав мне руку, он удалился, оставив меня в смятенных чувствах. Страх к нему прошел, так же как и неприязнь, появлялось совсем нежданное чувство — симпатия. О-о-о, вот этого нам не надо! Совсем, ну даже ни на капельку. Иначе будут проблемы, большие проблемы!
ГЛАВА 8
После этой памятной встречи прошло около двух месяцев. Герцог больше не появлялся. Я готовилась встретить свое семнадцатилетие в узком кругу. Деньги по- прежнему копила. Родителей у меня не было, посему бал закатывать было некому и не зачем. А нести пустые траты я не собиралась. Вначале бы мне разобраться с долгами. Деньги, полученные за ожерелье, скоро подойдут к концу, а выплаты герцогу никто не отменял. Так что разорительные балы не для нас.
С утра в день рождения меня ждал сюрприз. Анна принесла мне завтрак в постель, поздравила с совершеннолетием и вручила небольшую коробочку. Я осторожно и с любопытством открыла ее. Ахнула. В оправе из белого золота с такой же цепочкой лежал кулон в форме то ли вытянутой бабочки, то ли диковинного цветка. Инкрустирован был горным хрусталем, сапфирами, крохотными бриллиантиками. Он был настолько на вид хрупкий, что даже было страшно брать его в руки. Я искренне поблагодарила Анну и обняла. Она в ответ тоже обняла, поцеловала в щечку и сказала:
— Сесиль, я очень рада, что тебе понравилось. Это не просто красивый кулон, это особый артефакт. Помнишь сказки о том, что в нашем мире когда-то жила магия? — Я кивнула, осторожно гладя кулон. — Так вот, в него вложена частичка магии. Я на себе это когда-то проверила.
— Так он принадлежал тебе?
— Да, эту вещь мне подарил отец. Он всегда меня окружал разными красивыми вещами.
— Анна, а ведь ты так и не рассказала о себе. Постоянно откладываешь.
Она тяжело вздохнула, отвела глаза и сказала твердо:
— Хорошо. Сегодня вечером я все тебе расскажу. — Я улыбнулась ей:
— Я буду с нетерпением ждать. — Анна поднялась:
— Сейчас завтракать, потом приводи себя в порядок. Пришла записка от твоего дяди. Он явится к обеду. У меня хлопот много, так что тебе поможет Жанна.
После этого все закрутилось, как говорил мой земной папа, в темпе вальса. Слуги и малышня поздравили с праздником. Жан Рен смастерил мне шкатулку, а Эленор открытку, правда, корявенькую, зато от души. Потом меня прилично, как сказала Анна, одели, заплели красивую косу, а завершила свой образ кулоном Анны. Она была довольна. Шепнула, проходя мимо меня:
— Принцесса. — Я довольно улыбнулась ей в ответ. Приятно, что тебя просто так любят. Служанка доложила, что прибыл граф Валейн. Недоуменно посмотрела на Анну. Она пожала плечами, я вышла встретить гостя. Граф был не один. Молодой приятный юноша лет 20-ти. Про таких говорят поэт: большие голубые глаза, русые волосы локонами ниспадали до лопаток, правильное лицо, шикарные длинные, хоть и светлые ресницы, чувственные губы. И, что приятно, безбородый и безусый. Терпеть не могу растительность на лице юношей.
Оба склонились в поклоне. Оказалось, что этот молодой человек — внук маминого друга, старого юриста, сын его дочери, молодой князь Энн Эрне де Монморансье Лавиаль. Прибыл по поручению своего деда с подарком для меня. Любезно улыбаясь, приняла дары и препроводила в гостиную, дожидаться дяди, чтобы всем вместе сесть за стол.
Дядя приехал к обеду, как и было условленно. Один. Тетя Мари отказала мне в удовольствии ее лицезреть, как и кузен, и кузины. Князь Эльен Арон Ла де Вивирель являлся старшим братом моей мамы, и был старше почти на 19 лет. Они были сильно похожи. Только вот характерами и поступками были абсолютно разными. Мама вышла замуж по любви, хотя все кричали, что это было помутнение рассудка, и любила нас до безумия. А дядя женился по расчету на богатой и знатной, даже и не скрывал этого. Жену презирал, дети были лишь продолжение рода. Заботился о них, но никто из них не вызывал его любви. Он очень тяжело переживал смерть мамы, хотя не показывал свою скорбь, даже на похороны не пришел. Я увидела его горе, когда он узнал о ее смерти и пришел в наш дом. Долго стоял возле гроба, смотрел, не отрываясь, на уже прибранную покойницу, вытирая украдкой скупые слезы. После ее смерти добавилось седины в его волосах и ненависти к нашему отцу.
Говоря о его внешности, нужно заметить, что дядя был достаточно красив даже сейчас за свои пятьдесят: светлые волосы, как мои, были наполовину в благородном серебре, красивое лицо с высокими скулами, морщинки на лбу, вокруг глаз и одна неприятная, от вечной ироничной улыбки. Только когда он улыбался по- доброму, казалось молодел на глазах. Вот и сейчас, улыбаясь, по-отечески обнял меня, поцеловав в щеку, поздравил почти что с совершеннолетием. В этом мире 17 лет дают несколько больше прав, чем они есть у несовершеннолетних. Это право на выезд без сопровождения старшего, право выбора пары, право распоряжаться наследством и прочее. В нашем мире, пока не достигнешь 18-летия, ты ребенок, здесь не так. Какую пользу семье ты приносишь, учитывается. Мои семнадцать дают мне достаточно прав, чтобы не принимать опекуна. — Хотя, мне кажется, опекунство все-таки у дяди, просто он не хочет об этом говорить. — Но и есть ограничения.
Теплое отношение ко мне и малышам вызвало глубокое изумлениеМы всегда думали, что он нас хронически не выносил, считая копиями своего дурного отца. Но сегодня мы были сражены наповал. Он привез мне полный бальный наряд, к нему прилагались драгоценности из белого золота и драгоценных и полудрагоценных камней — мелких бриллиантов и прозрачных голубых топазов. Многие бы из высшего света сказали бы, что это безвкусица, сочетать полудрагоценные камни с драгоценными, но мне, нежнейшее колье и серьги, казались чем-то невообразимым и прекрасным. Кроме всего прочего, подарил младшим небольшие подарки.