Служебный брак

Более того, именно так он и поступил. Пошёл на близость с Лилией Котёночкиной, вопреки здравому смыслу и договору, напрямую не регламентирующему данный аспект жизни, но всё же намекающему на целесообразность отказа.

Лиля оказалась девушкой неискушённой, неопытной. На какое-то время Аарон засомневался в её признании, что сексуальный опыт у неё был, пусть и случился не по оптимистическому сценарию.

Относительно хорошо всё шло, пока мужчина ограничивался поцелуями, надо заметить, довольно целомудренными с точки зрения искушённого и в некотором роде распущенного любовника. Лиля отвечала на поцелуи, стремилась продолжить. Когда же они оказались в спальне, отзывчивая, ласковая девушка превратилось… в бревно. Очаровательное, не знающее, куда деть руки, ноги, глаза и всю себя целиком, бревно. Согласное по умолчанию, но всё же… да, бревно.

И что бы ни предпринимал Аарон, отклика от жены он так и не добился, она лишь тяжело и покладисто вздыхала, время от времени поглядывая на часы. Более-менее оживлялась Лиля при поцелуях, но и здесь, стоило увеличить напор, а было крайне сложно сдерживаться рядом со столь очаровательной леди, как жена тут же замирала, смотря огромными глазами на Аарона. Буквально добило мужчину то, что Котёночкина сымитировала оргазм. Мало того, что искушённый любовник не мог не заметить бездарной игры партнёрши, так ещё, очень похоже, сама актриса не имела представления, что играть. Лиля как — то странно пропищала, потом покраснела и уставилась на Аарона. Тот не нашёл ничего лучшего, чем завершить процесс не завершая, накинул махровый халат и отправился в ванную комнату.

Позже он посмотрел на Лилю, та спала. Её чуткий сон охраняла довольная Пипа, а Аарон отправился на веранду размышлять.

Какова вероятность того, что дело вовсе не в несчастной Котёночкиной, а в нём, в Абалденном Аароне Эрнестовиче? Кто бы мог представить, что первая неудача в сексе настолько подорвёт уверенность Аарона в своих силах.

Он всегда был хорошим любовником, если не считать первых, пробных раз. Тогда он был неопытным, торопился, совершал много телодвижений, больше думал о собственном удовлетворении, чем об удовольствии партнёрши. Одним словом, совершал типичные мужские ошибки.

Но это давно в прошлом, с тех пор минуло больше десяти, нет, пятнадцати лет. Он порядком поднаторел в этом деле и мог доставить удовольствие любой женщине, если речь не шла о каких-нибудь недопустимых для Аарона практиках. Вряд ли он смог бы прошивать иголками тело женщины или делить её с другим мужчиной. Меньше всего Лилия была похожа на любительницу экстремальных видов секса, значит, относительно обыкновенный акт должен её удовлетворить, казалось бы… Но. Не удовлетворил.

Налив чашку крепкого кофе, мужчина устроился в шезлонге на террасе, глядя в чёрное южное небо, и начал анализировать.

Итак, в последние годы сексуальная жизнь Аарона, и он это признавал, не была такой уж разнообразной. Его сложно было удивить формами, подачей, местом, в большинстве случаев экзотические варианты его и вовсе раздражали. Он давно не пользовался услугами дам экзотической внешности, не стремился испробовать что-то новое. Потому что ничего нового, в рамках собственной сексуальности, он не видел, а переходить рамки не собирался. Его голова была слишком занята заботами, время строго распределено, а секс регламентирован. В некотором роде интим был вписан в графы ежедневника таким образом, чтобы Аарон имел возможность удовлетворить свои мужские потребности и не вспоминать о них до следующего раза. В среднем выходило около четырёх раз в неделю. Приемлемый график, чтобы не вспоминать лишний раз о сексе, отвлекаясь от дел, но и не слишком редко, чтобы думать о нём бесконечно.

Как правило, партнёршами по любовным утехам становились модели, либо дамы из ближайшего окружения Аарона Эрнестовича. Подыскивать что — то новое не возникало ни малейшего желания. Лишние часы Аарон предпочитал провести за анализом экономической ситуации в мире, трудясь на благо собственной транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing».

