Стань моим господином

— Переоденься и ложись. Я скоро приду.

Каждая минута без Руслана казалась Тамаре часом. Она прислушивалась к звукам: вот он вышел из ванной комнаты, вот чем-то гремит на кухне, идет в гостиную, возвращается на кухню. Она свернулась под одеялом в клубочек и, как молитву, шепотом повторяла одну-единственную фразу:

— Пожалуйста, прости.

Руслан лег на свою половину кровати, закинул руки за голову. Тамаре хотелось приласкаться, однако она не шевелилась и ждала, что он скажет.

— Тома, я не хочу строить из себя обиженную девицу, но твое поведение оскорбительно.

— Рус… я… я доверяю тебе…

— Правда?10ff63

— Да. Я не доверяю себе. В том смысле, что есть сабы, которые в сто раз лучше, чем я.

— Так, стоп! — Он перевернулся на бок и подпер голову рукой. — Ты ревновала меня или своего господина?

— Господина… — прошептала Тамара.

— О, уже легче. Но почему это не одно и то же?

— Потому что у нас не ЛС-отношения.

— Хм… Логично. Но мне не нравится, что ты так не уверена в себе.

— Я себе сегодня тоже не нравлюсь… — вздохнула Тамара.

Руслан протянул руку и погладил ее по волосам.

— Бэси, тебе нужна помощь?

Она вздрогнула и потянулась к нему, ободренная лаской. Уткнулась носом в плечо, вдыхая лимонный запах геля для душа.

— Да, — призналась она. — У нас не ЛС-отношения, но я не могу… я словно в пике… понимаешь?

Навряд ли он поймет. Это даже не голод, а что-то иное. Проснувшийся зверь, который требует… крови?

— Все произошло в клубе, поэтому тебе хочется завершить эпизод, — ответил Руслан. — Так?

— Да.

— Даже если я скажу, что простил тебя? Что не сержусь и понимаю твое состояние?

Тамара прислушалась к себе. Зверь встал на дыбы.

— Я могу принять это, как наказание, — тихо сказала она. — Если ты хочешь так. Я… справлюсь…

Она не была уверена в том, что справится. Уже сейчас в глазах потемнело, а сердце словно сжала ледяная рука. Тамара ощутила себя ненужной, игнорируемой.

— Тома… Тома! Тома, я здесь! Я с тобой!

Голос Руслана пробивался сквозь гул в ушах. Она с удивлением обнаружила, что успела отползти от него, забиться в угол кровати.

— Я не хочу наказывать тебя так строго. — Руслан притянул Тамару к себе и поцеловал в лоб. — Но ты будешь наказана, завтра. Я твой господин, и я должен преподать тебе урок вежливого поведения.

Тамара почувствовала приятное тепло. Не возбуждение от предстоящей сессии, наказания она боялась, но тепло от понимания, что Руслан принимает ее такой, какая она есть.

= 30 =

Всю ночь Тома ворочалась, жалась к Руслану, хныкала и стонала во сне. Он терялся в догадках, чего она боится больше — предстоящего наказания или того, что он передумает. Он уже дал обещание, но сомнения никуда не делись.

Руслан вспоминал, как впервые отшлепал Тому. Отчего-то казалось, что тогда было легче. Проступок был невелик? Или тогда она не задела его за живое?

Тогда Тома не была так напугана. И да… тогда его самолюбие не было уязвлено. Ревность рождается от недоверия. Недоверие в их необычной паре — это практически катастрофа. Возможно, Тома просто перенервничала, они впервые вместе шли в клуб. Он думал, она стала такой взвинченной из-за беременности, но эта версия не подтвердилась.

Хотя… стоит проверить еще раз. Тест мог попасться некачественный. Или срок небольшой. Что-то он слышал о том, что проверку лучше проводит по утрам. А лучше отправить Тому к гинекологу, так оно вернее.

К утру Руслан принял окончательное решение. Если возникнут хоть какие-то сомнения в том, что Тома беременна — никаких наказаний. Если нет — он ее выпорет. В конце концов, когда-то она правильно сказала: «Не можешь простить — накажи». Тома получит искупление, он утешится возмездием, и они просто забудут эту некрасивую историю.

Руслана разбудил запах кофе и подгоревшего хлеба. Тома стояла рядом с кроватью на коленях и держала в руках поднос.

