Страница 59 из 101
- Теперь, когда всё разрешилось, мне следует покинуть Дворец, отец, и закончить суд в поселении.
- Кого так долго судишь ты? – спросил зло Аралан, голос его был грозен, словно не с братом разговаривает он. – Беглых рабов, жён покинувших мужей своих? Раньше, чем солнце начало клониться к закату, мы схватили основных виновных, оставив на суд твой женщин и стариков, которые могут знать тайные тропы или о рудниках, о которых нам пока неведомо, могут быть они связаны с мятежниками в Провинции за Горами или нет, но это всего лишь женщины!
- Как всегда горяч, брат мой. Я узнал обо всех возможных тропах, о тех, о которых мы не ведали раньше, и о которых не узнал ты, узнал о проходе в Лабиринт и выходе из него, а так же о хижинах с другой стороны гор, где могут прятаться оставшиеся в живых, я говорил это. Приход Бенаила сбил планы мои, мне пришлось срочно ехать во дворец, благодаря Главной Богине, я успел вовремя, но пленники остались дожидаться участи своей. К некоторым я приставил лекаря.
- Лекаря? У тебя слишком мягкий нрав, брат мой. Их всех ждёт казнь, для чего им лекарь? Некоторые из воинов моих ранены, и лекарь нужен им, а не этим простолюдинам!
- О, воины твои сильны, настолько сильны, что некоторые женщины, даже если и останутся живы, никогда не оправятся.
- Женщина – добыча.
- Твои воины совершали насилие? – тихо произнесла Правящая Царица, которая до этого, как и муж её, не вмешивалась в спор детей своих.
- Женщина всегда добыча, я не мог запретить этого воинам, Царица.
- Это земли Дальних Земель, а значит, там запрещено насилие!
- Запрещено насилие? Мне запретить насилие? Пощадить жён, детей, стариков? Проявить милость к людям, которые похитили сестру мою ради забавы, а потом держали там, как пленницу? Проявить милость к людям, которые раз за разом делали всё, чтобы я с войском своим вошёл в это поселение и учинил суд над Эвиси. Если бы я мог, если бы это было в силах моих, никто бы не остался жив из них, я бы убил каждого не по одному разу, всех, включая младенцев, а потом растёр бы в прах дома их, смешав с землёй и их же кровью! Каждый второй там преступник, раб или мятежник. Они не просто похитили Эвиси и держали у себя, они планировали напасть на Дворец. И они бы сделали это, тогда, когда охрана дворца была ослаблена. Нет никаких сомнений в этом, у нас достатчоно доказательств и свидетей планов их. Или ты думаешь, случись такое, наших женщин ждала бы другая участь?!
- Ты молод и горяч, Аралан, - произнёс Царь Дальних Земель. – Я знаю, как тяжело всегда следовать законам, но ты обязан поступать, как должно.
- Так почему же ты не поступил, как должно, почему пролил настолько много крови при последнем мятеже, при рождении моём, что до сих пор молва людская передаёт это? Ты надолго посеял в сердцах их страх, я поступил так же, Царь!
- В словах твоих много правды, сын мой, но я хочу, чтобы воины твои и ты сам поступали по законам Дальних Земель, ты должен следовать закону, как бы тяжело это ни было… Я не стану судить тебя и воинов твоих за то, что случилось в том поселении. Спасение Эвиси бесконечно радует сердце моё…
- Я стану судить, - Правящая Царица встала с места своего, - я стану судить, муж мой. Любой воин, нарушивший закон, будет отправлен в дальний гарнизон, в назидание другим. Командиры же понесут другое наказание – двадцать ударов плетью не принесёт вреда сильному воину, но научит его помнить предназначение своё, если же командир совершал насилие лично, его ждёт более суровое наказание, как и вас, сыновья мои.
- Я не совершал насилия. Могу я убить, но насиловать простолюдинку не стану! За мной следует достаточно обученных рабынь, мама.
- Эарсил? – Царица вопрошающе смотрела на сына своего младшего.
- О, нет, - Аралан засмеялся. - Царица, приговори меня к его ударам плетьми, если этого требует дух твой, гнев и закон Дальних Земель. Эарсил не способен на насилие! Способен ли он быть с женщиной?
- Аралан, ты забываешься, - напомнил Царь Дальних Земель.
- Царица, - Наследник Аралан поклонился, встав. – Я приму любое решение твоё, Царица, любое наказание за воинов своих и за себя, но знай, что сердце моё жалеет о каждой сохранённой жизни в поселении том.
Эарсилу не спалось, тишина мёртвого поселения, лай оголодавших собак или шипение полудиких кошек, вой дикого зверя и низкие огромные звёзды в свете кроваво-красной луны не давали спокойному сну прийти в шатёр Царевича Эарсила.
Он шёл по прохладе улицы, отпустив стражу, зная, что если и есть в горах оставшиеся мятежники, слишком ослаблены они для боя, а от стрелы лучника не спасут стражники. Мелькнувшая тень в конце улицы привлекла Эарсила, если это зверь, то слишком крупный для волка или лисы и мелкий для медведя. Тень мелькнула снова и скрылась, растворившись в ночи.
Царевич последовал за тенью, увидев в итоге женский силуэт, который быстро передвигался в сторону маленькой хижины у самой горы. Скрип двери мог бы привлечь внимание, но раздавшийся собачий лай отвлёк, воины и стражи не услышали скрипа. А Эарсил скользнул в низкую дверь вслед за женщиной, которая складывала сухие травы в платяной мешок, отбрасывая лишние пучки и выбирая то, зачем пришла. Движения женщины были хаотичными, руки тряслись, шаперон упал с головы, и Эарсил увидел распущенные волосы, казавшиеся в темноте хижины чёрными. Она резко повернулась, чтобы уйти и врезалась в Царевича, одновременно оседая на пол. Эарсил успел подхватить женщину и зажать ей рот ладонью.
Недолго всматривался он в лицо женщины, которая была молода, но черты её в темноте были плохо видны.