Партнёрши появлялись в условленном месте, в обозначенное время и исчезали в строго оговорённый срок. Исключение составляла Тагуи, она сама решала, когда ей появиться и исчезнуть, но она была его невестой… Правда, и сексом они практически не занимались последние лет пять. Их графики не совпадали, как и биологические ритмы. Исчезали партнёрши всегда крайне удовлетворённые проведённым временем и полученным вознаграждением.

Стоп! Вознаграждением! Значило ли это, что единственное, что устраивало… дам (Аарон силился найти название особам, но ничего приличного в голову не приходило) — это вознаграждение за услуги? Значило ли это, что Аарону следовало вознаградить за секс Лилю, и она бы так же осталась удовлетворена? Да. И вопреки доводам разума Аарон не хотел вознаграждать за секс с ним Лилю, он хотел, чтобы секс сам по себе был наградой, и сам Аарон — тоже. Весьма иррациональное желание, надо признать, но отказываться от него он не собирался. Хотя бы потому, что Лилия Абалденная — его жена, а не приходящая… модель. Вот, нашёл слово!

Зайка — самая настоящая девушка, из народа или нет, не имело значения, она девушка. Неловкая, стесняющаяся, неопытная, где-то безыскусная, при этом бесконечно очаровательная, наделённая абсолютным слухом — это Аарон понял, когда напевал ей в самолёте романс, обладающая изумительной грацией и чувством ритма — а это, когда увидел её танцующей в холле собственного дома.

Личный же опыт общения с настоящими девушками у Аарона стремился к нулю. Кажется, его попросту не было. А книгам и прочим сомнительным источникам информации мужчина вовсе решил не верить. Один инцидент с попыткой орального секса чего стоил. Страшно представить, что пережила в те мгновения неискушённая плюшевая Зайка.

Покрутив несколько раз между пальцами айфон, как перочинный нож, Аарон набрал знакомый номер телефона по памяти. На том конце провода почти сразу сняли трубку, недовольно пробурчав.

— Ты на часы смотрел? — раздался сонный женский голос.

— Три ночи, — ответил Аарон.

— Рада, что ты в Московском часовом поясе, но я в Новосибирске, — пробурчали в ответ. — А под утро сон так сладок.

— Я компенсирую, — машинально ответил мужчина, начав прикидывать, каким образом он может заплатить прямо сейчас за причинённые неудобства.

— Аарон, ты жуткий зануда и педант, — фыркнули с той стороны. — Говори уже, что у тебя случилось? И почему ты звонишь мне, а не трахаешься с молодой женой? Она, кстати, хорошенькая.

— Софья! — Аарон поморщился.

Софья Ягужинская училась с ним в одном классе, потом их дороги разошлись, казалось, навсегда, а несколько лет назад судьба, вернее, бизнес, их снова свёл. Место, которое выкупил под постройку нового офисного центра Аарон Эрнестович Абалденный, занимал старый жилой квартал и муниципальный детский сад, которым и заведовала Софья Ягужинская. Она объявила войну Абалденному, подтянула СМИ, местных блогеров и орудие массового поражения — бабушек от подъезда, и не собиралась сдавать позиции — муниципальный детский сад. За ней стояли сто двадцать восемь ребятишек, отступать ей было некуда. Дошло до прямого противостояния бабушек, во главе с Софьей, против экскаватора, готового снести здание садика.

Пришлось Аарону Эрнестовичу самому вылетать на место и решать сложившуюся проблему. Которая и проблемой-то не была. В соседнем квартале в экстренном порядке был построен новый детский сад, а в офисном центре были выделены помещения для детского досуга — арендную плату Аарон, как добропорядочный гражданин, с детских секций и кружков не снимал. И ещё он немного побаивался бабушек от подъезда.

По ходу разбирательств он оказался с Софьей в горизонтальной плоскости, что, естественно, ни к чему обе стороны не обязывало. О чём сразу и сообщила женщина, с чем мужчина мгновенно согласился. Между ними не было душевной или любой другой близости, если не считать того, что Софья оказалась едва ли не единственным человеком, способным повысить голос на Аарона, и, что немаловажно в данной ситуации, она была нормальной.