— Доброе утро, бэси. — Одного взгляда хватило, чтобы оценить ее старания: чашка кофе, тосты с сыром, порезанное аккуратными дольками яблоко. — Завтрак в постель?

— Доброе утро. — Она выглядела смущенной. — Хотела сделать тебе приятное.

— Забирайся ко мне, позавтракаем вместе, — предложил он, подхватывая поднос.

Он скормил Томе яблоко — она брала дольки прямо с ладони, смешно тычась в нее носом. Кофе пили из одной чашки. Тому не рвало и, кажется, даже не тошнило. Она мило улыбалась, ластилась и все время заглядывала ему в глаза, как будто хотела прочитать там ответ на мучавший ее вопрос.

— Облегчу задачу нам обоим, — сказал Руслан, когда они закончили завтракать. — Сегодня ты — моя рабыня. Можешь обращаться ко мне по имени и на «ты», но с должным уважением.

Тома замерла, растерявшись, потом неуверенно кивнула.

— Правила простые, — продолжал он. — У тебя есть право на стоп-слово. Напомни мне его.

— Красный… — Она облизала губы. — Мое стоп-слово — красный.

— Умница. Ты выполняешь любой мой приказ, без споров, возражений, сомнений и вопросов. За непослушание буду наказывать. Если что-то непонятно, спрашивай сейчас.

— Я должна спрашивать разрешение, если захочу что-то сделать?

— Да. И это тоже часть твоего наказания, Тома.

— А если мне позвонят?

Отключить телефон — лучшее решение. Однако ее отец недавно перенес сложную операцию, и Тома беспокоится о его здоровье.

— По обстоятельствам, — ответил Руслан.

— У меня есть табу…

— Я помню, — кивнул он. — И стоп-слово у тебя тоже есть. Произнеси его, если сочтешь, что я вторгся на запретную территорию.

— Ты… ты… — Тома нервно теребила край пододеяльника.

— Смелее, бэси. Спрашивай, — подбодрил ее Руслан.

— Ты накажешь меня за вчерашнее? — выдавила она, опустив голову.

— Я буду делать с тобой все, что посчитаю нужным. Еще вопросы?

— Нет.

— Тогда спрошу я. Как ты себя чувствуешь?

— Эм… Хорошо.

— Тебя не тошнит?

— Нет.

— Отлично. Разденься. Сегодня никакой одежды.

— А если к тебе кто-нибудь придет? — вырвалось у Томы.

— Мне повторить? — холодно поинтересовался Руслан.

Она и сама сообразила, что нарушила правила. Щечки тронул легкий румянец, коротенькая ночная сорочка упала на одеяло.

— Принеси ошейник.

Тому из комнаты как ветром сдуло. Через мгновение она уже стояла на коленях, протягивая ему ошейник. Руслан застегнул его на шее Томы, а после уложил ее попкой кверху и отсчитал десять увесистых шлепков в наказание за неуместный вопрос.

— У тебя пятнадцать минут, чтобы умыться, — произнес он после порки. — И в твоих интересах не опаздывать, бэси.

Она не опоздала. Через десять минут уже стояла рядом, опустив взгляд.

— Тома, посмотри на меня, — потребовал Руслан.

И облегченно перевел дыхание, не заметив в ее взгляде ни страха, ни досады. Предвкушения тоже не было. Рабство она восприняла, как наказание, и это его вполне устраивало.

— Займись уборкой, бэси. Я приготовлю что-нибудь на обед. Да, и собери мои рубашки в стирку.

Тома растерялась, но промолчала, наученная предыдущим опытом. Наверное, думала, что ей весь день придется выполнять унизительные приказы. Руслан же не планировал ничего необычного, только простые домашние дела. Обнаженное тело — лишь дополнительный фактор унижения.

Во-первых, Тома знала, что Леха может завалиться в любой момент и без предупреждения. Руслан не стал говорить ей, что звонил другу, пока она умывалась, и пообещал кары небесные, если сегодня он нарушит их уединение. Во-вторых, полы Тома всегда мыла руками, так что ей приходилось наклоняться, выставляя напоказ попку. В-третьих, ожидание наказания мучительно и томительно. В-четвертых, Руслан наблюдал за самочувствием своей бэси, но тошнотой она определенно не страдала. И пообедала если не с аппетитом, то вполне сытно, не испытывая дискомфорта.

После обеда Руслан достал из ящика с игрушками анальную пробку. Тома послушно развела ягодицы и едва слышно охнула, когда пробка вошла в попку.